Пропала, или Как влюбить в себя жену (СИ) - Юнина Наталья

Обвожу взглядом его тело и задерживаюсь на домашних штанах. Переоделся, зараза такая, когда я была в ванной. Я не знаю, что на меня находит, но я откровенно смотрю на его… причиндальное место. Никогда не задумывалась, какой он там. Огромный, как у мужика в одном из просмотренных порнороликов или тонкий как мои пальцы? Хорошо бы ни то, ни другое. Мне бы что-нибудь среднестатистическое. Пипец, о чем я думаю? А вообще-то хочу и думаю. Всем можно, а мне нет? Наверное, если бы Бестужев был пьяный вусмерть, я бы стянула с него штаны вместе с трусами и все-таки посмотрела бы на его голое хозяйство. Мне бы было так легче. Я бы знала, что меня ждет. Через спортивные штаны все же ничего не просвечивает и не выделяется. И то, что я вчера в машине сжимала через ткань его брюк – тоже непонятно. Я вообще не понимала, что под моей ладонью. То, что всегда висит или то, что должно периодически стоять.

Я и секс… Это вообще совместимо? Где будут мои ноги, если до этого все же дойдет? Закинет как в порно на плечи? Но я не гибкая, у меня что-нибудь, да обязательно хрустнет в пояснице. Минет? Все же не хочу. У меня рвотный рефлекс ярко выражен. Только блевнуть на него осталось еще для полного счастья. А почему я вообще стала так много думать о сексе? На нем что свет клином сошелся? Живут же как-то без него люди годами, а то и всю жизнь. Я ведь не собиралась им вообще заниматься до тех пор, пока не смогу встать на ноги и остановить это все, если мне не понравится. Что сейчас изменилось? Хороший вопрос, на который у меня разве что один ответ – я снова боюсь, что Глеб заведет себе девку для секса.

Позавчерашний инцидент только подтвердил, что секс ему нужен, как ни крути. Я не знаю нужен ли мне секс, но Бестужев да, нужен. Ужасающая мысль, если вспомнить все наше прошлое. Наверное, если бы не его две последние добровольные ночевки за пределами дома и спальни, я бы в этом себе не призналась. Меня коробит от мысли, что он спит в другом месте. Просто бесит. Это я могу спать на диване, у меня, в конце концов, есть причины, а у него нет.

Не знаю кой черт меня дернул протянуть руку к завязкам на его штанах. Неужели я и вправду собираюсь стянуть с него трусы и посмотреть какой он там? Ну, судя по тому, что на завязках уже вторая моя рука, то без сомнения – да. Я развязываю узел? Ну трындец. Что со мной творится, Господи? Одергиваю руки от штанов, осознав, что творю, и перевожу взгляд на лицо Бестужева с полным намерением его разбудить.

Не знаю, как я пропустила момент, когда он подложил руки под голову, да и вообще открыл глаза. Он на меня смотрит. Хотя нет, не так. Он за мной наблюдает. Ну, класс!

- А что ты хотела сделать? - чуть хриплым ото сна голосом произносит Глеб, при этом улыбаясь.

- Хотела развязать тебе шнурки на штанах, ну или как они правильно называются. Мне показалось, что они очень… сдавливают тебя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Шнурки меня не сдавливают, - с усмешкой произносит Глеб, потирая одной рукой глаза, и переводит взгляд на стену. - Полпятого. Ты почему не спишь в такую рань?

- У меня бессонница вторую ночь подряд. И все по твоей милости. А вообще я по делу. Но так как не обнаружила тебя в кровати, то пришла сюда. В общем, в половину седьмого утра должны привезти доставку готовой еды. Я сделала очень большой заказ – там и праздничный обед, и ужин, ну и всякое по мелочи, в том числе на завтрак заказала пару пирогов и круассаны. Так вот, я хочу, чтобы ты позвонил своей охране…

- Нашей охране, - перебивает меня Глеб.

- Да нет, как раз твоей. Они надо мной насмехаются. Когда я попросила их осмотреть участок после того, как сама тебя не нашла, они подтрунивали надо мной, зная, что ты уехал на такси. В общем, они меня не воспринимают всерьез, поэтому я не хочу облажаться с этой доставкой. Твоя бабушка не должна видеть, что это все готовила не я. Я чуть намусорю мукой, раскидаю пачки с разрыхлителями и прочее. Ну, лоб может выпачкаю для большей достоверности, в раковину положу посуду и присыплю ее мукой. И чтобы твоя бабушка не видела, что это все привезли, я заказала все на полседьмого. Она, я так поняла, не просыпается так рано. И машину с доставкой пропускать сюда не надо, мало ли твоя бабушка в окно в это время выглянет. Пусть охрана все это заберет, я уже оплатила заказ, и подвезут сюда сами на своей машине. И сказать им это должен ты, потому что я чувствую, что они мне нашкодят.

- Ты все сказала?

- Нет. Ты должен сделать вид, что все готовила я. Ну и что я в принципе умею готовить, ну еще, пожалуйста, отвлекай свою бабушку, чтобы она туда не заходила. Ты все понял? Сделаешь?

- Я не думаю, что это хорошая идея, - садится на диван.

- Я не спрашиваю хорошая ли это идея. Позвони, пожалуйста, и просто сделай то, о чем тебя прошу. Разве я много о чем тебя прошу? - протягиваю ему мобильник.

- Какая же ты еще глупенькая, Соня, - берет мой мобильник и, как ни странно, набирает охрану. Кажется, я засияла, осознав, что Глеб не только выполнил то, о чем я попросила, но и пригрозил увольнением, если меня не будут слушать с первого раза. - Удовлетворена?

- Почти. Для полного удовлетворения хотелось бы знать, почему ты спишь здесь, а не в спальне?

- Решил, что мое изначальное решение спать вместе, когда ты в реале этого не хочешь, было не совсем правильным. Наверное, я недооценил серьезность твоего рассказа про клинику. Ну и то, что было позавчера в гостиной это только подтверждает. Вернусь в общую постель, когда ты этого сама захочешь и скажешь мне об этом лично. Догадки строить не буду. Так будет лучше, - вот же придурок, Господи. Просто нет слов.

- Ясно.

- А по поводу готовки, - тянет руку к моему лицу и проводит тыльной стороной ладони по щеке. - Сонь, моя бабушка будет гостить здесь не один день. Ты собираешься каждые два дня просыпаться в такую рань, чтобы забрать заказ?

- Не знаю. Что-нибудь придумаю. Может скажу, что палец поранила или… я не знаю. Я хочу хоть денечек побыть перед ней идеальной хозяйкой. Хочу, чтобы она хоть что-то нашла во мне положительное, а не только лицо куклы. Тебе сложно понять, она тебя любит просто так, потому что ты ее внук. А меня никогда не любили за просто так. Я привыкла что-то делать для этого. Короче, не порть мне всю малину, пожалуйста.

- Сонь, ты сама ответила на свой вопрос. Любят не за что-то. Я никогда не был идеальным внуком или сыном. Шкодил, ругался, расстраивал родителей и деда с бабушкой. И учился средне-паршиво. И они просто так меня любили. Любовь не заслуживают, как ты этого не понимаешь, глупышка? Она либо есть, либо нет, - смотрю на него в упор и не знаю, что сказать. Долго смотрю, не отводя взгляда, ровно до тех пор, пока Глеб не встает с дивана.

Отодвигает чуть в сторону мое кресло и выдвигает вперед диван. Причем делает это странно. Выдвинул он его так, что на нем поместится полтора человека.

- Хочешь я отвечу на твой давний вопрос про твоего отца? - неожиданно спрашивает он, переводя на меня взгляд.

- Хочу, - хотя может и не надо мне знать, почему меня не любят.

- Тогда твое «хочу» в обмен на мое, - кладет подушку ближе к спинке дивана.

- Я не буду заниматься сексом, у меня месячные, - ну вот это я должна была сказать позавчера, а не бить его вазой. Придурочная. Почему соображаю, когда не надо? Правда, Глеб на меня смотрит так, что я поняла – нет, не то я сказала.

- Я знаю, когда у тебя месячные, - что за ерунда такая?! По мусорным бакам лазит?

- Ну ладно, мне просто нельзя, - как можно спокойнее отвечаю я.

- Мое «хочу» в данном случае – это не секс, а поспать вместе на этом самом диване.

- Он маленький.

- В этом и суть. В обнимку. В тесноте, да не в обиде. Так получается, что на кровати мне к тебе не подступиться, - усмехается. - Ты вечно спишь на спине, а я хочу по-другому.

- Неправда, я переворачиваюсь. У меня есть внутренний барометр, я просыпаюсь три раза за ночь и переворачиваюсь на бок. Ты просто в это время уже спишь. Я тебя тоже изучила.