Курортный папа - Стелла Кьярри

— Да неужели? — поднимает брови яхтсмен. Оба смотрят на меня. Хватаю стакан с водой и осушаю.

— Простите… — мямлю. — Я хотела рассказать, но еще не успела… Не было возможности.

— Да расслабься! Сейчас торопиться некуда. Можно обсудить этот вопрос.

Друзья начинают заливисто хохотать, смущая меня еще сильнее. Непонимающе смотрю на них, раздумывая: может, стоило сбежать, под каким-нибудь дурацким предлогом?

— Андре, ну все, хватит! Давай больше не будем водить за нос девчонку. Венера, мы тебя разыграли! — торжественно докладывает хозяин таверны.

— Не поняла? Как?

— Ты слишком милая и безумно похожа на свою мать, и мы решили что нужно встретиться и поговорить вместе, — тихо говорит кэп.

— Я сразу вспомнил о Софи, лишь ты зашла в мой ресторан в тот вечер, — подхватывает Андрианакис.

— Да и я сначала подумал, что это странное совпадение… что таких похожих людей не бывает… а когда нашел вот эту фотографию вообще чуть не упал со стула! — папа-кэп достает из кармана старый снимок. На нем запечатлена моя мать на фоне моря.

Таких фотографий в семейном альбоме не было. Осторожно беру и рассматриваю. Да… мне и раньше говорили, что я — вылитая София Васнецова, но на этом кадре мы с ней словно две капли воды. Единственное, что у нас отличается — форма носа. У нее кукольный, а у меня покрупнее. И загар — на моей коже он почти круглый год. Мама же была более светлокожей. Но на фотографии в полный рост таких мелочей не видно. Да и позагорать она успела: все-таки снимок сделан на солнечном острове.

— Откуда у вас это? — решаю задать вопрос.

— Мы оба знали твою мать. Поэтому, когда ты сказала, что ищешь отца… — начинает ресторатор, — я сразу подумал, что намекаешь на меня.

— А я ничего не успел подумать, потому что ты мне даже не сказала об этом, — хмыкает яхтсмен.

— Ну это не так уж и просто… Взять и задать такой личный вопрос в лоб. К тому же вы оба совершенно чужие для меня люди…

— Тебя никто не винит, — успокаивающе говорит яхтсмен, накрывая мою руку своей. — Это довольно неожиданно для всех нас. Думаю, ты и сама не до конца понимаешь, как вообще отважилась на поиски отца. Но это говорит о том, что ты очень смелая.

— Вы расскажите о маме? Как познакомились… — поднимаю глаза на мужчин.

— Почему ты говоришь так, будто сама о ней ничего не знаешь? Она, кстати, в курсе, что ты проявляешь инициативу по поиску отца? — уточняет хозяин таверны.

— Эй! Чего насел на Венеру со своими вопросами? Она же совсем перестанет нам доверять после розыгрыша! — одергивает его друг.

— Моя мама умерла. И нет. Она не в курсе, что я проявляю такую инициативу, — сжимаю в руках бокал с подтаявшим льдом.

— Умерла?

— Давно? — наперебой спрашивают «папаши».

— Да. Мне было десять. От рака.

— О, это ужасно. Мне жаль…

— Мне тоже… прости нас...

— Это в прошлом. И его уже не изменишь. Зато будущее в наших руках. Во всяком случае я твердо верю в это.

— Ты права, — Андрианакис смотрит вдаль, а Андреас теребит браслет от часов. Наверное, они оба думают о моей матери. Вспоминают события двадцатилетней давности. Что их связывало? И расскажут ли они об этом мне?..

На некоторое время за нашим столом воцаряется тишина. Ее прерывает официант, приносящий для нас чудеса местной кулинарии. Много, красиво и разнообразно. С фирменной улыбкой и комплиментами от шефа. Вот только мой аппетит перебит происходящими событиями и волнением от разговора.

— Спасибо, — благодарю, когда передо мной ставят тарелку с идеальными, румяными и безумно ароматными королевскими креветками.

— Обязательно попробуй вот с этим соусом, — Андреас подвигает ко мне баночку. — Это фирменный рецепт.

— Кстати, помнишь, как мы жарили креветки, и я случайно перепутал базилик с мятой? — смеется яхтсмен.

— Да, именно с того момента я понял, что это отлично сочетается. Кисло-сладкий соус с мятой! Идеально!

Как легко они перевели тему. Но нет уж! Я прилетела сюда не ради креветок. Какими бы вкусными они ни были.

Отодвигаю тарелку и, сложив пальцы в замок, перевожу взгляд с одного мужчины на другого.

— Что-то не так? — волнуется ресторатор.

— Все замечательно. Но… давайте вернемся к началу разговора. Я хотела бы узнать о том, как вы познакомились с моей матерью и… уж простите за прямолинейность, какова вероятность что кто-то из вас может быть моим отцом?

Мужчины некоторое время молчат. Начинаю нервничать, решив, что проявила бестактность. Но сказанного не воротить.

— Да, конечно. Рассажу, —  говорит капитан. — Или ты сам хочешь? — кивает другу.

— Начинай. Я добавлю.

— Как уже рассказывал, с детства моя жизнь проходила в порту. Я работал и матросом,  и помощником капитана, много ходил в море. Но выдавались деньки, когда можно было пропустить по стаканчику с друзьями за милой беседой. Выходные, одним словом. В один из таких моментов мы с ребятами сидели на нашем излюбленном месте для пикника, среди скал. День клонился к закату, и мы наблюдали за сменой погоды, планируя рыбалку. И вдруг я услышал красивый женский голос. Мы с приятелями удивились. Туристы редко приходили в наше место, а уж петь… Язык я не знал… и, кроме красивой мелодии, ничего не понимал, в отличие от Андреаса.

— Хорошо говорю по-русски потому что мать из бывшего Союза, — поясняет. — Так вот, я сразу узнал песню. Мама частенько напевала ее моему отцу, когда тот уходил в море, — смеется.

— Эй, моряк, ты слишком долго плавал! — вспоминаю строчку из советского фильма, который обожала мама. Почему-то именно она пришла на ум.

— Точно… — Андреасы переглядываются, удивленно посматривая на меня.

— И голос один в один!

Я неплохо пою. Но мама пела лучше. Во всяком случае по детским воспоминаниям кажется так…

— Так вот именно эти строчки мы и услышали. Естественно, нам стало интересно, что за русалка с таким дивным голосом забрела к нам на огонек.

— Да, я забрался на скалу и увидел удивительную картину: красивая девушка, стоит на самом краю скалы, раскрыв руки. И не просто смотрит на море: она поет. Во весь голос и с таким удовольствием, что вся