Кимберли Рей - Где ты, любовь?
— Да что вы такое говорите?! — вскричал рассерженный Лоуренс. — Где, в конце концов, ваш ордер!
Инспектор молча протянул ему бумагу. Лоуренс внимательно прочитал ее, и его лицо приняло тот же оттенок, что и платье Берты.
— Что за чушь тут написана! — воскликнул он. — Моя невеста находится в своем уме!
— Об этом мы поговорим с вами в участке, будьте добры следовать за мной.
— Инспектор! — воскликнул Лоуренс. — У меня все же сегодня свадьба! И мы с Бертой хотели бы закончить церемонию.
— Боюсь, ради блага мисс Джойнс, это невозможно. Если наши обвинения не будут признаны судом достаточно вескими, чтобы посадить вас в тюрьму, вы сможете позже жениться на мисс Джойнс. Следуйте за мной! — уже строже сказал инспектор.
— Я никуда не пойду из этого дома! — с достоинством настоящего графа сказал Лоуренс.
— Тогда, боюсь, мне придется применить силу, — отрезал Воуд. Уже тише он добавил: — Мистер Мэллори, вам стоит пойти со мной по своей воле. Не позорьтесь перед гостями. К тому же мы нашли в вашей комнате психотропные препараты. Я думаю, вы уже приготовили на всякий случай достаточно достоверную версию того, как они там оказались и для чего предназначались.
Лоуренс сделал несколько глубоких вздохов.
— Хорошо, — согласился он, — я пойду с вами.
Он повернулся к Берте, которая слышала только обрывки разговора. Она толком не понимала, в чем обвиняют Лоуренса, но ей было жутко. Ее счастье разрушалось прямо на глазах.
— Лоуренс, что происходит? — с ужасом спросила она. — Чего от тебя хотят эти люди?!
— Эти господа просят меня составить им компанию и прогуляться до участка, — как можно беспечнее ответил Лоуренс.
— Но ты же ничего не сделал?! Что они говорили о насильственных действиях! Ты же меня и пальцем не тронул!
— Конечно, Берта, именно это ты и скажешь на суде. Но сейчас мне лучше идти с ними.
— Лоуренс, что я могу сделать?!
— Найми мне самого лучшего адвоката. О деньгах не думай. Надо спасать нашу с тобой честь.
Берта согласно кивнула.
— Господа! — обратился Лоуренс к гостям. — Боюсь, наше бракосочетание откладывается. Но я все же прошу вас оказать нам честь и остаться гостями на обеде!
Он поклонился и легко и непринужденно пошел с полицейскими, которые окружили Лоуренса кольцом. Берта стояла и мяла в пальцах тонкий атлас платья. Какой глупой оказалась ее сказка! Ну разве так заканчивается история про Золушку?! К ней подошел Холден.
— Может быть, хотя бы вы объясните мне, что здесь происходит? — с надеждой спросила Берта.
— Да, я вам всю объясню, — сказал Холден. Он старался не смотреть ей в глаза, боясь увидеть там боль, которую испытывала она, оттого что рушились ее мечты, которые только что должны были стать явью. Но он все же нашел в себе силы заглянуть в эти синие бездонные озера.
— Простите меня, Берта, — тихо сказал он.
— За что?! — удивилась она. — Вы же объясняли этим людям, что их обвинения — неправда! — Она смотрела на него с надеждой. Увидев этот взгляд, Холден понял, что своими руками убивает ее счастье.
— Берта, это я их привел.
8
— Что вы сказали, Холден? — переспросила Берта. Сердце ее сжалось в мучительном предчувствии.
— Это я заявил в полицию на мистера Лоуренса Мэллори, — четко выговаривая каждое слово, сказал Холден.
— Как?! Зачем?! — почти закричала Берта, не понимая, что происходит.
— Думаю, нам не стоит говорить об этом здесь, — сказал ей Холден, кивком указывая на прислушивающихся к разговору гостей.
— Да-да, — спохватилась Берта. — Думаю, никто не обидится, если я сейчас покину зал?
— Конечно, вы имеете в данной ситуации полное право побыть в одиночестве, — поддержал ее намерение Холден.
— Вы еще будете говорить мне, на что я имею право?! — возмутилась его словами Берта.
— Не надо сейчас устраивать скандал, — попросил Холден, бережно беря ее под руку. — Должен вам сказать, мисс Джойнс, как только вы меня выслушаете, спокойно выслушаете, — уточнил он, — вам сразу же станет понятно, зачем я это сделал.
Он покрепче взял Берту под локоть и почти силой повел ее из зала. Приглашенные смотрели на них с любопытством, но ни на одном лице Берта не прочитала соболезнования. А ведь, возможно, была разрушена ее жизнь, похоронены надежды Лоуренса на возрождение былого величия рода. Но этим людям все было безразлично, их интересовал только обед, а потом сплетни, которые можно будет перетирать в гостиных до бесконечности, пока не случится что-то более занимательное.
Берта не могла сосредоточиться, она не понимала, куда Холден ведет ее. Ей казалось, что ее болезнь вновь возвращается. Перед глазами все плыло, а в ушах стоял гул. Берта потрясла головой, понимая, что сейчас нужно взять себя в руки. Если она потеряет самообладание или, не дай Бог, вновь сляжет, кто поможет Лоуренсу?
Холден наконец остановился, заметив, что Берта начала судорожно втягивать воздух.
— Мисс Джойнс? Вы хорошо себя чувствуете? — неуверенно спросил он.
— А как вы думаете, Холден? — иронично ответила Берта. — Я только что встала с постели после довольно тяжелой болезни, готовилась к свадьбе, две ночи подгоняя платье, а потом, перенервничав, когда думала, что моя мечта свершилась, потеряла жениха. Его обвинили в том, что он применял ко мне силу! А ведь он и пальцем меня не тронул! И никогда бы не сделал мне больно. И кому, как не вам, это знать!
— Я знаю, мисс Джойнс! — уверил ее Холден. — Но дело в том, что вред человеку можно причинить, не только избивая его. И кому, как не вам, знать об этом.
— Интересно! Почему я должна знать подобные вещи?! — изумилась Берта. Она уже почти пришла в себя и могла вполне адекватно отвечать Холдену.
— Потому, что вы медик. Все эти дни Лоуренс опаивал вас психотропными препаратами. Они вызвали состояние, очень похожее на истерию.
— Судороги, бред, галлюцинации… — тихо, как будто вспоминала учебник, сказала Берта.
— Именно! Это с вами и происходило. Я нашел вас на полу в картинной галерее. Если бы вы видели свои судороги! И к тому же вы звали портреты на помощь. А меня вообще приняли за чудовище! Мисс Джойнс, это было страшно, поверьте мне!
— Почему вы думаете, что меня кто-то чем-то опаивал?
— Потому, что я хорошо изучил вас. Вы не склонны к истерии или другим пограничным состояниям. У вас даже депрессии никогда не было!
— Но ведь часто причиной могут быть стрессы! — возразила ему Берта.
— Ваша работа, мисс Джойнс, либо сводит человека с ума через год, либо развивает у него, скажем так, иммунитет. А вы проработали рядом со смертью больше десяти лет. Это кое-что значит. У вас очень устойчивая психика. С уверенностью могу сказать, что чем больше времени проходит с того момента, как вам перестали давать психотропные препараты, тем меньше вы помните о своем «сумасшествии». Мисс Джойнс, это ведь правда? — настойчиво спросил ее Холден.
