Насквозь - Таша Строганова
Возможно, у него и были одноразовые связи, как и у многих по молодости, но сейчас Белоусов вёл себя так, что Рома был вполне в нём уверен.
Чего, к слову никогда не было с Петровым. Петька, будь он неладен, продолжал сигнализировать, прося об аудиенции.
Он всё не унимался, и Рома решился. Ладно, им стоит поговорить. Ситуация действительно вышла скверная. Но Рома был настроен даже на то, чтобы поставить точку в дружбе, если Петька не возьмётся за ум.
Конечно, Рома чувствовал тяжёлый взгляд Вани, когда они вдвоём с Петровым выходили из комнаты. Но он надеялся на его благоразумие. И Белоусов не подвёл.
А позже он и так ему всё объяснит.
Они снова вышли на террасу. На этот раз Петька держался не так самоуверенно, как вчера. Видимо, всё же какие-то выводы сделал.
Рома стоял, спрятав от греха подальше руки в карманы брюк, и внимательно смотрел на друга. Вчера он сомневался, друга ли. Сегодня пока сомнения никуда не делись.
- Так и будешь молчать? – Бессонов вопросительно выгнул брови.
- Блядь, - Петров выругался и провёл рукой по лицо. – Я не каждый день извиняюсь, не привык, знаешь ли.
- А ты попробуй, говорят, полезно, - хмыкнул Рома, не собираясь облегчать ему жизнь.
- Ром, - Петька вздохнул и посмотрел Бессонову в глаза. – Я облажался, знаю. Сам не понимаю, что на меня нашло.
- Тебе бы по-хорошему не передо мной извиняться.
- Ага, - фыркнул Петров. – Чтобы мне второй фонарь прилетел?
Рома невольно хмыкнул. Да, Ваня, когда они только вошли в столовую, явно был преисполнен желания воплотить это в жизнь.
- В общем, Ром, - Петров, не дождавшись ответа, снова продолжил: – Я был не прав. И Ванька твой – пацан нормальный. Спокойный, уверенный в себе. Хоть ты и притащил его в бассейн с акулами, а не пасует. С Сорокиным, вон, вообще спелись. Да и ты, - он запнулся, провёл рукой по волосам, - ты явно с ним счастлив. А я не знаю, ревную, что ли. Чёрт его раздери, как это назвать.
- Ты понимаешь, как тупо это звучит, учитывая, что мы давно только друзья? – Рома вздохнул. Понимал он Петьку, конечно, в какой-то мере. Но понять и принять – разные вещи. – Или у тебя ко мне чувства какие-то остались?
Задав этот вопрос, Бессонов поморщился. Потому что, если это действительно так…
- Да ну тебя, - Петров махнул рукой. – Нет, ты мне, конечно, нравишься. Иначе не позарился бы когда-то. Но всё быльём поросло, как говорится. Тут скорее гордость взыграла. Ты ведь всегда был ледышкой. На эмоции вывести – очень постараться надо. А тут тебя будто подменили в последнее время. То срываешься куда-то со встречи, то рассказываешь о нём чуть ли не с придыханием. А теперь вот даже с собой притащил. И я вижу, что ты с ним…
- Что? – Рома затаил дыхание. У него горели щёки. Неужели его влюблённость была настолько очевидна для чужих глаз. Петька, конечно, хорошо его знал, но всё же.
- Счастлив, - Петька как-то грустно хмыкнул. – Я тебя таким не видел никогда. Ты раньше был будто карандашным рисунком, а сейчас тебя акварелью раскрасили.
- Ну и сравнения у тебя, - фыркнул Рома, оттаивая. Ему действительно стало легче от этого разговора. Несмотря на собственную решимость, терять друга всё же не хотелось.
- Ой, бля, отвали, - Петров тихо заржал. – Ладно, мир?
- Мир, - уже без колебаний ответил Бессонов и пожал протянутую руку.
***
Едва дождавшись, когда все разбредутся переодеваться в спортзал, Ваня почти бегом побежал в номер.
Бессонов и Петров вернулись после разговора подозрительно довольными.
И Ваню просто раздирало. Он старался не ершиться, как дворовый кот. Но, блядь, он не на помойке себя нашёл, как говорится.
Ромину ухмылочку хотелось стереть кулаками. Как в старые добрые времена. Вот только Ваня понимал, что поднять на него руку не получится.
- Кажется, тронь тебя и взорвёшься, - посмеиваясь, заявил Рома, когда за ними закрылась дверь комнаты.
Ваня резко развернулся и сверкнул глазами.
- Чего он от тебя хотел? – не хотел беситься и показывать, что задело, но не особо вышло.
- Вань, - Рома с улыбкой вздохнул, - не переживай, я ему не сдался вообще. Мы просто поговорили.
- Не сдался, как же, - Ваня ощутимо расслабился. Он верил Бессонову. Какой смысл ему врать. Ведь если бы хотел, не с Ваней на эту базу поехал. И не перед Ваней всю ночь ноги раздвигал. – Видел я, как он тебя глазами облизывал. Чего ты лыбишься?
- Дурак ты, Ванька, - Рома привалился плечом к дверному косяку и раздражающе довольно улыбался во весь рот. Козлина. – И я дурак. Влюбился в тебя, как школьник.
- Что ты сказал? – голос подвёл Белоусова. Сердце тут же сделало кульбит и застряло где-то в горле.
*одна из разновидностей игры в бильярд **Название главы - ALEKSEEV "Целуй меня"
XIV. Это здорово
***
Взял бы Рома свои слова обратно, если бы мог?
Пожалуй, что нет. Да, после пары недель знакомства говорить о любви как-то поспешно. Да, он поступил опрометчиво и в чём-то даже глупо. Да, всё тысячу раз да.
Но то, что до встречи с этим мальчишкой он и не жил в общем-то – так просто, выживал, – это Бессонов понимал совершенно точно. И к чему тогда все эти экивоки, когда и без них всё ясно?
- Мне повторить? – уточнил Рома с усмешкой. – Ну и эго у вас, молодой человек.
- Посмеяться решил? – Ваня неожиданно завёлся. Бессонов и забыть уже успел, каким тот мог быть вспыльчивым порой. Воистину, человек-контраст. – Думаешь, это забавно? Наплести дурачку про вечную любовь, чтобы он уши развесил, пока ты…
- Ваня, - Рома нахмурился и подался вперёд, хватая его
