Измена. Ты не смог ее забыть - Лада Зорина
Нам обоим за сорок. У нас замечательный сын-студент, престижная работа, налаженный быт. И я верила, что мы до сих пор любим друг друга. Но этот Новый год мой муж планирует встретить уже не со мной…
- властный мужчина - молодая любовница - очень эмоционально - ХЭ
Глава 40
— Ты ведь это не серьёзно?.. — в светлых глазах Киры стынет искреннее недоверие.
Возможно, ей действительно сложно подобное вообразить. Как вчерашний мальчишка-студент, каким она привыкла его видеть, мог отказаться от желания ей служить? Как, если в те времена всё отдал бы, чтобы она просто позволила ему находиться с ней рядом?
Вот так рушатся чьи-то иллюзии. С хрустом и треском. Должно быть, печальное зрелище.
— Что значит, не серьёзно? — Влад выгнул бровь. — Ты считаешь, в моей работе есть место шуткам и несерьёзному отношению?
Кира по-прежнему выглядела откровенно сбитой с толку.
— Я н-не об этом… Я… я же ведь до сих пор в опасности. Он недавно напал на меня!
— Справедливости ради, — покачал головой Влад, — он на тебя не нападал. Была попытка, которую вовремя предотвратили.
— Но вы при этом никого и не поймали! — зло сверкнула глазами она.
— Вот поэтому нам и пора передать это дело в более компетентные руки. Мои ребята не справились. Нападавшего заметили поздно, парень оказался юрким, смелым. Ушёл. Наш прокол, но я не хочу допустить следующий.
— Так ты просто трусишь? — прищурилась она и упёрла руку в бедро. — За репутацию своей фирмы трясёшься? А я-то думала, моя безопасность хоть что-то для тебя значит!
Сейчас Кира была больше всего похожа на сварливую бабу, понимавшую, что ласковым словом ничего добиться уже не получится. Так и сдерживать свои истинные порывы тогда ни к чему. Впрочем, случилось это далеко не сейчас. Случилось это после того, как от него уехала Маша.
Очнувшись после своего странного «обморока», он почти ни хрена не соображал. Мысли плавали в голове как неповоротливые льдины в талой воде.
И лишь после отъезда жены он пришёл в себя достаточно для того, чтобы учинить допрос Кире.
Лопатина, которая сейчас становилась в позу, воображая, что от решительного шага его удерживают какие-то чувства, видимо, решила забыть, что его держал исключительно их договор: защита в обмен на украденные бумаги.
Но менее зацикленная на себе личность давно бы сообразила, что всё закончилось в тот самый вечер, когда от него ушла, хлопнув дверью, жена.
Владу ничего другого не оставалось, как идти возвращаться в коттедж к Лопатиной и требовать от неё объяснений. Она была в настолько благостном настроении, что ему пришлось сильно на неё надавить, чтобы ясно дать ей понять — радуется она слишком рано.
— Или ты сейчас же всё мне объясняешь, или я снимаю охрану, — прорычал он, держась за лутку двери. Его до сих пор шатало. Но тогда он ещё не понимал, что это сказывалось действие препарата.
Лопатина и тогда смотрела на него с недоверием. А потом ещё долго примеривалась, как будто пыталась в уме просчитать, блефует он или нет.
Наконец едва слышно фыркнула и пожала плечами, мол, да и чёрт с ним.
— Совершено необязательно бросаться такими угрозами. Твоя благоверная разозлилась на то, что ты слишком много времени проводишь здесь.
— Кира, хватит делать из меня дурака. Она бы не съехала, если бы что-то её к этому не подтолкнуло.
— Так она съехала… — протянула Лопатина, и её глаза буквально зажглись. — Но... наверное, этого стоило ожидать. Влад…
Он переждал приступ подкатившей к горлу дурноты, стопроцентно уверенный, что объяснение ему не понравится.
— Я же не знала, что она у тебя такая чувствительная. Ты просил меня быть честной и искренней. Вот я и была. Извини, если истолковала твои слова неверно и речь шла только о нашем с тобой общении. Но всё, что я сделала, это просто проявила честность. Она позвонила, чтобы узнать, где ты пропадаешь. Ты же… ты отрубился.
Дурнота отступила. Он весь сосредоточился на том, что она говорила и как говорила.
Потребовал:
— Дальше.
— Ну, вот… Я честно ответила ей, что ты у меня. Спишь. И я…
Ругательство, вырвавшееся у него сквозь сцепленные зубы, заставило её замолчать.
— Твою мать! Твою ма-а-ать!
— Да я всего лишь рассказала ей правду!
— Свою правду! — рявкнул он.
И подчиняясь какому-то внутреннему импульсу, сделал несколько шагов вперёд. В голове постепенно разъяснивалось, думалось уже значительно легче.
— Дай сюда телефон.
Лопатина вся подобралась, ощетинилась, и это сказало ему больше всяких слов.
— Что? — её глаза забегали. — Зачем? Что за глупости, Влад?
— Если ты продолжишь упираться, я сделаю выводы.
— Да ты хоть объясни, что ты хочешь там увидеть?
— Доказательство твоей невиновности. Или тебе есть что скрывать?
— Бред какой-то… — пробормотала она и, вынув из кармана джинсов свой телефон, передала ему.
— Благодарю за доверие, — кивнул он и направился к выходу.
Надо был видеть изумление на её лице.
— Эй! И как это понимать? Влад, ты куда?
— В этом я тебе отчитываться не обязан.
Он отдал её телефон одному из своих специалистов и получил то, что ожидал. Фотография скрывалась в удалённых файлах. Которые всегда можно восстановить, если понадобится.
Как он тогда собственными руками не придушил, до сих пор удивлялся.
Но Лопатина валялась в ногах и умоляла простить. Говорила, что буквально свихнулась от всего, что на неё навалилось — от вспыхнувших чувств к нему до страха за собственную жизнь.
И когда этот спектакль на него не подействовал, вынула последний свой козырь — сделку, в результате которой он получит от неё документы.
— Щедро, — процедил он тогда, думая только о том, как сдержаться и не покалечить свою подопечную.
Всё, о чём он мог думать, это то, что Машу даже такая репарация не вернёт.
А без Машки… на хрена ему эти пусть даже трижды драгоценные документы?
Глава 41
—
