Владимир Гурвич - Анжелика против террора
Но прежде ей позвонил Поль и сказал, что им надо ненадолго встретиться. Они тут же условились о месте и времени.
Поль сел в ее машину, и Анжелика тут же тронулась с места.
– Мы поставили прослушку в офисе фонда, – сообщил Поль. И уже расшифровали первые результаты наблюдения. Почитайте. К сожалению, пока ничего интересного.
– Совсем.
– Совсем. За исключение одного небольшого обстоятельства, нам удалось установить, что почти все сотрудники Хасана имеют химическое образование. А вот в иммиграционных анкетах нигде об этом не указывается.
– Но ведь это должно наводить на определенные мысли! – воскликнула Анжелика.
– Да, должно наводить. Но пока это единственный подозрительный факт, который находится в нашем распоряжение. Мы, насколько смогли, проверили деятельность фонда, никакого обмана, они действительно проводят немалую работу. Если это прикрытие, то очень умелое.
– Это все? – спросила Анжелика.
– Понимаю, что мало, но пока все. Вернее, не совсем все. Ситуация осложняется. Не знаю, следите ли вы за большой политикой, но в последнее время между Францией и Восточным арабском княжеством происходит быстрое сближение. Скоро будет объявлено о больших инвестициях княжества во французскую промышленность, по нашим сведениям речь идет о проектах в несколько миллиардов долларов.
– И что это означает?
– Для французов несколько десятков тысяч новых рабочих мест, а для нас ничего хорошего. Недавно появился закрытий формуляр министерства внутренних дел, в котором говорится о необходимости очень лояльно относиться ко всем подданным княжества, проживающим на территории Франции. А потому любые недоказанные обвинения в их адрес, будут встречены местными правоохранительными органами в штыки. И еще один факт, с которым я пока не знаю, что делать, в последнюю пару недель в страну официально въехали несколько десятков жителей княжества. Почти все молодые мужчины.
– И куда они потом подевались?
– Этого мы не знаем. Но никаких пересечений с Хасаном этих людей мы не зафиксировали.
– А официальная причина приезда?
– В основном учеба, работа, туризм. Остановите, я тут вырезу. – Поль вдруг посмотрел на Анжелику. – А вы делаете большие успехи, о вас говорят все больше и больше.
– Это хорошо или плохо?
– Если бы знать, – вздохнул он. – Наша работа требует незаметности, но вы исключение из правила.
Теперь можно поговорить и с Хасаном. Ей надо каким-то образом сблизиться с ним, но вот каким, этого она пока не представляет. Для него она чужая, иноверка, посланец враждебного ему мира. Разве что попробовать привлечь его как женщина. Если не найдется другого варианта, то придется прибегнуть и к такому страшному оружию. Даже интересно, как он будет реагировать на его залпы?
Хасан встретил ее любезно, но каждый его жест, каждое движение и интонация подчеркивали, что между ними существует непреодолимое расстояние. Когда Анжелика столкнулась с этим впервые, то была уверена, что все это делается сознательно, нечто вроде игры на публику. Но теперь, приглядевшись, стала понимать, что на самом деле это так глубоко в нем сидит, что он даже не замечает, как проявляется в нем это качество.
– Как складываются ваши дела с Мариам? – спросил он.
– Об этом я и хотела с вами поговорить. – Анжелика ничуть не сомневалась, что ему все известно об их планах. И если она сейчас ему все расскажет, это усилит с его стороны доверие к ней. По крайней мере, она на это надеется.
Анжелика стала подробно обо всем рассказывать, одновременно внимательно наблюдая за малейшими изменениями выражения его лица. Если на нем промелькнет хотя бы даже на мгновение скука, то это лишь подтвердит ее предположения о том, что ему все известно. Но Хасан слушал с неослабленным вниманием, перебивая рассказчицу уточняющими вопросами и эмоциональными междометиями. Неужели он такой искусный артист? Анжелика даже поведала историю про Ковалевскую, но Хасан и ее выслушал ее с большим интересом.
– Замечательный план, – воскликнул Хасан по окончанию рассказа. – Но что вы хотите лично от меня?
– Содействию его исполнения. Мы даже не можем познакомить Мариам со своим предполагаемым мужем. Ее держат так плотно, словно она узница.
– Тут вы правы, ее отец, недовольный строптивостью дочери, недавно ужесточил режим.
– Я даже думала обратиться в прессу и рассказать, как в центре Парижа держат на положение заключенной молодую девушку только потому, что она желает учиться. Эта средневековая история наделает много шума.
Реакция Хасана была неожиданно бурной. Он вскочил со своего места и замахал, словно ветряная мельница лопастями, руками.
– Даже и не думайте, никакой прессы. Этим вы все загубите. Тогда у нас действительно не будет никаких шансов. Если история попадет на страницы газет, Мариам тут же увезут обратно. И тогда уж точно она никогда больше не увидит Париж. Да и другие города – тоже.
– Что же тогда делать? Ждать у моря погоды?
– Не знаю, надо что-то придумать. Но в любом случае все должно произойти совершенно тихо. Только такой вариант позволяет нам надеется на успех. Проблема в том, что я немного знаю этих ребят, что охраняют Мариам, если они что-то заподозрят, то, не раздумывая, начнут стрелять. Все надо сделать предельно спокойно и быстро. А этот ваш жених надежен?
– Надежных женихов не бывает, все они в глубине души мечтают сбежать из-под венца.
Хасан удивленно посмотрел на нее, и Анжелика догадалась, что он не понял этого европейского юмора. У них женихи, судя по всему, мечтают о другом.
– Он заинтересован в этом браке, – пояснила она. – В любом случае другого кандидата у меня нет.
– Хорошо, я верю вам. Как только у меня что-то появится, я вам сразу же дам знать.
И на этот раз Анжелика с большой радостью покидала этот кабинет. Хорошо, что сегодня обошлось без теологических споров.
Приехав домов, Анжелика стала изучать расшифровку записи бесед сотрудников фонда. Поль прав, большого интереса эти разговоры не представляли. Они удивили ее своей какой-то стертостью и безликостью. Почти все реплики носили односложный характер и касались непосредственно того, чем люди занимались. Ни одной посторонней фразы, даже о погоде. Как будто бы они специально избегали говорить о чем-то другом, кроме работы.
Анжелика задумалась. Но ведь такая манера говорить тоже представляет определенный интерес, они сознательно ведут себя так, словно кто-то им дал соответствующую установку. Что же из этого вытекает? А вытекает то, что должно быть место, где они ведут себя более раскованно. А если к тому же они что-то замышляют, то значит, им просто необходимо помещение, где они свободно, не боясь чужих ушей, обсуждают свои зловещие планы.
