Арина Ларина - Страсть замедленного действия
– Макс – мой брат, – сообщила Полина. – Всё? Слушайте, Анна Ивановна, я вас предупреждала: вам у нас не понравится. Мы живём просто, вы к такому не привыкли, прислуги у нас нет…
– Ах, деточка, было время, когда и я всё делала сама, – вздохнула Анна Ивановна и попыталась уйти в воспоминания. – Знаете, когда Коля только начинал бизнес…
– Это ещё кто? – недовольно проныл капризный голосок. В коридор в одних трусах вышла Эмма. Судя по её причёске, вернее по отсутствию оной, барышня, во-первых, только что встала, а во-вторых, с Максимом всё же помирилась и ночевала у него. Что самое печальное, вероятно, и жить она тоже останется здесь. В свете прибавления в семействе ещё и Анны Ивановны это было весьма некстати.
– Прикройся, селёдка, – прогудела Марианна, выплывая следом за Эммой. – Здрасьте, добро пожаловать, чувствуйте себя как дома.
– Непременно, – ухмыльнулась Полина. – Девочки, это Анна Ивановна, у неё проблемы, она здесь поживёт. Не обижать. Ясно?
– Офигеть, – взвизгнула Эмма. – Куда ещё и бабку? И так как вьетнамцы в общежитии – друг у друга на голове! Осталось только расписать очередь в ванную и дежурство по кухне! Ну, Макс, ну, врун!
– Добрая ты, Полька, – внесла свою лепту Мэри. – Всех убогих в дом пускаешь.
– Сама убогая! – заорала Эмма.
– Сейчас как двину по кумполу, погремушка крашеная! – рыкнула Марианна. – А ну, уметайся к себе в комнату! Мало получила утром?
Вероятно, утром Эмма получила достаточно, так как тут же захлопнула рот и исчезла в комнате Макса. Сам Макс, надо полагать, отсутствовал.
Остолбеневшая Анна Ивановна наблюдала за этими изумительными разборками, ностальгируя по старым итальянским фильмам. Там обычно орали друг на друга так же эмоционально и весело.
– Знакомьтесь, – вздохнула Полина. – Та, которая голая, – Эмма. А это – Мэри.
– Очень приятно, – поджала губы гостья, спрятав руки за спину.
Полечка, – прошептала она, увязавшись за Полиной в ванную. – А они что, проститутки? А вы? Или они у вас снимают? Или вы все вместе снимаете? Вы же понимаете, мне не безразлично, с кем связался мой сын.
– Почему проститутки? – опешила Полина.
– Так имена-то какие! Сами посудите. И распущенность удивительная…
– Сама она распущенная. Не надо тут разговаривать так, как будто у вас скидка в травматологии! – подала голос Эмма.
– Подслушивать нехорошо! – взвилась Анна Ивановна.
– У нас тут стены дырявые, слышимость хорошая. Так что вы сами говорите потише, – Полина с раздражением покосилась на Троекурову. Та стояла сжавшись, словно боясь коснуться чего-нибудь и испачкаться. – Послушайте! Вам всё же лучше в гостиницу.
– Меня там могут убить, – напомнила Анна Ивановна. Она уже всё поняла и про эту девицу, и про её подружек, но вот для того, чтобы отвратить её от Андрюши, придётся пожертвовать комфортом и остаться в этом бедламе. И выяснить всё, собрав доказательства! Сын первый раз в жизни разговаривал с ней таким тоном! А это означало только одно – бить придётся наверняка и из всех орудий.
– По-моему, вы бредите, – вздохнула Поля. Она была уверена, что у матери Андрея поехала крыша. Во всяком случае, она абсолютно точно не выглядела напуганной, загнанной и брошенной.
– Ах, если бы! – театрально ахнула Троекурова, устремившись в кухню. – Фу, у вас что, нет нормальных продуктов?
Полина выглянула из ванной и полюбовалась на тощий зад гостьи, торчавший из-за дверцы холодильника.
– Понятия не имею, – открестилась Полина от состояния пищеблока. – У нас тут вообще анархия полная. Кстати, Мэри – дочка женщины, которая снабжает вашего Андрюшу молоком и прочими деревенскими деликатесами. Она приехала в город искать работу. И мужа. Эмма – девушка моего брата. Так что либо вы вливаетесь в наш коллектив, либо я вас не держу.
– Вливаюсь, – немедленно кивнула Анна Ивановна.
Обсудить условия вливания они опять не успели. В дверь позвонили.
На пороге возвышался Петя.
– Ой, ты дома! – очень ненатурально удивился сосед. – Неожиданность какая.
Судя по наглому прищуру глазок и довольной веснушчатой морде, он видел Полину в окно.
– Неожиданно? – переспросила Поля, тесня визитёра к выходу и не давая продвинуться в глубь апартаментов. – А чего ж ты тогда припёрся, если не планировал застать меня дома? Или ты к Мэри?
– Заходи, – тут же рявкнула Марианна. – Я гостей очень люблю. Даже если они с пустыми руками и незваные.
– Не-не, я потом, – попятился Пётр. – Полечка, классно выглядишь. Как Мурманск?
– Надеюсь, что стоит. Я туда не доехала. Или ты думаешь, что я передвигаюсь на реактивной метле?
– А документы? – запереживала Мэри. – Что, Андрей их сжёг уже?
– Как сжёг? – побелела Поля. – Зачем? С чего ему документы сжигать?
– Ну, ты даёшь! А печку чем растапливать? Бумага-то там хорошая? Если б я целую пачку ненужных бумажек нашла, я б точно на растопку пустила.
Полина застонала и привалилась к стене.
– Полечка? Тебе плохо? – взвыл Скоберев и понёсся в кухню за водой, едва не сбив с ног блестевшую любопытными глазками Анну Ивановну.
Нормальный человек принёс бы попить, но Петя набрал воды в рот и от всей души облил съезжавшую по косяку Полю. Можно даже сказать – оплевал.
– Да, шкаф большой, а антресолька пустая, – с сожалением констатировала Анна Ивановна, оглядев Скоберева с ног до головы, и резюмировала: – Я, пожалуй, тут задержусь.
– Мэри, ты что, сразу не могла сказать? – Полина едва не рыдала.
– Ну так, милая моя, головой не только есть можно, некоторые ею ещё и думают, – пожала плечами Марианна.
– Я больше не могу. У меня такое чувство, что я какой-то челнок со сбившейся программой. Мне эти Кочешки скоро в кошмарах будут сниться. Анна Ивановна, позвоните своему Андрею. Может, он скажет, где документы?
– Связи пока нет, – загадочно покачала головой Троекурова.
– Вы даже не пробовали! – воскликнула Поля.
– Я знаю, когда надо.
– Как мне все надоели, – горестно подытожила Полина. – Если будут звонить – меня нет. Уехала. Особенно если голос женский.
– А я твоей девице работу нашёл, между прочим, – с обидой заявил вдруг Пётр. – И тебе тоже. А ты мне даже не рада!
– Вот сейчас я тебе рада. Когда приходишь с такими новостями, особенно в наш дурдом, всё хорошее озвучивать надо сразу, пока тебя не побили и не выставили. Пора бы уже привыкнуть к нашему гостеприимству, – сменила гнев на милость Полина. – А ты, Петечка, успел только плюнуть в меня, как морж в дельфинарии. Я этого не люблю. Это неромантично, чтоб ты знал.
– Я запишу где-нибудь, – подумав, кивнул Скоберев. – Про работу рассказывать?
– Сначала про меня, – заволновалась Мэри. – У меня ситуация острее. Тем более, что я хочу быстрее отсюда съезжать. У вас тут народу, как головастиков в пруду – кишмя кишите. Ещё и собачитесь.
