Мануэл Карлус - Во имя любви: Возмездие
– Да, знаю. Но мне теперь известно и другое: любовью надо дорожить, ее надо беречь, мама! Нельзя ссориться по любому поводу, обижать друг друга. Тогда гораздо труднее будет вновь помириться.
– Именно поэтому мы с Атилиу и решили на время разъехаться – чтобы не наговорить друг другу лишнего, чего потом нельзя будет простить. Так что ты за нас не волнуйся. Я уверена, что между нами все наладится. А ты поезжай в Ангру и постарайся там окончательно помириться с Марселу.
– Да, мамочка, я постараюсь… Но все же мне за тебя очень тревожно…
Орестес возвращался из следственного изолятора, в котором продолжал находиться Фернанду. Настроение у него было скверным, потому что во время свидания Фернанду поделился с ним своими тревогами в связи с приближающимся судом, исход которого должен был во многом зависеть от искусства адвоката. А как можно быть уверенным в том, что адвокат, пусть и самый искусный, сумеет убедить судей в невиновности Фернанду!
Разумеется, Орестес всячески подбадривал его, но сам был удручен и не хотел возвращаться в таком печальном настроении домой, чтобы не огорчать Лидию. Он решил немного прогуляться по городу, собраться с мыслями, а затем уже предстать перед Лидией.
Но улица, как нарочно, пестрела вывесками ресторанов и баров, искушая Орестеса зайти и пропустить рюмочку. Поэтому во избежание соблазна он надумал зайти домой к Элене – навестить Эдуарду и внука.
Однако благополучно миновать бар ему в тот день все-таки не удалось, так как по пути к Элене он встретил старого приятеля Камаргу, который на радостях угостил его парой рюмок крепкого напитка.
Таким образом из бара Орестес вышел уже в сумерках. Но показываться на глаза Лидии в таком состоянии вообще не стоило, и Орестес, осознав это, вновь продолжил свой путь к Элене.
Он не знал, что хозяев не было дома: Эдуарда вместе с Марселинью уехала в Ангру, Элена ушла к Виржинии, а Атилиу вообще теперь жил в другом месте.
Встретила Орестеса только Тадинья, сказав, что Элена скоро должна вернуться и он может ее подождать.
Орестес так и поступил.
Сначала он дожидался Элену в гостиной, затем от скуки заглянул в ее комнату, зажег свет, устало опустился на стул. Рассеянно взял в руки лежавшую на столе тетрадь, открыл ее и прочитал:
«Сегодня Эдуарде исполнилось пять лет. У нас было очень весело. Ей подарили много подарков. Но отец так и не пришел. Эдуарда легла спать со слезами на глазах».
Прочитав такое, Орестес тоже прослезился, ощутив горькое раскаяние за свои прошлые ошибки. Но несмотря на это, дневник в сторону не отложил, а продолжил листать его, останавливаясь на отдельных страницах и плача, оттого что лишил себя возможности видеть, как росла дочь, и еще больше – оттого, что причинил ей столько страданий.
Так, страница за страницей, он и добрался до той самой записи, которую так и не решился прочитать Атилиу:
«У меня ребенок родился нормальным, а ребенок Эдуарды умер. Даже не знаю, как это получилось, но я поменяла детей с помощью Сезара. Вместо ребенка Эдуарды я отдала ей своего…»
В первый момент Орестес подумал, что из-за выпитого виски он неверно понял смысл прочитанного. Но, перечитав то же самое несколько раз, пришел в ужас. Как же Элена могла решиться на такое?! И как же она, бедняга, живет сейчас, скрывая в себе эту страшную тайну?
Несколько минут он сидел ошеломленный, раздавленный, не зная, что ему теперь делать с этой ненароком открывшейся тайной.
Но тут за дверью послышался шум, и Орестес, поспешно закрыв тетрадь, вышел, полагая, что это вернулась домой Элена. Однако увидел не ее, а Атилиу.
Тот хмуро поздоровался с Орестесом и сказал, что зашел сюда на минуту – только взять понадобившийся чертеж.
– Что, срочная работа? Приходится трудиться даже по ночам? – сочувственно произнес Орестес.
– Нет, почему по ночам? – не понял его Атилиу.
– Но ты же собираешься возвращаться обратно в офис?
Атилиу лишь теперь сообразил, что Орестесу ничего не известно об их разрыве с Эленой, и пояснил:
– К сожалению, дела у нас обстоят гораздо хуже, чем ты думаешь. Если бы это была всего лишь срочная работа, то я был бы счастлив. А так… В общем, мы с Эленой разошлись, и я теперь здесь не живу.
Это было уже второе потрясение за сегодняшний вечер, справиться с которым подвыпивший Орестес должным образом не сумел. Он только испытал острый приступ жалости к Атилиу, к Элене, к Эдуарде, но тут его сознание дало явный сбой. Орестесу вдруг показалось, что он случайно овладел истиной, которая может разом осчастливить всех.
И тогда он выпалил вдогонку уходящему Атилиу:
– Постой! Я должен рассказать тебе что-то важное… Твой сын жив!..
Но Атилиу был настолько занят своими мрачными мыслями, что захлопнул за собой дверь, так и не услышав Орестеса.
Глава 17
Настаивая на том, чтобы Лаура не говорила Марселу о своей беременности, Мег и Тражану сами не верили в то, что дочь выполнит их требование. Да она, собственно, и не обещала держать это в тайне. Кто отец будущего ребенка, уже было известно Милене и Леонарду. Марселу же оставался в неведении только потому, что Лаура пока не могла застать его ни дома, ни в офисе.
И Мег с ужасом представляла, какой разразится скандал, когда о беременности Лауры узнают Марселу и особенно – Бранка.
– Наверно, будет лучше, если я сама сообщу Бранке, какой сюрприз уготовила ей наша дочка, – сказала она, советуясь с Тражану.
– Пожалуй, ты права, – согласился он. – Пусть Бранка с самого начала знает, что мы тоже тут не пляшем от счастья и вовсе не стремимся заполучить в зятья ее сына.
– Да что вы все так боитесь Бранки?! – возмутилась Лаура. – Собираетесь перед ней оправдываться… А она потребует одного: чтобы я сделала аборт!
– Ну, это уже не в ее власти, – сказал Тражану. – Она вправе знать о твоей выходке, но не ей решать, будешь ты рожать или нет.
Идти с таким сообщением к Бранке Мег не решилась, опасаясь, что ей попросту укажут на дверь, как только узнают, с чем она пришла. Но и выманить Бранку из дома удалось не сразу, поскольку она все еще не оправилась от удара, нанесенного ей Изабел.
Когда же долгожданная гостья наконец пожаловала к Мег и та с дрожью в голосе сообщила ей неприятную новость, Бранка лишь тяжело вздохнула и вымолвила:
– Час от часу не легче!
Потом несколько минут молчала, пребывая в горестном раздумье, и снова изрекла:
– Что ж, этого следовало ожидать. Лаура любит Марселу, и поэтому готова пойти на все. Особенно если он этому не противится…
– Но она же не маленькая девочка, чтобы вытворять такое, не задумываясь о последствиях! Лаура опозорила нашу семью! И самое ужасное, что мы уже не можем ничего исправить. Это чувство полного бессилия меня просто убивает. А ты бы посмотрела на Тражану! Он за какие-то сутки превратился в тень!
