Тагир. Ребенок от второй жены (СИ) - Сафина Анна

Выхожу с парадного входа, наблюдая его на привычном посту. Стоит и осматривает мои владения пытливым взором, сразу же замечает мое появление, чувствуется опыт и выдержка.

— Динар, — жестко скалюсь, пронзая его холодным взглядом.

Он сразу понимает мой посыл и недовольство. Весь подбирается, вытягивается, словно в него вогнали кол. Мышцы его напрягаются, но смотрит он прямо, не отводит взгляда.

— Господин, — коротко кивает, возле рта напряженные складки.

Когда-то я нанял его за исполнительность и серьезный подход. Никогда не сомневался в его верности. До вчерашнего дня.

— Я отъеду на час. Но сперва ты объяснишь мне, что за шашни у тебя с Наилей, — произношу сквозь зубы, внимательно наблюдая за его реакцией и мимикой.

Ожидаю увидеть ответы на его лице на все невысказанные вопросы, но вместо ожидаемого страха вижу только решимость и честность. По виду понятно, что Динар глубоко оскорблен моим недоверием, даже руки в кулаки стиснул.

Хороший знак. Виновный вел бы себя совершенно иначе. Медленно выдыхаю, чувствуя, как напряжение покидает тело, но наш разговор еще не окончен. Работу он свою выполнил плохо в любом случае.

— Я бы никогда не покусился на то, что принадлежит вам, господин Тагир. Вы поручили мне охранять ваш дом и вашу семью. Доверились моему слову и чести. Никогда и ни за что я бы не предал вас, не опозорил репутацию и честь рода. Вы знаете это, иначе никогда не наняли бы меня, — поджимает губы.

— Ты прав, Динар, — холодно и зло улыбаюсь. — Тогда объясни мне, в каком протоколе о безопасности предусмотрено то, что ты так рьяно вертишься вокруг нее?

Ревности в моих словах нет. Но персонал, особенно мужского пола, сразу стоит ставить на место. Если я не позволяю крутиться рядом с нелюбимой женой постороннему мужику, то уж с желанной тем более, за нее и вовсе порву глотку.

— Она сама инициировала наше общение. Я не стал сопротивляться, решил войти в доверие, чтобы быть в курсе всех ее планов. По моим наблюдениям, она может представлять угрозу, — отрапортовал спокойно, без сумбура.

Я усмехнулся, лучше него понимая, какую опасность представляет эта ядовитая змея, так умело проникнувшая в самое сердце нашей семьи. Столько лет терпел ее в своем доме, а теперь пожинаю плоды совершенной ошибки.

— Ты превысил свои полномочия, — качаю головой. — Я не приказывал тебе шпионить за ней и давать ей какие-то ложные надежды. Что ты делал, Динар? Как далеко зашли ваши отношения?

Мне нужно было знать этот момент, чтобы понимать, как поступать дальше: оставлять эту должность за ним после ухода Наили или же довериться другому парню.

— Я не позволял себе ничего лишнего, — сразу же открещивается от подозрений начальник охраны, глаза пылают неподдельным негодованием. — Соблюдаю все заветы и стараюсь не совершать грехов. Ваша супруга не сбила меня с пути истинного.

Уважительно смотрю на него. Завуалированно дал понять, что девчонка пыталась его соблазнить, но при этом ни словом ее не опозорил. Я усмехаюсь, но, видимо, движение губ похоже больше на звериный оскал. Динар даже отходит на шаг, будто боится моего гнева. Горькая улыбка ползет по губам. Неужто думает, что я заревновал бы эту лживую гюрзу?

Звучит очень складно. И я верю ему. С ним мы знакомы много лет, да и Наиля не та женщина, ради которой мужчина поступится своей честью, положением и деньгами. Ради которой потеряет важный пост и деньги.

Вот только нельзя подобные вольности спускать с рук. Пусть каждый знает свое место. Я приказал — он выполнил. За это я и плачу ему деньги.

— Твоя задача была охранять дом и ничего больше. Я не требовал сообщать о каждом ее левом шаге и помыслах. Ты должен был просто молча исполнять свои обязанности, Динар, — жестко напираю, подавляя своей энергетикой. — Кто тебя просил проявлять самодеятельность?

— Никто, — поджимает губы и опускает голову, видит свою неправоту. — Это сугубо моя инициатива и моя вина.

Молодец. Признает ошибку, не оправдывается, словно шакал. Это и решило сейчас его судьбу.

— Хорошо. Что нарыл на нее? Есть что-то стоящее? — спрашиваю то, что интересует больше всего.

— Да, — кивнул. — Взгляните на это. Такой же пакетик был отдан госпожой Наилей двум преданным ей служанкам.

Он протягивает мне пакетик размером со спичечный коробок. В нем вижу какую-то бледно-зеленую, мелко порезанную травку. Еще до того, как Динар открывает рот, знаю, что он скажет. Холодею, представив кромешное будущее, которое сейчас пресекается. Злость полыхает внутри, обжигая нутро.

— А второй у тебя как оказался? — спрашиваю, но догадываюсь об ответе и сам.

Всё это в духе первой жены и укладывается в концепцию ее мироустройства: использовать собственную красоту для достижения заветной цели.

Стискиваю челюсти, чувствуя, как скрипят от злости зубы, грозя стереть эмаль в щепки.

— Служанки должны были подсыпать эту траву госпоже Ясмине, когда она понесет. Для надежности второй пакетик дали мне, — прокашлялся в кулак, словно ему стыдно было произносить эти слова. — За определенные услуги последовала просьба закрепить результат.

Беру пакетик в руку, и пальцы сминают горстку травы, что способна нанести серьезный вред. Точно такой же вред должны получить они. Те, кто готов был посягнуть на мое.

— Что с ними делать? — спрашивает Динар, так и не дождавшись от меня ответа. — Уволить? Или?…

Это “или” зависает в воздухе. Наши взгляды пересекаются, время словно останавливается. Наиля совершила лишь один прокол, который разрушил весь ее план. Доверилась не тому мужчине со своими планами. Впрочем, мне это на руку.

— Нет, Динар. Возьми эту траву и позаботься, чтобы девушки выпили нужные дозы. Око за око, глаз за глаз, как говорят у нас, — холодно скалюсь, не испытывая жалости к потенциальным преступницам. — Больше я не хочу их видеть в этом доме. Выживут… Выгнать без рекомендаций и жалованья!

Начальник охраны молча забирает пакетик и, кивнув, убирает в карман. Знаю, просьба будет выполнена беспрекословно. Правосудие свершится по-моему, не по закону, так даже лучше.

Осталось закрыть еще один вопрос, который занозой сидит в мозгу. Подхожу ближе и хватаю Динара за грудки, впечатывая спиной в кирпичную кладку дома.

— А теперь поясни, гнида, — цежу сквозь зубы, вспоминая, как ждал пробуждения Ясмины. — Если ты знал, что Наиля неадекват, с какой стати оставил их наедине на ипподроме?! Ты дебил?!

От злости вздуваются вены на шее, лицо краснеет от прилива крови, а я наблюдаю за тем, как бледнеет подчиненный.

— Готов понести наказание. В этом полностью моя вина, — прикрывает глаза, выдыхает, чувствуя мою агрессию. — Недооценил степень ненависти госпожи к второй жене. Не подумал, что она решится ее толкнуть на виду у всех.

Недооценил… Как хорошо сказано. Будто про меня. Я тоже не думал, что после наказания она найдет в себе силы подняться, пойти на скачки и совершить покушение. Чертов Ахмет со своими рощами.

Отталкиваю Динара и резким движением вбиваю кулак ему в живот. Он сгибается пополам от силы удара, но я рассчитал точно, быстро оклемается.

— Если с Ясминой что-то случится, ты выйдешь из этого дома вперед ногами, — похлопал по плечу, когда он стал подниматься. — Усек?

Он кивнул, закашлялся. Уроком ему будет. Пусть знает, кто в этом доме в приоритете моей защиты.

— А теперь слушай меня внимательно, Динар. Ошибешься, уйдешь с волчьим билетом.

— Слушаю ваши указания, — кивает, напряженно наблюдая за мной со стороны.

— Устрой Наилю в больницу, — командую, немного подумав, — пусть держат как можно дольше. Заплати за молчание. Никто не должен знать, по какой причине член семьи Юсуповых там находится. Пусть ее охраняют круглосуточно. Даже в туалет ей не положено заходить одной, ясно? Пусть кровь у нее там сразу возьмут и привезут мне по этому адресу, — показываю ему телефон с геолокацией лаборатории, где уже договорился об экспертизе крови с рубашки.

— Будет сделано, — кивает подчиненный, на себе прочувствовав мой буйный нрав. — Психиатра подыскивать?