Роз Бейли - Тусовка инкорпорейтед
А что он в самом деле чувствует? Утрату чего-то важного. Жгучее желание уловить бесплотный дух Макса, если он витает где-то в космосе, подпрыгнуть в невероятную высь и поймать этот сгусток энергии, как бейсболист, в плотную перчатку. А еще, пожалуй, неистовое стремление ловить каждый момент жизни и жить так, как Макс, – весело, импульсивно, бездумно.
– Привет! – Джош вышел из спальни, присел на ручку дивана, и его пижамные штаны коснулись щеки Мерлина. – У тебя совершенно убитый вид. Почему не идешь спать?
И он нежно провел ладонью по щеке Мерлина.
Прикрыв глаза, Мерлин прижался к спасительному теплу этой ладони. Джош понятия не имел, что происходит в душе Мерлина, но прекрасно знал, что нужен ему. Он был настоящей «половинкой» Мерлина; его отзывчивость и человечность превосходно дополняли холодную логичность друга.
«Чего я жду?» – подумал Мерлин, вставая и заключая Джоша в объятий. Он так сопротивлялся оформлению их отношений, как будто печать немедленно разрушила бы их. Но только сейчас Мерлин понял, что на самом деле сопротивлялся ответственности, боялся совершить последний шаг навстречу Джошу и признать, что на самом деле представляют собой их отношения. Совершенные узы.
Мерлин обнял Джоша так сильно, что тот изумленно воскликнул:
– Что ты делаешь?
– Не знаю, – радостно ответил Мерлин. – Я больше ничего не знаю, и это так здорово.
Джош вопросительно приподнял брови и проговорил: «Да неужели?..» – но продолжение фразы утонуло в поцелуе.
24
День оказался долгим: два подписания контракта и три важных клиента – каждый намеревался приобрести жилье стоимостью около трех миллионов. Так что Джсйд пришлось задержаться в офисе, когда все ушли. «Это несомненно подойдет», – убеждала она одну из трехмиллионных клиенток, актрису, которая рассталась с мужем и теперь подыскивала новый дом на Манхэттене для себя и детей.
– Даже не знаю, – протянула дама в ответ. Эмили Тернер славилась своим изменчивым, как хамелеон, голосом на экране, и Джейд подумала, а знает ли та, что в ее настоящем голосе отчетливо слышны нотки лошадиного ржания. – Я так беспокоюсь о детях. Они никогда раньше не жили на Восточном побережье и…
Бла, бла, бла… Джейд закатила глаза, расхаживая по кабинету с телефоном в руках. Кто-то из сотрудников оставил на столе коробку шоколадных конфет, и она стащила одну, пока Эмили Тернер бубнила что-то.
– Понимаю. – Джейд развернула обертку. – Это действительно трудное время и для вас, и для детей, но Манхэттен – самое подходящее место для того, чтобы начать жизнь заново, и я знаю здесь директоров всех лучших школ…
Джейд устало рухнула в кресло Делвина и отдалась безнадежному отчаянию, не так давно захлестнувшему ее. О, она оставила мысль когда-либо вновь увидеться с Таки, решив последовать совету Зои и начать самостоятельное изучение тантрического секса. До сих пор основным препятствием была необходимость обучать другого мужчину технике Таки. Найти партнера, желающего, заниматься сексом, не составляло труда, но Джейд нужен был тот, кто хотел бы учиться. Недавно двое утратили всяческий интерес к ней, как только она предложила попробовать нечто совершенно иное. Первый решил, что Джейд пытается обратить его в новую веру; второй оказался просто чертовски ленив.
Да и пошли они… Тем не менее Джейд отчаянно нуждалась в ученике. Если она когда-нибудь впредь собирается заниматься сексом, у нее нет иного выхода.
Таки погубил ее жизнь.
Бла, бла… Эмили продолжала нудеть, Джейд жевала шоколад, нетерпеливо ерзая в кресле Делвина. Будь на то ее воля, Джейд рявкнула бы: «Хватит ныть!», или «Сходи к психоаналитику!», или «Да какое мне дело до твоего эмоционального геморроя в Лос-Анджелесе?!» Но она продолжала слушать бесконечные жалобы Эмили.
На столе у Делвина лежал свежий номер журнала «Форбс»; на обложке красовалась фотография Дональда Тарранта с подзаголовком «Десять самых богатых людей».
Миллиардеры! Да неужели? Джейд быстренько пролистала журнал в поисках нужной статьи. Ага, Дональд действительно был в списке миллиардеров, но его кандидатуру она уже отмела. Но ведь есть и другие, верно? В статье описывалось семейное положение каждого из них – неплохо для начала. Хм… Стоит прочесть внимательнее. Текст сопровождали фотографии: мужчины в очках, с огромными животами, жирными волосами и удивительно тупыми рожами. Безусловно, среди них не было ни одного «Мистера Америка», но, впрочем, кое-кто заслуживал внимания. Можно попробовать; стрижка от Марселло и поход по приличным бутикам творят чудеса с мужчиной.
Прихватив с собой журнал, прижимая телефон плечом к уху, Джейд направилась в свой кабинет. Может, заскочить в клуб к Мышке, перекусить, как всегда? Эмили в любом случае будет ныть всю дорогу до «Вермилиона».
Джейд уже села в такси, как вдруг странное чувство заставило ее изменить планы.
– Прошу прощения, Эмили, одну минуточку, – прервала она клиентку и назвала водителю адрес в Челси. – Извините, – вновь обратилась она к Эмили, – но неподалеку есть местечко, которое вам вполне подойдет, – смело соврала Джейд. – Ия как раз направляюсь туда.
«Направляюсь в дедушкину библиотеку… в бабушкину гостиную», – думала Джейд, а капли дождя стекали по стеклу. С тех пор как они с Зоей побывали в той квартире в Челси, Джейд больше не заходила туда; она не показывала эту квартиру клиентам, опасаясь, что кто-нибудь купит ее и тем самым похитит ее мечту. Конечно, такое жилье не по карману Джейд, но она не могла выбросить это из головы. Это гнездышко покорило ее.
Да что же такое творится, черт побери? Джейд никогда не испытывала ни страха, ни беспокойства. Но похоже, сейчас именно страх высовывал свою уродливую голову и портил всю ее жизнь: Джейд мучили неудовлетворенность жильем, сексуальная пустота, глобальная тоска на работе.
Портье вручил ей ключи, и она поднялась в квартиру. И вновь это было возвращением домой, в тепло и безопасность, которых Джейд не знала со времен детства, с тех самых посещений бостонского дома дедушки и бабушки. Проходя по комнатам, отделанным дубовыми панелями, мягко освещенным настенными светильниками, Джейд осознала, насколько ей не хватало именно этого чувства родного дома. В квартире во Фреш-Мидоуз, в Куинсе, она никогда не испытывала подобных чувств: уверенности в том, что ты любима и всегда можешь рассчитывать на защиту и поддержку, ощущения, что это место предназначено специально для тебя. Энид и Аарон Коэн, с их вечными спорами и бранью, недовольно ворчавшие и обвинявшие друг друга в бестолковости, не считали себя обязанными создать для дочери такой дом, где она чувствовала бы себя надежно и уверенно.
