Кей Торп - Головокружительный роман
Очень большое «если», подумала Челси, припомнив реакцию Никоса на свое предложение.
Прочитав по глазам ее мысли, Дион с философским видом пожал плечами.
— Еще не все потеряно, и потом, мама всегда мне поможет.
— Возможно, у нее не будет выбора. Вдруг твой отец запретит ей помогать тебе?
— Если такое случится, я обращусь в газеты и все выложу! — с пафосом заявил Дион. — Никос не захочет, чтобы семейные дела Пандроссосов стали достоянием гласности — особенно, когда к тому же выяснится, что его английская возлюбленная не совсем то, за что себя выдает.
Челси глубоко вздохнула, чтобы справиться с шоком, в который ее повергло заявление Диона, потом покосилась на Димитриса — мальчик, к счастью, был всецело поглощен движущимся транспортом.
— Это угроза? — спросила она, понизив голос. Дион слегка смутился.
— Нет, я ничего не выиграю, разоблачив тебя. — Он сделал паузу, в глазах снова появилось умоляющее выражение. — Я прошу только об одном: никому не говори, что видела меня здесь.
— Я не могу попросить Димитриса солгать, — пробормотала она.
— А я могу. — Он присел на корточки, заговорил с мальчиком по-гречески. Тот сначала недоуменно молчал, потом неохотно согласился.
— Никому, — повторил Дион, выпрямляясь. — Прошу тебя, Челси.
Хотя ей претило вовлекать ребенка в обман, она не могла отказать Диону. Должно быть, он любит Элини до полного самозабвения, раз идет на такое. Чувства девушки, вероятно, так же глубоки, коль и она готова пойти против воли отца. Романтическая точка зрения, возможно, но что такое жизнь без романтики?
— Хорошо, — неохотно согласилась она наконец. — Только смотри, не подведи Элини, вот и все.
Весьма бессмысленное предостережение: что она может сделать, если он бросит девушку? Но Дион, похоже, принял его близко к сердцу.
— Уходи, прежде чем Элини тебя увидит, ладно? Пусть она считает, что мы пока в полной безопасности и нам ничего не грозит.
Костас должен был забрать их в конце улицы в половине третьего. До назначенного срока оставалось пять минут. Челси постаралась вложить в свои интонации искреннюю сердечность.
— Желаю вам обоим удачи!
Взяв Димитриса за руку, она торопливо зашагала прочь. Дион молча проводил их взглядом до лимузина, который уже ждал их в условленном месте, и, видимо, в ту же минуту забыл об их существовании. Хотелось бы Челси с такой же легкостью выбросить все из головы! Встретиться с Никосом после того, что произошло, будет, мягко говоря, трудно. Остается только надеяться, что имя Диона не всплывет в разговоре.
В квартиру они вернулись около трех. Никос еще не приехал. Уложив Димитриса в постель — пусть отдохнет после обеда, — Челси ушла в свою комнату, намереваясь сделать то же самое. Но заснуть ей не удалось. Теперь у нее две тайны. Если Никос узнает хотя бы одну, им с Димитрисом небо покажется с овчинку. Она даже думать боялась, какова будет реакция Никоса на открытие, что его сын вовлечен в обман.
Должно быть, она все-таки задремала и открыла глаза, когда Никос присел на край кровати и посмотрел на нее.
— Во сне ты выглядишь такой беззащитной, — тихо сказал он. — Тигрица превращается в котенка.
— У тигров щенки, а не котята, — сонно пробормотала она, еще не вполне проснувшись. — А у щенков уже есть когти и зубы.
Он медленно и многозначительно улыбнулся.
— Я не стал бы их удалять.
Челси обвила руками его шею, когда он припал к ее губам и властной рукой нашел ее грудь. Когда он начал раздевать ее, сердце Челси упало вниз, а тело непроизвольно застыло под его ласками.
Никос поднял голову, вопросительно взглянул на нее, между бровями прорезалась вертикальная морщинка.
— В чем дело? — спросил он. — Я сделал тебе больно?
Она потрясла головой, пытаясь сохранить ясность сознания.
— Димитрис, — сказала она. — Мальчик вот-вот проснется и может войти.
Лоб Никоса разгладился.
— Верно. Я и забыл. — Он приподнялся. — Пойду запру дверь.
— Нет! — Челси спохватилась, когда Никос повернулся и с удивлением воззрился на нее. — Что Димитрис подумает, если обнаружит, что дверь заперта, и услышит, что ты здесь?
С минуту Никос внимательно смотрел на нее, потом пожал плечами.
— Конечно, ты права. Сейчас не время.
Он встал. Челси подавила желание потянуться к нему, прижать к себе. Нужно быть очень осторожной, подумала она, чтобы Никос не заподозрил, что она от него что-то скрывает.
Женщина, которую он нанял посидеть с Димитрисом, приехала в половине восьмого. На вид ей было лет сорок, она немного говорила по-английски и выглядела более приветливой и живой, чем Ледра. Обрадовавшись, что ему разрешили лечь спать на час позже, Димитрис немедленно научил новую няню играть в «виселицу». Когда в восемь Никос и Челси собрались уходить, оба были всецело поглощены игрой.
— Эта женщина была бы подходящей заменой Ледре, ты не находишь? — спросила Челси, когда они спускались в лифте.
Никос покачал головой.
— У нее семья в Афинах.
— Но ты продолжаешь поиски? — не унималась она.
Его глаза сузились.
— На это требуется время. Ты обещала мне побыть с Димитрисом месяц.
— Я помню, — быстро подтвердила Челси. — И не спешу.
Его лицо разгладилось.
— Вот и хорошо. — Он окинул ее оценивающим взглядом. Сначала фигуру в маленьком черном платье, стоившем целое состояние, потом золотистую гриву, обрамлявшую прелестное лицо: Челси потратила целый час, чтобы волосы лежали так, как ей хотелось. — Каждый мужчина, который тебя сегодня увидит, пожелает тебя, — заявил он с трогательной искренностью — Но только мне предоставлена привилегия удовлетворить свое желание. Жду не дождусь этой минуты.
Челси почувствовала, что ее колени становятся ватными, и мысленно вознесла молитву, чтобы лифт быстрее опустился.
Они сели в тот же лимузин, которым пользовались днем Челси и Димитрис, но на сей раз водитель был другой. Сидя на заднем сиденье, тесно прижавшись к Никосу, она запретила себе думать о будущем. Достаточно быть с ним здесь и сейчас, чувствовать его руку на своем плече и знать, что она волнует его так же сильно, как он ее. Возможно, со стороны Никоса это и не любовь, но с ее… Челси влюбилась в него по уши, это ясно как Божий день.
Вечер начался с аперитива в баре «Рандеву» отеля «Великобритания». Потом они поехали в ночной клуб на двадцать четвертом этаже величественного небоскреба — одно из самых модных заведений в современных Афинах.
Имя Пандроссоса незамедлительно вызывало почтительное внимание. Их столик обслуживал сам метрдотель. Несколько глаз тут же обратились на них. Челси чувствовала себя, как микроб под микроскопом, а Никос, казалось, вовсе не замечал интереса, который они вызывали у окружающих. То, что она англичанка, наверняка придавало пикантности ситуации.
