Только (не) трогать (СИ) - Вейден Лана
Но после Велком Дринк должно стать легче.
Подхожу к бармену и отдаю купон. Он наливает в бокал жидкость янтарного цвета (лучше не знать, что это такое!), добавляет туда фрукты, лед, и протягивает мне.
Стараясь ни о чем не думать, пью и морщусь — какой приторный вкус!
— Что-нибудь еще?
Присаживаюсь за стойку и кладу на неё двадцать евро.
— Джин с тоником на все.
Бармен ставит передо мной два стакана. Закрываю глаза, чувствуя, как всё ужасное постепенно становится не столь ужасным. Вот и замечательно, но…
— София! — внезапно доносится над ухом сердитый голос Марка. — Это еще что такое?
Открываю глаза, стараясь сохранить невозмутимый вид.
— Это? — кричу, кивая на джин с тоником. — А разве непонятно? Это — мои невыплаканные слёзы после общения с вами, а это, — показываю ладони, на которых остались шрамы от падения в парке, — меня зацепили острые грани вашего интеллекта! Еще какие-то вопросы есть?
— София, хватит! Пойдем, — он кладёт руку мне на плечо.
Я тут же ее сбрасываю. Беру стакан и залпом выпиваю коктейль.
— Никуда я с вами не пойду!
— София, что ты хочешь мне доказать?
Мы пытаемся перекричать музыку.
— Ничего! Я просто хочу веселиться! Как все нормальные люди! Потому что я — такая же, как и все люди! Не верите? Вот, смотрите!
Выпиваю второй стакан. Вскакиваю со стула. Расстегиваю куртку. Улыбаясь, распускаю волосы и начинаю перед ним танцевать.
— Ну как вам такое?
Мне и правда становится весело. Страхи притупляются: я готова к любым подвигам.
— Ты ведь знаешь, что так проблемы не решишь? Только хуже сделаешь!
— Повторяю: у меня нет проблем! Кроме вас, конечно! Уходите!
— Всё, хватит! — он хмурится, хватает меня за талию, прижимает к себе и тащит к выходу.
— Что за сам… сам…
Полностью выговорить «самоуправство» не получается.
Упираюсь. Бью его по рукам, пытаясь вырваться, но на нас никто не обращает внимания.
На улице Марк прижимает меня к фасаду соседнего дома — так крепко, что невозможно пошевелиться. Глаза сверкают — заметно, что он вне себя от злости.
— Что вы…
— Молчи! Слушай. Меня. Внимательно. Твои приключения закончились. Сейчас мы вернемся в гостиницу, и до утра ты уже никуда не выйдешь. Даже если мне придётся тебя связать.
После этого он меня отпускает. Чувствую, как кружится голова. Вдохнув свежий воздух, топаю ногой.
— Нет! Возвращайтесь, куда хотите, а я пойду на Лейденскую площадь. Думаю, я имею полное право туда сходить.
— Ты. Пойдешь. В гостиницу.
Его вид не даёт усомниться: если продолжу упрямиться, мне не поздоровится.
Но внутри вдруг просыпается другая София — отчаянная, хитрая, безрассудная. Почему-то возникает безумное желание сломать этого человека, подчинить своей воле — хоть на короткое время. Выиграть — даже если потом придётся заплатить за это высокую цену.
Я склоняю голову, умоляюще складываю руки и говорю срывающимся голосом:
— Ну пожалуйста… Марк…
Первый раз в жизни я обращаюсь к нему по имени.
Потом поднимаю голову и смотрю ему в глаза. Покорный взгляд даётся на удивление легко. Касаюсь рукой его плеча.
— …для меня это очень важно…
Вижу, что он в замешательстве.
— … может, больше такой возможности уже никогда не будет!
Марк колеблется. Смотрит на меня всё так же хмуро и сердито. Но в конце концов соглашается:
— Ладно. Я тебя туда отведу.
Подпрыгиваю от радости.
— Спасибо-спасибо-спасибо!
— Только молчи!
— Конечно-конечно! Уже молчу, тсс… — делаю вид, что прикладываю палец к губам.
Голова еще кружится, перед глазами скачут цветные пятна, ноги подгибаются, но внутри все ликует — первая победа за мной! Теперь осталось сделать так, чтобы этот вечер Майер запомнил на всю жизнь.
Залитая огнями Лейденская площадь содрогается от громких звуков: выступают уличные музыканты.
«Go, go, go! Ale, ale, ale!»
Несмотря на боевой настрой, всю дорогу в животе тревожно покалывало, а теперь снова нападает непринуждённая беспечность. Начинаю хлопать в ладоши и двигаться в такт музыке.
— Ты обещала вести себя прилично! — недовольно говорит Марк.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— А вот и ничего подобного! Я обещала всю дорогу молчать! И молчала. Но сейчас — извините. Это — моя площадь, и я имею право делать здесь все, что захочу.
Марк застывает, словно я застала его врасплох, но быстро приходит в себя.
— Всё понятно. Возвращаемся назад.
— И никуда мы не возвращаемся! Впрочем, сами можете идти куда угодно!
Помахав ему рукой, протискиваюсь сквозь толпу, окружившую музыкантов. Многие снимают выступление, значит, Марк меня не тронет — ему такая «слава» точно не нужна.
Музыкантов двое: оба — мужчины средних лет. Закончив играть, они начинают говорить между собой по-русски: «Ну что? Еще часик — и по домам?»
Краем глаза замечаю, что Майер никуда не ушел. Возникает идея, как позлить его еще больше.
Подхожу к одному из музыкантов:
— Здравствуйте! А можете сыграть какую-нибудь русскую песню?
Мужчина цепляет взглядом мою грудь.
— Как тебя зовут, красавица?
— София.
— София, для тебя мы сыграем что угодно! Заказывай.
— Что-нибудь про любовь.
— Про любовь надо петь дуэтом, — на лице мужчины появляется хитрая улыбка. — Ты мне поможешь?
— Без проблем! Что будем петь?
— Ну, например, «Еще минута».
— Напойте.
— «Еще минута, и я держу твои ладони осторожно…»
— Слышала, но слов не знаю.
— А «Дороги»? «Ведь одна из дорог все равно меня приведет к тебе…».
— Эту вообще не знаю.
— Можно еще «Мир без любви». Хотя ее ты тоже вряд ли знаешь.
— «Так же синей ночью звезды в небе кружат»?
— Угу.
— Вот ее как раз знаю. Бабушка моя этот фильм очень любила.
— Значит, договорились.
— О чём это ты договариваешься? Пошли отсюда немедленно, — слышу над ухом сердитый голос Марка.
Он пытается взять меня за локоть, но я изо всех сил бью его по руке.
— Никуда я с вами не пойду!
— Это твой парень? Муж? — интересуется музыкант, рассматривая Марка.
— Боже упаси!
— А кто тогда?
— Да понятия не имею. Прицепился какой-то по дороге.
Музыкант, кажется, мне не верит — загадочно усмехается в ответ. Но от обещания не отказывается. Командует:
— Серёга, давай!
Второй музыкант начинает играть вступление.
Марк хмурится и скрещивает руки на груди.
— Если ты сейчас же…
— Ой, ну как можно быть таким занудным? Я ведь для вас стараюсь! Вы же хотели развлечься? Так вот — сейчас будет песня специально для вас…
— София, ты…
Я его больше не слушаю — прячусь за спинами музыкантов, но во время первого припева выхожу вперед и начинаю подпевать:
«Так же синей ночью звезды в небе кружат, Так же утром солнце светит с вышины, Только для чего он и кому он нужен Мир, в котором люди друг другу не нужны?[7]»Во время второго припева прижимаю руки к груди, а потом протягиваю их к Марку.
«Так же гаснет лето и приходит стужа, И земля под снегом новой ждет весны, Только мне не нужен, слышишь, мне совсем не нужен, Мир, где мы с тобой друг другу не нужны!»Раздаются аплодисменты, я отвешиваю поклоны. Марк снова хватает меня за руку: — Ну всё, хватит дешёвых комедий! — и тянет в какой-то переулок.
Я больше не упираюсь: почему-то мне очень смешно. Давясь смешками, кричу:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Люди, это — Лейденская площадь! А я — София Лейден!
— Ты — чертова лейденская банка[8]! — сердито бормочет Марк.