Маша Царева - Выйти замуж за миллионера, или Не хочу жить в Перепердищево
– Все нормально, – я улыбнулась ослепительно, как будто бы рекламировала новый антидепрессант. – Нормально.
– Это был твой знакомый? – решил уточнить Веснин, который всегда был не в меру любопытным. – Твой миллионер?
– Нет.
– Тогда почему ты пыталась его поцеловать?
– Я вовсе не пыталась, – я почувствовала, что меня загнали в угол, – и вообще… мне пора! Было очень приятно вас увидеть! Ча-ао!
Красная, как переваренный рак, я пятилась до тех пор, пока не наткнулась спиной на барную стойку.
Неужели это все произошло со мной?!
Неужели это произошло на глазах у Веснина?!
– Не передумали насчет ликерчика? – подмигнул бармен.
– Передумала, – у меня сел голос.
– Да не переживайте вы так. Он же голубец.
– Кто?
– Мужчина, с которым вы пытались познакомиться. Голубец. Голубой.
– Да ну? Непохоже.
– Я его знаю. Маскируется, подлец! – Бармен придвинул мне стопочку, наполненную кофейным ликером с аппетитными сливочными разводами.
– То, что подлец, это точно! – одним махом я опрокинула ликер. Он показался мне слабеньким и приторным, как сироп.
– Если это вас утешит, то однажды он приставал ко мне, – понизил голос мулат, – и я дал ему от ворот поворот.
– Вряд ли это может меня утешить. Ко мне он не приставал… Если бы вы знали, что только что случилось!
– Что? – заинтересовался бармен.
– Катастрофа, – вздохнула я, – послушайте, налейте-ка мне текилы! Гулять так гулять.
Спасибо тебе, человечество, за изобретение алкоголя. Я опрокидывала рюмку за рюмкой, но никак не могла захмелеть. За экзотическими коктейлями последовало благородное виски, потом настала очередь тройной текилы со льдом.
Потом, вспомнив о русских корнях, я решила потребовать у мулата-бармена водку. К тому моменту у нас с ним сложились вполне дружеские отношения.
– Мне водку со льдом! – я вернула ему пустой бокал. – Па-автарить! Черт, голос не слушается…
– Знаете, вам, наверное, уже хватит, – осторожно улыбнулся он, – мне запрещают продавать выпивку пьяным клиентам.
– А кто здесь пьяный?! – я изумленно повертела головой в поисках мифического алкоголика. – Я не вижу пьяных. Водку!
– Боюсь, не могу, – виновато потупился бармен.
Ну вот, а я почти успела записать его в друзья. Сложно найти настоящего друга, и вот вам очередное подтверждение этому печальному постулату. Совсем некстати мне вспомнилась Лерка, которую я тоже когда-то считала подругой.
– Какое плохое заведение… мы уходим, – я поискала глазами Жанну.
Подружка восседала на низком кожаном диванчике. Рядом с ней удобно устроился тот самый блондин с квадратным подбородком, на которого она обратила внимание в самом начале вечера. Это была умилительная, идиллическая картина – крупная ладонь блондина беззастенчиво путешествовала по телу моей подруги, пытаясь пробраться под платье. Жанна что-то горячо нашептывала ему в ухо. Время от времени кончик ее розового языка принимался обследовать его ушную раковину.
– Жанна! – радостно вскричала я. – Жанна! Уходим!
Она даже не посмотрела в мою сторону, хотя мой голос по громкости был сопоставим с ревом разъяренного мамонта.
– Не слышит, – пожаловалась я бармену, – мне сегодня не везет…
– Попробуйте умыться, – посоветовал он, – я сделаю вам кофе.
– Хорошо, – икнула я, – где тут у вас комната для девочек?… Сейчас вернусь.
Шатаясь, придерживаясь ладонями за стенки, я побрела в туалет. Никогда не думала, что морская болезнь настигнет меня в безобидном на первый взгляд ночном клубе. Стены и пол этого заведения вели себя отвратительно – шатались и падали, мешая мне сохранять равновесие. А потолок вообще сошел с ума – он вдруг начал кружиться над моей головой, все быстрее набирая обороты. Безобразие, надо попросить у менеджера книгу жалоб. Я думала, что иду в приличный ночной клуб, а в итоге оказалась внутри бешеной центрифуги!
Все туалетные кабинки были заняты. От скуки я решила заняться макияжем. Расстегнула сумочку, и вся моя косметика посыпалась на пол. Пудреница из венецианского стекла раскололась надвое, помады, словно сговорившись, закатились под раковину. А у меня даже не было сил наклониться и поднять хотя бы что-нибудь.
Едкие слезы подступили к глазам. Что же ты так наклюкалась, Александра Кашеварова?
Наконец дверь одной из кабинок распахнулась, и я почувствовала, как пол уходит из-под ног. Унитаз приветливо бросился навстречу – и вот мое лицо зависло в нескольких миллиметрах от сливного бачка. Журчание зловонной воды показалось мне успокаивающим, как медитативный шепот горного ручья. Да, наверное, я здорово набралась – в противном случае мне не пришло бы в голову висеть над унитазом, блаженствуя под звук спускаемой воды. Лишь бы не уронить голову и не захлебнуться, с опаской подумала я. Какая ужасная и унизительная смерть – захлебнуться унитазной водой. Так и вижу газетный заголовок «Модный обозреватель спустила себя в унитаз на глазах у бросившего ее любовника!».
* * *– Саша! Саша!.. Она жива, жива, не волнуйтесь… Саня, проснись!
Кто-то с настойчивостью, достойной лучшего применения, похлопывал ладонью по моим щекам. Ладонь была мокрой и скользкой, как огромная рыбина. Ощущение не из приятных.
Застонав, я открыла глаза. Наверное, так себя чувствуют граждане, похищенные НЛО, – надо мной склонились деформированные нечеткие силуэты странных существ.
– Я ничего не знаю, – на всякий случай простонала я, – ничего не видела, ничего не слышала, ничего не соображаю.
– Насчет последнего ты попала в самое яблочко! – радостно воскликнул голос, показавшийся мне смутно знакомым. – Никогда не видел тебя такой пьяной. Что на тебя нашло, мать?
Господи, да это же Веснин! Собрав волю в кулак, я резко села. Крошечные внутренние кулаки болезненно барабанили в виски, во рту было сухо, как в полуденной пустыне. Я сидела прямо на асфальте, а на корточках рядом со мной устроились Веснин и Великолепная Эльвира, лица у обоих были довольно встревоженные. Первым делом я нервно ощупала голову: слава богу, парик оказался на месте. Пускай эта парочка видела, как меня тошнит, зато они не знают, что на самом деле я лысая. От этой мысли мне стало смешно, наверное, я все еще была немного пьяна. Тоненький смех, вырвавшийся из моего рта, был скорее похож на карканье гриппозной вороны.
– Как ты себя чувствуешь? – Эльвира сделала вид, что ей на меня не наплевать.
– Нормально, – прокаркала я, сделав в свою очередь вид, что ее забота кажется мне трогательной, – только что-то с голосом.
– Неудивительно, ты же столько пила. И абсент, и текилу. Как тебя угораздило, Кашеварова? – возмутился Веснин. – И куда смотрел твой миллионер? Или… или ты обманула? И никакого миллионера на самом деле нет? Знаешь, я так сразу и понял!
