Грязный адвокат - Джи Уитни
— Да, эм… — я пожала ее. — Элизабет. Элизабет Таннер.
— Что ж, Элизабет Таннер, на этой неделе я каждый день пытался привлечь твое внимание, спрашивая дорогу. Но сейчас ты впервые подняла на меня глаза, так что мне нужно воспользоваться моментом, — он улыбнулся. — Могу я пригласить тебя на ужин?
— Э-э… — я отложила свои бумаги. — Через несколько недель или около того?
— Нет, сегодня вечером, — мужчина улыбнулся. — Тебе же надо когда-то есть.
— Я не хочу оставлять своих коллег с незаконченными делами.
— Вот почему я сначала спросил об этом у твоего босса. Просто скажи «да».
— Эм… — я подняла трубку, когда на столе зажужжал телефон.
Неизвестный номер: Ты ждешь, что я буду УМОЛЯТЬ тебя поговорить со мной?
Уф. Я выключила его и улыбнулась Майклу.
— Да.
ЯВИТЬСЯ С ПОВИННОЙ
СДАТЬСЯ СОТРУДНИКАМ ПРАВООХРАНИТЕЛЬНЫХ ОРГАНОВ
Элизабет
Утром на моей тумбочке стояли ярко-красные розы, и впервые за долгое время я не проснулась и не подумала первым делом о Дэмиене.
Одевшись, я схватила портфель и поспешила на работу.
Как только я добралась до офиса, Дэмиен сидел в нашей комнате для переговоров.
Что за…
В окружении двух юристов фирмы он сидел напротив моего босса и одного из моих новых коллег.
— А, вот и вы, мисс Таннер, — мистер Пеннингтон жестом пригласил меня сесть рядом с ним, прямо напротив Дэмиена. — У нас есть несколько особых гостей, которые зашли по общему делу.
— Как удобно, — я выдавила из себя улыбку.
Я чувствовала, что Дэмиен не сводил с меня глаз всю встречу, умоляя меня, практически провоцируя посмотреть в его сторону, но я отказалась.
— Мы свяжемся с вами, ребята, — сказал мой коллега, вставая с места.
Я пожала руку Дэмиену и тут же пожалела об этом. Он держал мои пальцы гораздо дольше, чем нужно, и к тому времени, как он отпустил их, все остальные уже покинули комнату.
Он подошел к двери, но не ушел. Прислонился к дверному косяку и уставился на меня.
— Вам нужна помощь, чтобы проследовать за всеми остальными за пределы конференц-зала, мистер Картер? — спросила я.
— Вовсе нет.
— Хорошо, потому что сегодня я работаю здесь одна.
Я встала и начала закрывать дверь, но он просунул ногу между рамой.
— Подожди, — сказал он. — Я слышал, что ты встречаешься с другим парнем. Это серьезно?
— Пока нет.
— Ты с ним трахаешься?
— Это не твое дело.
Я оттолкнула его ногу.
— Мне жаль, — он посмотрел мне в глаза. — Прости меня за то, что, по-твоему, я сделал.
— Ты вовсе не сожалеешь, Дэмиен. Ты просто скучаешь по сексу со мной.
— Уверен, ты тоже по нему скучаешь, — он сделал паузу. — Я также уверен, что ты знаешь, что твой новый парень никогда не будет лучше.
— Говоришь как настоящий ревнивый бывший парень.
— Я никогда не был твоим парнем.
— Именно.
Я отвернулась, но он схватил меня за талию и закружил.
— Элизабет, послушай меня…
— Все, что я когда-либо делала, это слушала тебя, — зашипела я. — Но тебе никогда не было дела до того, чтобы выслушать меня, поэтому я двигаюсь дальше к кому-то другому, — мой голос надломился. — Если у тебя больше нет вопросов, пожалуйста, уходи.
— Еще один, — сказал он, глядя мне в глаза. — Твой новый парень трахает тебя так же, как я раньше?
— Он не делает мне больно, как ты раньше. К твоему сведению, мое сердце сейчас чувствует себя намного лучше.
— Спорим, твоя киска не чувствует…
Я захлопнула дверь перед его носом, прежде чем он успел сказать что-то еще.
ВВЕДЕНИЕ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ
АКТ ВВЕДЕНИЯ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ ДРУГОГО ЧЕЛОВЕКА ПОСРЕДСТВОМ ЗАВЕДОМО ЛОЖНЫХ ЗАЯВЛЕНИЙ ИЛИ МОШЕННИЧЕСКИХ ДЕЙСТВИЙ
Дэмиен
— Разве преследование не является преступлением, мистер Картер? — спросил стажер.
— Задавать мне вопросы без разрешения — это преступление. Что у тебя есть для меня на этой неделе?
— Мисс Таннер жива и здорова, — она положила фотографии на мой стол. — Она работает в офисе государственного защитника, и, похоже, ей там нравится.
— Я это уже знаю, — я насмешливо хмыкнул. — Что еще?
— Она встречается с каким-то горячим парнем в костюме и, кажется, счастлива.
— Это все, что у тебя есть после двух недель преследования?
— Значит, я ее преследую? — она тяжело вздохнула.
— Я не знаю, какого черта ты делаешь…
— Я уверена, что она не нарушает соглашение о неразглашении фирмы и не делится секретами. Я обещаю, что не буду делать того же, когда уйду, так что, пожалуйста, не заставляй кого-то преследовать меня.
— Не буду, — я откинулся в кресле. — Что-нибудь еще мне нужно знать на сегодня?
— Агент ФБР хочет знать, когда можно ожидать от вас распознавания голосов, — сказала она. — Похоже, она очень разозлилась, но я отложила ее еще на неделю.
— Думаю, мне стоит разобраться с этим, пока она снова не появилась, — я встал. — Я вернусь через двадцать минут.
Я направился в гараж и достал диск из бардачка.
Отнеся его в библиотеку, я подошел к укромному уголку, где в последний раз пробовал на вкус Элизабет, и вставил диск в компьютер.
— У меня осталось не так много времени до конца срока, — произнес незнакомый мне мягкий женский голос.
Я поставил запись на паузу и набрал в электронном письме: «Не знаю первого человека». Затем я снова нажал кнопку воспроизведения.
— Я больше так не могу, — хриплый голос Элизабет заставил меня замереть. — Позволь мне признаться и рассказать всем правду.
— Что, черт возьми, это решит?
— Это все исправит.
— Для кого?
Я поставил файл на паузу, не понимая, какого черта меня впутывают в это дело.
Что, черт возьми, Элизабет имела в виду, говоря о том, чтобы признаться и рассказать правду? Она была реальной версией Оливии Бенсон из «Закона и порядка», и, как бы она ни попрекала меня «моралью» и «правильными поступками», я полагал, что это что-то простое.
Отнеся диск в свой кабинет, я запер двери и снова воспроизвел первую часть, остановившись на той же самой отметке.
Затем я заставил себя прослушать следующие тридцать секунд.
Другой голос:
— Перестань быть глупой, Лиззи. Продолжай бороться, и в конце концов мы все уладим. А если и нет, то время все расставит по своим местам, и я уйду отсюда. В любом случае все будет кончено.
Элизабет:
— Я чувствую себя мошенницей. Я не создана для этого, ты знаешь. Это была твоя мечта, а не моя.
Другой голос:
— Держи себя в руках и сосредоточься. Ты делаешь чертовски хорошую работу в качестве адвоката.
Элизабет:
— Настоящие
