Деспот (СИ) - Саша Кей
Я смелею и уже увереннее вожу пальцами по мощной груди, обрисовывая рельефные мускулы, а Саша собирает мои волосы кулак, обнажая шею, и целует в самый сгиб, вызывая мурашки. Он тянет за волосы, и я выгибаюсь, послушная его руке, чуть-чуть глубже пропуская члена. Дырочка горит, и организм выделяет смазку, позволяя головке погрузиться полностью. Низ живота наливается сладкой тяжестью, но Саша по-прежнему медлит и не входит в меня, распаляя еще больше.
Глубокий властный поцелуй, бережные, но сильные руки, сминающие плоть, ощущение близкого соития… все это пьянит, будит во мне нескромные желания и почти животные инстинкты.
Я теку все сильнее, и бедра мелко дрожат. Соски напрягаются от соприкосновения с волосками на груди Саши. А он мучает меня, затягивая эту жаркую игру. Я отвечаю на его поцелуи все бесстыднее и, расхрабрившись, посасываю его язык, намекая на то, что готова к большему.
Саша, закрыв мне рот поцелуем, великодушно подхватывает меня под колени и сгибает их сильнее, и я соскальзываю вниз по скользкому от моей смазки стволу, поглотив весь член горячей влажной пещеркой.
Глава 28
Чуть зашипев в первый момент, я быстро приноравливаюсь к новым ощущениям.
Направляя меня, Саша помогает мне сесть на нем верхом. Та самая поза наездницы, которая меня так взволновала, когда Марич пытался мне помочь преодолеть возникший после Кастыркина страх перед прикосновениями.
Приподнявшись Саша ласкает губами потяжелевшую грудь и посасывает соски, я чувствую, что в том месте, где мы соединены, становится еще влажнее. Зарываюсь пальцами в густые жесткие волосы, выгибаюсь навстречу этим поцелуям, и вздрагиваю,
Внутри меня, надавливая, напрягается член.
Подарив мне глубокий поцелуй, Саша откидывается на подушки. Он позволяет мне сделать, как я хочу, а я теряюсь.
Сейчас, если не двигаться, мне не больно. Даже приятно. Но ничего особенного я не чувствую.
Когда-то, когда я думала, что со мной что-то не так, раз мой парень меня не возбуждает, я читала на форуме, что поза наездницы способна доставить море удовольствия, но, тем не менее, большинство женщин ее не любят.
Погладив широкую грудь Саши, я под его одобрительным взглядом уперлась ладошками в нее. Чуть-чуть приподнявшись и опустившись, опять не ощутила ничего особенного.
Будто поняв мою растерянность, Саша обхватывает кладет руки мне на попку и двигает меня вдоль члена. Не торопясь, он меняет чуть угол до тех пор, пока меня вдруг не пронзает молния.
Расширившимися глазами я смотрю на него сквозь ночь.
Так вот как это бывает…
Немного осмелев от того, что мне позволено самой выбрать все, я повторяю это скольжение несколько раз, и еще теперь немного приподнимаюсь.
Боже, как сладко.
Как хорошо.
Какой идеальный мужчина. Идеальный член.
Даже небольшой дискомфорт теряется на фоне божественных ощущений.
Я не замечаю, как перехожу на резкое насаживание, а Саша снова ласкает мою грудь. Я не выдерживаю распирающего меня наслаждения и, склонившись к Маричу, целую его, стараясь передать ему все что чувствую. Трусь об него грудью, посасываю язык, царапаю его щетиной свою щеку, прижимаюсь губами к его шее, ловя бешеный пульс.
Он такой сильный, он сдерживается ради моего удовольствия.
Я хочу пропитаться им, завернуться в его мощь.
Вздувшиеся вены на предплечьях приводят меня в восторг. Рваное дыхание Саши наполняет меня жизнью.
Я улетаю. Лечу. Но не могу долететь.
Саша стискивает мою попку и направляет, двигая моим тазом, нанизывая меня дугообразным движением. Он высекает из меня всхлипы и бессвязные мольбы.
– Саш, Сашенька, родной, – хнычу я. – Я умираю… Помоги… так сладко…
– Хорошо, девочка моя, – отзывается он на мои просьбы сквозь лихорадочные поцелуи.
Садится и, приподняв меня за попку, толкается примериваясь, а, обнаружив то самое местечко, долбит в него своим толстым прекрасным членом, пока я не повисаю на нем выжатой тряпочкой.
Меня еще колотят отголоски долго и острого оргазма, пронизывая все тело, будто дергая за каждый нерв, а Саша укладывает меня на спину и устраивает мои лодыжки у себя на плечах.
Нежно поцеловав щиколотки, он возвращается к совсем не нежным толчкам. Как раз так, как мне нравится. Так я чувствую, его силу. Я признаю его право на мое тело.
Он сдерживался, чтобы я получила свое, теперь он берет меня, и я снова наполняюсь возбуждением. Еще несхлынувшие переживания выходят на новый виток.
Смуглые руки ложатся на мои белые груди и почти до боли сжимают соски.
Никаких моральных тисков. Я свободна сейчас с Сашей.
Я принимаю в себя его мужественность абсолютно счастливая.
– Давай, девочка. Котенок, ты еще не все, – подбадривает меня Саша.
Не все? Может быть лучше?
Томительные спазмы снова учащаются, только они острее. Я мечусь по простыням, закусываю палец, другой рукой забираюсь между ног, и Саша раскрывает меня навстречу этому движению, опуская ноги с плеч себе на талию.
Совершенно бесстыдно я ищу пальчиком между натянувшихся губок клитор и ласкаю его.
– Какая ты красивая, – слышу я хриплый шепот, но все мое существо сосредоточено на том, что мне дает Саша. Как он двигается во мне, подталкивая к вершине.
– Саша! – взрываюсь я и сжимаюсь вокруг его ствола.
Брызги теплой спермы падают на покрытый испариной живот.
Секс это действительно неплохо.
Глава 29
Саша качественно меня вымотал, и я сплю до полудня.
Никто меня не будил, и я даже не заметила, как Саша ушёл.
Очень хочется в душ, но почему-то я не решаю занять чужую ванную. Хотя что может быть интимнее, чем то, чем мы занимались ночью?
Саша благородно оставляет мне на краю постели чистую футболку. Напялив её и подобрав свои вещички, которые Саша определил на диван, я возвращаюсь в свою спальню.
И первым делом вздрагиваю, встретив на своём пути зеркало.
Какой ужас!
Волосы спутаны, как у кикиморы, на шее бледные отметины от Сашиных губ и щетины, а на лице крупными буквами написано, что я провела ночь с мужчиной, и мы с ним не в ладушки играли.
Надо срочно приводить себя в порядок. И желательно как-то загримировать следы бурного секса. Послезавтра поминки.
Я не позволю себе выглядеть, как гулящая девка.
Ставя телефон на зарядку, я обнаруживаю в нем сообщение от тети Оли.
«Спасибо, что поинтересовалась, как я. У меня всего лишь вывих. Мне больно, но я выживу».
На дне души
