Развод и прочие пакости (СИ) - Рябинина Татьяна
Согласился бы на ее месте я? Да. Но… не при ней.
- Заманчиво, Лень, заманчиво, - Ира уронила вилку, нырнула за ней под стол. – Но нет. Спасибо. Лучше через магазин. Не потому, что я тебе не доверяю или что-то там…
- Ир, если у тебя какие-то замутки на магазин, то конечно, не вопрос. Значит, делаем по шаблону. Ты переводишь Максиму деньги или налик привозишь, а он отстегивает мне за вычетом своей доли. Скрипку могу тебе прямо сегодня оставить.
- Рохман, а не боишься, что зажму? – рассмеялась Ира. - Деньги?
- Яковлева, ты? Зажмешь? Как ту сурдинку? – он повернулся ко мне. – Простите, Феликс, это у нас такой… студенческий скрипичный юмор. У вас наверняка тоже что-то подобное было. Вы ведь виолончелист, да? Тогда я вас помню. На три курса старше? Или на четыре?
- На три. Только не говорите, что помните концерт, где я Дворжака играл. Я этого не переживу.
- Нет, Дворжака не помню. Да и вообще не столько вас, сколько жену вашу. Ольга?..
- Дедова.
Ничего удивительного. Конса одна, все питерские музыканты из высшей лиги варились в одной кастрюле. Еще совсем недавно от этих воспоминаний макнуло бы в тоску. Сейчас… скорее, нет, чем да.
- Точно, Дедова. У нас с ней один педагог был. Тесен мир, да? Слушайте, а приходите в консу в воскресенье. В семь часов в Малом зале концерт преподавателей-струнников. Так, чисто для себя, в честь окончания учебного года. Наши там будут. Феликс, может, и вы кого знакомого встретите. Ир, а ты на пять лет выпуска приглашения не получала?
- Получала, - кивнула Ира. – И даже собиралась, но что-то не получилось. То ли гастроли, то ли концерт, не помню. А в воскресенье у нас ничего нет. Пойдем? – она посмотрела на меня.
- Давай доживем, - осторожно ответил я. – Но вообще можно.
- Ну отлично. Ладно, Ириш, я побежал, - Леонид встал. – Спасибо, все было очень вкусно. Надеюсь, до встречи.
Он ушел, а я наконец-то смог ее нормально поцеловать. Не приветственно-целомудренно, а вполне так непристойно.
- Представляю, что ты подумал, - хихикнула она. – Приходишь, а у меня тут мужик сидит.
- Глупости не говори. Когда ботинки увидел, подумал, что предстоит с твоим отцом знакомство.
- Да знаешь, неожиданно все вышло, - Ира включила в гостиной свет, взяла скрипку с дивана, провела пальцами по струнам. – Максим Савельевич позвонил, дал номер и сказал имя – Леонид Яковлевич. А я Леньку вспомнила. Случайно не Рохман, спрашиваю. Да, говорит, он. Я позвонила сразу. Это Ира, говорю, Яковлева, помнишь такую? Скрипку твою купить хочу. А мы с выпуска не виделись. Давай, говорит, сейчас приеду, сразу попробуешь. Ну и вот… Теперь у меня еще и Энрике в команде. Надеюсь, Лоренцо не будет ревновать.
- Ира… - я взял у нее скрипку и положил в футляр. – Я мог бы, конечно, ничего не говорить, а просто сделать, но не уверен, что поймешь правильно.
- Фил, мне уже страшно, - нахмурилась она.
- Давай я тебе стольник на карту скину.
Это была часть тех денег, которые Ария обещала вернуть за вторую путевку. Я с ними по-любому уже попрощался.
Ира молчала, упрямо стиснув челюсти. Только мочки ушей предательски покраснели.
- Нет, - сказала резко и отвернулась. – Я тебя поняла, Фил. Да, если бы тебя здесь не было, я бы согласилась. Но ты был. И при тебе стыдно. Но никаких стольников на карту не надо. Это чисто моя эмоция, и за нее я расплачусь сама. Надеюсь, не очень сильно тебя разочаровала.
- Совсем нет, - я обнял ее и прикусил горящее ухо. – Ни капельки.
Глава 46
- А я думал, он тебе работу какую-нибудь предложит. Ну мало ли. В оркестре каком-нибудь.
- Кто, Ленька? – Ира потянулась сладко, с хрустом, грудь поднялась призывно, приманивая руку. – Да ну, он же в консе преподает. Куда ему меня звать? Если бы и позвал, я бы не пошла. Только оркестр, только хардкор.
- Да уж, с Марковым – это точно хардкор.
Как-то само вырвалось. Видимо, слова Карташова зацепили меня сильнее, чем я думал.
- Феликс, давай уточним этот момент и больше не будем к нему возвращаться, ладно?
Она повернулась ко мне, и улыбка превратилась в минус плотно сжатых губ. И глаза тоже – два минуса.
- У нас с ним был недавно не самый приятный разговор. Типа вернись, я все прощу, и свою измену тоже.
- То есть он простит тебе, что тебе же изменил?
- Ну да, примерно так. Что я отреагировала неадекватно и подала на развод. Это же такая мелочь. Творческий человек, можно понять и простить. То есть нужно.
- Он вообще нормальный? – хмыкнул я. – Или я чего-то не догоняю?
- Смотря что считать нормой, Фил. Иногда мне кажется, что ненормальная как раз я. Извини за такой вопрос, но твоя жена ушла к другому мужчине, насколько я помню. Ты бы простил?
А вот это был на самом деле вопрос, не имеющий однозначного ответа. Первым побуждением было ответить «нет». Но я бы соврал, потому что это было бы правдой всего лишь на девяносто девять процентов, а оставшийся один процент - та самая деталь, в которой прятался дьявол.
- Как тебе сказать, Ир? Я допускаю только одну ситуацию, когда, может, и не простил бы, но мы могли бы снова быть вместе.
- Подозреваю, это как-то связано с ребенком?
- Да, - я даже не удивился ее вопросу. – Если бы с Анькой, не дай бог, случилось что-то такое, что мы понадобились бы ей оба. Рядом.
- Хорошо, что у нас с Антоном не было детей, - Ира легла на спину, закинув руки за голову. – Он как-то особо не горел желанием размножаться, у него есть ребенок от первого брака. А я не настаивала. Не скажу, что совсем не хотела, но… Знаешь, по мне очень сильно ударил развод родителей. Своему ребенку я такого не пожелала бы.
- То есть ты была уверена, что рано или поздно вы разведетесь? - я положила руку ей на живот, рисуя пальцем круги вокруг пупка.
- Нет, но возможности такой не исключала. Мне папа сказал: один неудачный брак может быть у любого, особенно если по молодости. Но два – это уже заставляет задуматься. Вот, видимо, я на каком-то глубоком уровне и задумывалась.
- Выходит, ты у него третья жена?
- Да, - Ира поморщилась. – Была. Не исключаю, что будет и четвертая. Черт, Фил, я уже забыла, с чего мы начали.
- С хардкора, - напомнил я.
- А, ну да. Так вот я трезво оцениваю плюсы и минусы.
- Ждешь, когда минусы перевесят?
- Нет. Жду, когда минусы уничтожат плюсы. То есть не жду, конечно, но ты понял. Пока они даже не перевесили. Поэтому Марков может хоть как изойти на говно, я не уйду. А уволить… это будет крайне сложно. Мы же не частная лавочка, где трудовой кодекс не действует. Меня больше беспокоит другое. Ты.
- В каком смысле? – я даже растерялся.
- В прямом. Пока мы будем прятаться и партизанить, о нас будут сплетничать, а Марков будет тебя гнобить при каждом удобном и неудобном случае.
- А если не будем? Сплетничать станет скучно.
- Да, - согласилась Ира. – Но Марков тогда тебя точно сожрет. Это у меня шкура как у бронтозавра, а вот у тебя – сомневаюсь. Так что решать тебе.
- По правде, прятаться противно. Как преступные любовники.
- Преступные любовники? – она рассмеялась.
- Это из детектива какого-то залипло. Они целовались, как преступные любовники. Что-то в этом роде.
- Ну ты рисковый мужик, Фил. Это то, что называется эскалация конфликта. Не хотела тебе говорить, но ладно. Может, помнишь, он меня как-то попросил задержаться? После того сборника, когда мой бывший пришел и я с ним уехала.
- Еще бы не помнил! – я наморщил нос. – Мне Шамшина тогда весь мозг вынесла по дороге. После концерта, когда ты отказалась.
- Так вот Антон тогда начал ко мне подкатывать, что-то там про тебя гнать. Ну я прикрыла: мол, у меня совсем с другим мужчиной отношения, ты же видел на концерте. Он завелся, мол, все равно не сдамся, аж прямо с поцелуями полез. Тут Карташова принесло. Думала, всем разнесет, как сорока на хвосте, но, вроде, нет.
