Ненависть - Ким Ынджон
Казалось, будто на затылке у него была прикреплена кольцевая светодиодная лампа. Он весь сиял, как огни ночного клуба.
«Вроде освещение в зале для всех одинаковое, тогда почему только над этим придурком словно сияющий ореол висит? – задавалась она вопросом. – Смотреть тошно, сейчас ослепну».
Ситуация, когда и хочется и колется. Смотреть на него Гынён не хотела, но взгляд отвести не могла. Глаза ее покраснели, но оторваться не получалось.
Вскоре появился и продюсер Хан, на лице которого была все та же лучезарная улыбка. Мужчина весь светился от счастья, потирая свои «руки Мидаса», как он сам их называл, в ожидании, что и в этот раз сорвет джекпот.
Гынён же, в отличие от него, молилась, чтобы эта каторга поскорее закончилась, а съемки прекратились. Чтобы его «руки Мидаса» превратились в «руки Майноса»[14], программа получила низкие зрительские рейтинги и по приказу директора телекомпании была немедленно закрыта.
– На съемках я собираюсь показать себя с лучшей стороны. Не хочу выглядеть несерьезным, все-таки зрители должны видеть меня настоящего.
К сожалению, мнение Худжуна, по всей видимости, отличалось от мнения Гынён. Он не сказал ни слова о прошлом.
«Извинись, скотина!» – вопила она в душе.
Гынён пристально уставилась на него, но он так и не взглянул на нее с тех пор, как вошел в зал.
– Ах, не будьте так строги друг к другу, давайте, пожмите руки в знак примирения, – предложил продюсер Хан, взявший на себя роль арбитра в противостоянии Худжуна и Гынён.
Худжун все же посмотрел на девушку. Хотя правильнее будет сказать, не просто посмотрел, а словно пытался задавить взглядом.
Ухмылка на губах Гынён придавала ей силы и уверенности. Они пожали друг другу руки, даже ни разу не моргнув, словно устроили дуэль: кто первый убьет соперника лазерами из глаз.
– Приятно познакомиться, невежа, – сказал Худжун, цинично улыбнувшись.
– Я тоже рада встрече, – стиснув зубы, ответила Гынён.
– Ну, раз мы все познакомились, не пора ли нам посетить место съемок? Вы не представляете, какую нам услугу оказал Худжун, когда помог с организацией съемочной площадки. Спасибо за сотрудничество! Поедем туда и все подробнее обсудим, – весело сказал продюсер Хан, вмешавшись в их холодную войну.
– Да, это хорошая мысль, – поддержал Джихян и встал первым.
Сразу за ним встали Худжун и Гынён и дружно направились к двери на выход.
Гынён хотела выйти третьей, следом за продюсером Ханом и Джихяном, но и тут возникла проблема. Они с Худжуном, как дети малые, не смогли определиться с очередностью, уступать-то никто не хотел, и в итоге они столкнулись плечами и застряли в дверном проеме. Какое-то время они стояли и смотрели друг на друга. Худжун сверлил взглядом Гынён, но и она не сдавалась.
– Я пойду первым, – процедил он сквозь зубы.
– Разве тебя не учили, что девушек нужно пропускать? Дамы вперед, все это знают, – холодно прошипела Гынён, собравшись с силами и толкнув Худжуна.
– Я тоже это знаю, вот только дам здесь не наблюдаю, – ответил он.
Предприняв внезапную контратаку, Худжун буквально протаранил себе плечом путь на волю и вышел из комнаты первый, пусть практически вывалился из нее, но зато одержав победу. А что с Гынён? Законы физики не обмануть, поэтому она впечаталась плечом в дверной косяк.
– Да чтоб тебя! – Упершись лицом в косяк, она недовольно посмотрела Худжуну в затылок.
Он оглянулся, чтобы позлорадствовать. Довольная ухмылка не сходила с его лица.
– Смейся, пока можешь, придурок, – еле слышно ворчала она. – Посмотрим, кто будет смеяться последним. Где же твои хваленые хорошие манеры? Я сорву с тебя эту маску и покажу миру твое истинное лицо.
* * *
Квартира для съемок на двадцать пятом этаже, которую выбрал Худжун, располагалась в довольно дорогом элитном жилом комплексе в районе Каннам. Раньше Гынён доводилось только проезжать мимо этого района, а теперь судьба сложилась так, что она поживет здесь какое-то время. Мысль об этом приводила девушку в восторг. Кроме того, двадцать пятый этаж был последним, и именно там располагался пентхаус – из окон должен открываться потрясающий вид на город.
Сияющая хрустальная люстра, свисающая с потолка, гостиная, отделанная мрамором, витая лестница, ведущая на второй уровень пентхауса, просторная спальня, ослепительная ванная комната и безупречно чистая современная кухня. Однако при всем великолепии интерьер не напоминал убранство королевской резиденции. Это не было роскошью на грани безумия, просто современная квартира класса люкс в самом престижном районе города. Имелось и отдельное помещение для проживания обслуживающего персонала.
Прогуливаясь по апартаментам и осматривая интерьер, Гынён, сама того не замечая, начала сеять в своей голове семена желания жить здесь.
«У меня уже есть дом, – подумала девушка. – Конечно, с этой роскошью не сравнится, но все же есть. И если я оплачу счета за электричество, то смогу туда вернуться. Так что я пожну то, что посеяла».
– Пароль от двери – ОХОХ, – любезно сообщил Джихян.
– Хорошо, поняла.
Гынён смутилась, когда мужчина, который собственными глазами ясно видел, как ее тошнило в клубе, вдруг по-доброму заговорил с ней. Сама того не осознавая, девушка залилась пунцовым румянцем. И это непременно бросилось Худжуну в глаза.
«Черт! Попалась, – подумала она. – Мы еще не начали снимать, а он уже наверняка догадался, что у меня заниженная самооценка».
– Гынён, почему бы вам не перевезти часть своих вещей сюда? Если в доме будут только вещи Худжуна, вы будете чувствовать себя скованно из-за незнакомой обстановки, и это непременно отразится на поведении и съемках, – сказал продюсер Хан, прохаживаясь по пентхаусу.
– Только в том случае, если они соответствуют уровню. Вдруг твои вещи больше напоминают мусор, подобранный на улице. Тогда их лучше просто сразу выкинуть, – саркастически пробормотал Худжун, проходя мимо Гынён.
Девушка нахохлилась, обозленно поджала губы и сжала кулаки. Если сделать так, как он хочет, то ей пришлось бы перед переездом раздеться и выкинуть всю одежду, ибо она не соответствует его уровню.
«Может, мне и себя выкинуть? – подумала она. – Куда мне до великого и неповторимого Худжуна».
От одной мысли о нем Гынён снова и снова вспыхивала, как охапка хвороста.
– У меня на сегодня еще есть дела. Если ничего важного не планируется и мы на сегодня закончили, сообщите мне время завтрашней встречи, пожалуйста.
Гынён потеряла терпение. Чтобы вернуть свою однокомнатную квартирку, ей нужно было торопиться и оплатить просроченные счета.
– Хорошо. Тогда я позвоню вам завтра, – крикнул ей вслед продюсер Хан, пока искал наилучшее место для установки камер.
– Спасибо.
Гынён поспешно обулась, поклонилась на прощание Джихяну и продюсеру,
