Карен Роудз - Сердцу не прикажешь
– Снежные ангелы! – завопил Квинт и ринулся за нею. Его примеру последовал Ники. Мгновение – и на нетронутом снегу остались три отпечатка их тел, похожие на трех ангелов с крылышками.
– Какой же ты еще мальчишка! – улыбнулась Элизабет, отряхивая снег со спины Квинта. Над ее спиной тем временем трудился Ники.
– Тебе обязательно надо посидеть у меня на сеансах психологического тренинга. Тогда ты поймешь, как важно не чинить препятствий собственным порывам…
Элизабет замерла, пораженная этой мыслью. Снять все преграды и последовать за Квинтоном Лоренсом! Что может быть желаннее? Хотя позвольте, он, кажется, и на отдыхе занялся своим проклятым ремеслом?! Рассердившись, Элизабет зачерпнула пригоршню снега и отправила ее Квинту за шиворот.
– Нечестно! – взревел он.
– А честно – превращать веселье в нудную лекцию? – парировала Элизабет и, не чувствуя под собой ног, помчалась вперед.
Она не успела оглянуться, как позади остался уже десяток метров. Элизабет стремительно врезалась в сугроб, а через какую-то долю секунды на нее обрушился град снежков. Ники с жаром вступил в сражение на стороне Квинта.
– Изменник! – завопила Элизабет и обрушила на голову Ники ком снега. Мальчик секунду обалдело взирал на нее, а потом зашелся в неудержимом хохоте.
– Пленных не брать! – раздался воинственный клич Квинта. С комьями снега в руках он повалил Элизабет и принялся запихивать снег за ворот одежды. Элизабет визжала, корчилась и пиналась, придавленная им. Пыхтя и отдуваясь, Квинт в конце концов пригвоздил ее руки к земле, разведя их по сторонам.
Неожиданно возня прекратилась. Элизабет посмотрела вверх. Взгляд черных, словно горящие уголья, глаз обжег ее. Губы раскрылись для поцелуя. Они оба жили его ожиданием. Да, но ведь они не одни! Гримаса недовольства исказила лицо Квинта. Он скатился на бок и так и остался сидеть на снегу.
Ники все еще сотрясался от хохота, когда помог обоим подняться. По дороге в отель ощущение бесшабашной веселости не покидало Элизабет. За несколько прошедших часов ни одна тревожная мысль не омрачила ее душу. Она не вспоминала ни о Джейке, ни о Каспере. Изнурительное напряжение, давно не отпускавшее Элизабет, пропало. Интересно, кого она должна благодарить за это: Юрия, наградившего ее наследством, или компанию, с которой провела этот чудесный день?
Одно несомненно, думала Элизабет, когда они пересекали бульвар Вард. Ей невыносимо даже подумать о дне, когда все кончится. Ники бежал впереди через автостоянку к отелю. Элизабет слегка замедлила шаг, и Квинт обнял ее за талию.
– Как мне было хорошо сегодня, Квинт! – сказала Элизабет.
– И мне, – отозвался он. – Порою только дети способны заставить нас понять, мимо чего мы проходим.
– Ты уже во второй раз даришь мне незабываемый вечер, – заметила Элизабет. – Мне хотелось бы как-то отблагодарить тебя.
– Какие могут быть счеты, Элизабет? – воскликнул Квинт, резко останавливаясь.
– Я приглашаю тебя к себе на ужин, – продолжала она. – Сегодня вечером, часов в восемь. – Иной возможности побыть вдвоем с Квинтом Элизабет не видела. – Курица по-корнуэльски. Ореховый плов, горячий рулет с маслом.
– Не продолжай, – прервал ее Квинт. – Я обязательно буду.
– Уверен, что сможешь? У тебя нет никаких планов на сегодняшний вечер?
Квинт улыбнулся и провел указательным пальцем по покрасневшему от мороза кончику носа Элизабет.
– Вообще-то, конечно, есть. Но мне ничего не стоит послать их к черту.
Сердце Элизабет запрыгало от радости, но уже в следующую секунду она забеспокоилась. Восемь часов уже не за горами, а она еще не начинала подготовку.
Надин Элледж расхаживала по вестибюлю, ожидая их возвращения. Она была явно в нетерпении. Завидев мисс Элледж, Квинт чмокнул Элизабет в щеку и поспешно ретировался. В костюме стального цвета Надин имела вид дымящего трубами эсминца. Заметив, что дама приближается к ним, Элизабет простила Квинту его поспешное бегство. Ей и самой не улыбалась перспектива встречи с Надин.
– Ники, – без предисловия скомандовала Надин. – Марш наверх и сию же минуту переоденься. Ты же весь вымок!
– Да, мэм. – Ники понуро поплелся через вестибюль.
Дойдя до лифтов, мальчик обернулся и подмигнул Элизабет. Она едва сдержала улыбку и только порадовалась тому, что бестактное поведение тетки не смогло испортить Ники настроение.
– Такое впечатление, что мистер Лоренс разрабатывает нечто вроде проекта, рассчитанного персонально на моего племянника. – Тон, которым Надин высказала свою мысль, не оставлял сомнений, что она не одобряет подобный проект.
– Простите, что мы так задержались… – Элизабет взглянула на старинные часы, висевшие над стойкой дежурного. Стрелка неумолимо приближалась к восьми.
– Я совсем не понимаю намерений мистера Лоренса, – пыхтя, продолжала Надин, не замечая деликатные попытки Элизабет обойти щекотливую тему.
– Мистер Лоренс не имеет намерений заменить Ники отца, – заявила Элизабет. – Видимо, это вас волнует. – Она изо всех сил старалась не сорваться. Это было нелегко, поскольку во всем, что касалось Ники, Надин отличалась гибкостью телеграфного столба. – Кроме того, мать Ники выходит замуж за мистера Томпсона. Значит, вскоре появится настоящий отец, который позаботится о мальчике.
– У мальчика уже есть настоящий отец, мисс Мейсон! – оборвала ее Надин. – Мой бедный Тодди был отцом, о котором любой ребенок мог только мечтать!
К сожалению, бедный Тодди умер, хотела напомнить Элизабет, ошеломленная горячностью пожилой женщины. Но тут она заметила, что Надин с трудом сдерживает слезы. Не успела Элизабет сообразить, как справиться с потоком эмоций, столь неожиданно захлестнувшим Надин, как та круто повернулась и, гордо выпрямившись, пошла прочь.
Точно в восемь вечера Квинт ступил на положенный перед дверями сияющий чистотой коврик и нажал кнопку звонка. Те считанные секунды, когда Квинт стоял перед закрытой дверью, у него чесались руки от желания поправить ворот рубашки, выглядывавшей из-под распахнутого спортивного пальто. Однако он понимал, что дверной глазок позволяет наблюдать за ним. Суетливость может быть истолкована как признак неуверенности. Ну а Квинт вовсе не собирался выказывать признаки этого жалкого состояния. Поэтому он стоял неподвижно, стараясь выглядеть насколько возможно спокойным.
Дверь распахнулась. На пороге стояла Элизабет, очаровательная в наряде из бледно-лилового шелка, обильно украшенного оборками. Квинту никогда не приходилось видеть туалета, делающего женщину столь соблазнительной. «Вероятно, больше и не доведется», – подумал Квинт.
