Деспот (СИ) - Саша Кей
Глаза мои округляются, когда, сняв ее, Марич делает плавный шаг ко мне.
– А чтобы у тебя совсем сомнений не осталось…
Сильная рука властным движением притягивает меня к мужскому телу, от которого пышет жаром, словно внутри Саши нить накаливания.
И я, наконец, понимаю, что я в ловушке. Причем сама сунулась в мышеловку.
Медленно, очень медленно, будто позволяя мне сбежать или отвернуться, он склоняется ко мне, но я… ничего не делаю, чтобы избежать поцелуя. Я его жду. И он случается.
Глубокий, неторопливый, тягучий. Собственнический.
Забирающий мое дыхание.
Я ничего не могу с собой поделать и отвечаю на него. Сначала робко, а потом…
Я льну к Саше, хватаюсь за него.
Он такой большой, сильный…
Его уверенная ладонь довольно быстро переходит от невинных поглаживаний поясницы к тисканью попки. Мне нравится, как он сжимает ее. От этого сердце сначала заходится в бешеном стуке, а потом обрывается и ухает вниз, когда Сашины пальцы ныряют под резинку домашних шорт, под резинку трусиков.
Я не понимаю, в какой момент я обхватываю Марича за шею и, встав на цыпочки, тянусь к его губам, чтобы было удобнее целоваться. Прямо сейчас нет никого важнее его и забравшейся под футболку руки.
Все просто.
Я знаю, что он сделает мне хорошо. Женская сущность, уже вкусившая смелых ласк, одобряет все, что происходит. Требовательно ждет. Все мои морально-этические принципы отходят на задний план, а на переднем остается только матерое тело, в которое я вжимаюсь, словно стараюсь сохранить это ощущение сильного мужчины рядом.
В мыслях кисель. Поцелуй не прекращается, и голова начинает кружиться, и кажется, чтобы вдохнуть, нужно целовать еще сильнее.
Саша не очень церемонится, чуть повернув меня, он добирается до моей девочки, но меня все устраивает. Я инстинктивно расставляю ноги шире, чтобы ему было удобнее раздвинуть мои складочки и добраться до клитора.
Ощутив, что там уже влажно, Саша с шумом втягивает воздух.
Оторвавшись от моих губ, он заглядывает в мои глаза своими невозможными черными. А у меня все плывет.
Саша поглаживает подушечкой горошинку, и меня захватывает лихорадка.
Марич медленно теснит меня к кровати, но не выдерживает и подхватывает на руки. Два шага, и я лежу на мягком. Одно движение, и футболка с меня сдернута, а разгоряченную кожу холодит атласное покрывало.
Саша нависает надо мной, разглядывая меня, а я не знаю, что делать с руками, и они безвольно лежат на постели. Зато Марич в курсе, для чего нужны руки. И не только они.
Грубоватые ладони проходятся по телу от ключиц к животу, очерчивая мои изгибы, а мне хочется, чтобы он накрыл меня своим телом, придавил, мне не хватает его мощи.
Влажные поцелуи достаются словно пронизанной оголенными нервами коже возле пупка, над резинкой шортиков, которую Саша тянет вниз вместе с трусиками.
И, о да, лишив меня последних вещичек, он догоняет меня в раздетости и ложится рядом, подминая под себя. Я чувствую его вес, его запах, его дыхание, и внизу живота начинает тянуть. Будто читая меня как открытую книгу, Саша возвращается к нескромным ласкам руками моей девочки, и как я ни пытаюсь сдержаться, природа берет свое.
Бедра раскрываются шире, позволяя пальцам, скользя, легко поглаживать вход в киску и затем с нажимом проводить по клитору. Бесстыдно толкаюсь навстречу рукам, выгибаюсь, постанываю, извиваюсь под Сашей, смотрю на него с мольбой.
И он снисходит к моей жажде.
Слегка приласкав губами мои соски, вынуждая меня еще больше напрячься, Саша языком проводит дорожку до лобка и, устроившись между моих бедер, целует меня там, дразня языком, доводя до исступления.
Я бессвязно шепчу:
– Саша… Саша…
И Марич втягивает в рот клитор, заставляя меня рассыпаться на песчинки.
Глава 26
Саша приподнимается надо мной, и я догадываюсь, что сейчас произойдет. Волна из страха, возбуждения и беспомощности смывает все мысли до одной.
Сдвигая рукой крайнюю плоть, Саша позволяет мне разглядеть свой орган. У меня пересыхает во рту. Мне не с чем сравнить, но непохоже, чтобы это был некрупный экземпляр. Толщиной почтив три моих пальца, темно-розовый с сиреневатой выделяющейся головкой. Изогнутый чуть вправо и вверх член настолько приковывает мое внимание, что я не могу отвести глаз.
Марич ни капли не смущается, он охотно позволяет знакомиться с тем, что скоро окажется во мне. И чем дольше я смотрю, тем сильнее меня захлестывает горячее возбуждение. Совсем не такое, как от ласк.
Оно темное, вязкое, превращающее меня в покорно ждущее тело.
Смазки становится только больше.
Я чувствую это, потому что Саша кончиками пальцев неглубоко проникает в мою горящую пульсирующую дырочку и разрабатывает отверстие, готовя его для окончательного вторжения.
Эти деловитые приготовления, перемежающиеся с ласковыми поглаживаниями и пощипываниями набухших половых губ, погружают меня в транс, несмотря на легкий дискомфорт от распирания. Саша, приучая мою девочку, уже работает в ней тремя пальцами. Он не погружается глубоко, только дразнит и растягивает, и где-то в недрах моей женской сущности рождается запрос на заполненность.
Саша вглядывается в мое лицо, а по-прежнему гипнотизирую его ствол, проступающие на нем вены, грибовидную головку, и в самом центре естества случается легкий спазм, приносящий мучительный голод, сладкую тяжесть под венериным холмом. Губки, покрытые скользкими соками, начинает покалывать, как после муравьиных укусов. Бедра сами толкаются навстречу сильным пальцам, но Саша не дает мне инстинктивно насадиться ему на руку.
Оперевшись на один локоть рядом с моим лицом, он нависает надо мной и глубоко, сильно целует, заставляя меня выгибаться, и, поощряя мою покорность, водит головкой по промежности, легко скользя между складочек и надавливая нежной гладкой плотью на чувствительный после ласк клитор. Чуть поддев капюшон, Саша надавливает на горошинку, снова скользит между набрякших губ до жадной мокрой щелки и слегка надавливает на уже с готовностью раскрывающуюся дырочку.
Это немного больновато, но в этом что-то есть, и жажда слияния только усиливается.
Очумев от невыразимого все нарастающего томления, я теряю связь с действительностью, и уверенное вторжение на всю длину становится для меня неожиданностью.
Вспышка кратковременной, но острой боли вызывает слезы и жгучую обиду. Как же так? Было же так хорошо?
У меня внутри напрягается каждая мышца, будто стараясь защититься.
Замерев во мне, Саша отрывается от распухших нацелованных губ и покрывает легкими поцелуями мое лицо, сцеловывая слезинки.
Подложив руку мне под голову, Марич перекатывает наши сплетенные тела на бок и забрасывает мое бедро на свое повыше. Чувство
