Лина Дорош - Очки для секса
— Пожалуй, я не буду менять своего решения. Спасибо и извините за беспокойство.
Вернувшись в номер, Аня стала искать визитку Александра Дмитриевича. Не нашла, но опять помог администратор.
— Александр Дмитриевич, спасибо.
— Пожалуйста, рад Вам служить.
— Сбросьте по факсу Вашу визитку, пожалуйста, первую я где-то потеряла.
— Вы её просто не взяли, Аннушка.
— Знаете, оказывается, я соскучилась по тому, как Вы говорите «Аннушка», — Аня смеялась.
— Спасибо. Пусть не по мне, а по Вашему же имени, но в моем исполнении — всё равно мне приятно. Как движется Ваша книга?
— Вашими молитвами, Александр Дмитриевич! Надеюсь закончить через пару недель.
— Не забудьте позвонить. Надеюсь, Вы про наш уговор не забыли?
— Теперь уж точно не забуду.
— В Вас всё мило, Аннушка, даже Ваш прагматизм! — Александр Дмитриевич смеялся от души.
— Вы же всё понимаете, поэтому нет смысла с Вами лукавить, — очень легко Ане было разговаривать с этим мужчиной.
— Жду Вашего звонка, Аннушка, а визитку Вам передаст администратор. Я ему сейчас позвоню и скажу, чтобы передал Вам конверт, припасенный как раз для этого случая.
— Иногда мне бывает так жаль…
— Чего именно?
— Что только о концертах Сезарии и Спивакова я сожалею.
— Мне остается только повториться — Вы, Аннушка, очаровательны.
— Не стану с Вами спорить, Александр Дмитриевич, хотя Вы мне этого ещё не говорили, и Вы, пожалуйста, не перечьте, и всего доброго, — Аня медленно положила трубку и еще долго продолжала загадочно улыбаться.
Следующую неделю Аня почти не расставалась с буком. Стучала в номере, пока заряжался, потом уходила в горы и стучала там. Еще полюбила ходить в сам поселок. Здесь всё очень изменилось с её детства. Тогда Красная поляна — это было место, где просто жили люди. Дышали чистым воздухом. Пекли хачапури для себя и для гостей, а не на продажу. Собственно, с детства она больше и не ела настоящих хачапури. Еще здесь росла малина. Какая-то необыкновенная — по форме как шапочка Гугуцы, а по вкусу — ум отъешь. Зелени здесь было столько, что можно было забыть, что ты в горах. Еще здесь были бесплатные качели-лодочки и музей флоры и фауны. Только качели помнились лучше, чем музей. Аня пыталась найти тот дом, в который они приезжали в гости, но так его и не нашла. Когда горные лыжи стали массовым физкультурным движением, всё здесь изменилось. Сейчас для малины было уже несколько поздно. Пожалуй, по-прежнему радовали воздух и тишина. И те же, и в том же избытке. Коктейль «Давно-сейчас» действовал бодряще. Ноги уставали, поэтому можно было спокойно сидеть и работать. Когда и руки уставали стучать по клавишам, только тогда голова понимала, что пора спать. Удивительно, но целая неделя прошла почти в молчании. Разговоры случались только с администратором и барменом.
Работа была почти закончена. Возникла мысль позвонить Майе:
— Майка, привет! Как вы там?
— Ты куда пропала? Неделю назад тебя ждали! Застала в последний момент, мы в Питер с Сашкой едем срочно.
— Что-то случилось?
— Потом расскажу, потому что не знаю ещё всего. В Питере всё прояснится.
— Что именно?
— У Сашки брат есть младший. Он там с их бабушкой живет. Сашка не рассказывал, а оказалось, что Валя болеет. Что-то там случилось — бабушка объяснить не может, но говорит, что операция нужна. Вот и едем. Все деньги забрали. Сашка черный ходит. Молчит. Страшно мне, Ань.
— Как тебе звонить в Питер? Или сама вечером набери, я телефон включу прямо сейчас, хорошо?
— Хорошо, спасибо тебе, Анют, ты мне так нужна! Ты не представляешь!
— Май, я приеду, если будет нужно — приеду! Вечером созвонимся и решим, ага?
— Ага.
— Счастливо долететь, Сашке привет, пусть белеет срочно, нам негры не нужны.
Стучать по клавишам не получалось. Почему-то вспомнился эпизод, который Аня очень хотела забыть. Однажды по телевизору показали мальчика, маленького мальчика, который никогда не ходил и, что самое страшное, не будет ходить. Никогда. Ему нужна была коляска. Чтобы максимально расширить спектр движений — немецкая какая-то, очень дорогая коляска. Называли счет, на который нужно было перевести деньги, чтобы помочь мальчику. Имени Аня не помнила, но хорошо помнила глаза. Глаза старичка на лице семилетнего мальчика. Она даже потянулась за ручкой, чтобы записать реквизиты банка. И записала. Пока собиралась, эта бумажка куда-то делась. И денег Аня не перевела, хотя могла и даже хотела. Сейчас этот момент вспомнился опять. Захотелось выпить. Аня жалела о том непоступке. Совесть, блин. Если бы её спросили, она могла бы точно объяснить, что такое совесть: «Это когда при воспоминании о чем-то сильно хочется выпить». Аня включила телефон и пошла в бар.
Вечером позвонила Майя. По голосу она тоже была черная. У Вали болели ноги. Началось обострение, и нужна была срочная операция. Срочная — это значит в ближайшие три дня. Стоит она чертову тучу денег. На неё половину денег нашли — часть своих, часть заняли. Но страшно другое — после операции нужна опять чертова туча денег на реабилитацию. И самая плохая новость — не факт, что удастся обойтись одной операцией. Аня молчала несколько очень долгих секунд. Мозг работал, было ощущение, что выход есть, но она его не видит. Наконец она спросила:
— Сколько надо денег. На всё. Минимум и максимум.
— Ань, очень много!
— Сколько. Назови сумму.
— Минимум — пятьдесят тысяч долларов. Максимум — еще пятьдесят, возможно, два раза по пятьдесят.
— Хорошо. Я позвоню тебе в течение получаса.
Ещё когда закрывала телефон, она уже начала реветь. Нет ничего хуже ощущения собственного бессилия. Почему?! Почему у неё нет денег?! Денег… почему у неё сейчас нет денег, если год назад они были?! Они были? Они же есть! Карточка! За год она ни разу не снимала денег со своей «НЗ» и напрочь о ней забыла! На ней должны быть хорошие деньги, она не смотрела баланс перед отъездом. Последние данные, которые она помнила, — это как раз пятьдесят штук. Но потом туда падали еще какие-то деньги, несколько раз ей дарили хорошие «подарки», плюс проценты. То есть на сейчас деньги есть точно. Часть и на худший вариант есть. Если будут нужны — найдем. Главное — появился запас времени. Аня понеслась искать банкомат в гостинице. Запросила баланс. Руки дрожали, пока автомат печатал чек. Семьдесят пять.
— Май, деньги есть. На какой счет и в какой банк перевести? Скинь sms-ку быстро.
Майка обалдела.
— А-ань, откуда?!
— Сэкономила на Армани, блин! Ну какая сейчас разница, если счет идет на часы?
