Улей. Книга 3 - Алекс Джиллиан
— Сложи оружие и сдавайся, Курт. — с хладнокровным спокойствием произносит генерал. — Не стоило идти против меня. Твой взвод полностью уничтожен. Смерть этих парней полностью на твоей совести.
Ну, ничего себе как много слов. Видимо, девчонка генералу дорога, раз он устроил настоящие переговоры.
— Пошел ты, Одинцов. Клянусь я вышибу ей мозги, если не отзовёшь своих бойцов, — нервно дёрнувшись, огрызается Курт.
— У тебя был шанс перейти на мою сторону, — в голосе генерала звучит металл, и в следующее мгновение у меня закладывает уши от автоматной очереди, прошившей насквозь и девчонку, и диверсанта. — Больше нет, — добавляет, опустив автомат.
Я застываю от немого ужаса, не в силах сделать даже вдох. Боже… это какой-то лютый ад. Он просто взял и застрелил обоих. Не колеблясь. Хладнокровно. Безжалостно. Даже не попытавшись спасти несчастную девушку. Кем она была? Почему этот Курт решил, что может ее использовать, чтобы повлиять на генерала?
— Ты же говорил, что на острове нет женщин, — обвиняюще сиплю я.
Одинцов разворачивается, проходится по мне острым, как лезвие, взглядом.
— Отведи нашу гостью в подвал, — распоряжается он, обращаясь к солдату, страхующему меня со спины. Взяв за локоть, парень пытается вытащить меня из крошечного карцера, но я упираюсь и кричу.
— Почему в подвал? Я не хочу.
— Уведи ее, — рявкает генерал, отворачиваясь от меня, словно один мой вид вызывает у него острую головную боль.
Исполнительный солдат применяет сдержанную силу и выталкивает меня наружу, но перед этим я успеваю увидеть, как опустившись на корточки перед телом застреленной им девушки, суровый генерал склоняет голову и дрожащими пальцами закрывает распахнутые в ужасе мертвые глаза.
В груди что-то обрывается, внутренние предохранители летят к чертям, к горлу подступают рыдания. Я видела много смертей, жестоких, чудовищных, кровавых, я сама убивала, но эта смерть отличается. Она другая…. Совсем другая.
Сердце болезненно ноет, обливаясь кровью. Не за несчастную девчонку, которую безусловно жаль, а за себя. За то, что я в любой момент могу оказаться на ее месте. И это не навеянные стрессом и шоком страхи, а жестокая реальность.
«Крошка Дао тоже в расход пошла. Вместе со всеми. Попользовал и на свалку. Никого не щадит. В этом он весь, детка.»
В этом он весь. Эй не открыл мне секрет. Я с первой минуты это знала…
11
Диана
— Это ненадолго, — слышу скупое утешение, перед тем как, в замке поворачивается ключ, и я остаюсь абсолютно одна в полумраке подвального помещения.
Ненадолго — понятие растяжимое. До истерики бесит сам факт того, что меня снова заперли, как нашкодившего котенка. Все поголовно распоряжаются моей жизнью по своему усмотрению. Кронос, Верховный Совет, Дэрил, теперь еще и генерал раскомандовался.
Когда это закончится? Что дает мне гребаный статус королевы и дочери главы Совета, если мое мнение никогда не берется в расчет? Пусть Дэрил засунет себе в задницу книгу по апиологии, потому что сама концепция Улья не имеет к содержимому этой книжонки ни малейшего отношения. Я отлично помню, что случилось с предыдущей пчелиной маткой и кто за этим стоял. Медея безусловно заслужила такой финал, но я — нет. Не хочу ни ее фальшивые насквозь привилегии, ни ее судьбу.
Черт, как же мне опостылела роль породистой зверушки в мужских руках. Что я должна сделать, чтобы наконец вырваться из этого ада? Убить всех, как Дэрил? Он свободен теперь?
Конечно, нет.
Ведь есть еще Кронос, и я, и Эйнар, и опустевший Улей, и бесконечная лавина проблем, которая ляжет на его плечи после ликвидации Верховного Совета.
Но он же этого хотел? Да? Власти, мести…
Так какого хера тогда связался с Кроносом? Разве в списке на ликвидацию он не стоял под номером один?
Бесполезно ломать голову. Боюсь, что на эти вопросы мне может ответить только Дэрил.
Удрученно вздохнув, я прохожу к аккуратно заправленной односпальной кровати. Плюхнувшись задницей на довольно мягкий матрас, скидываю обувь и принимаюсь снимать с себя шлем. Затем избавляюсь от куртки и бронежилета. Складываю одежду и снаряжение на обычный деревянный стул у стены и, упав на подушку, со стоном вытягиваю ноющие от усталости ноги.
Размеренно дышу, отпуская роящиеся в голове мысли, равнодушным взглядом изучая обстановку. Звуконепроницаемые толстые стены, одинокая лампочка, свисающая с низкого потолка с узкими вентиляционными отверстиями. Давящая на уши тишина, чугунные, покрытые пылью батареи вдоль всего периметра, благодаря которым поддерживается комфортная температура.
Здесь не холодно, и это, пожалуй, единственный плюс. Присмотревшись внимательнее, замечаю еще пару-тройку положительных моментов. Снаружи света нигде нет, а здесь пусть и тусклый, но есть. За прозрачной перегородкой находится душевая и туалет. Также имеется встроенный шкаф (возможно, даже не пустой) и подобие кухни с набором необходимой техники. Слегка допотопной, но, надеюсь, в рабочем состоянии. Хотя нет, я больше надеюсь на то, что я не задержусь тут надолго, и мне не придется пользоваться всеми этими подвальными бонусами.
Я уже говорила, что неведение — самая ужасная эмоция? Тогда повторюсь. Не представляю, что может быть хуже этого состояния. Может быть, неопределённость. Хотя лично для меня это две грани одной монеты. Когда ты не понимаешь первопричин происходящего, то не можешь просчитать исход будущего. Тупо зависаешь в моменте, барахтаясь, как выброшенная на берег рыба. Она тоже не понимает, какого черта ее выкинуло волной из уютного дома и придет ли следом вторая, чтобы забрать обратно. Задохнется она или останется жить.
Печальная ассоциация, правда? А самое чудовищное, что ни рыбка, ни я не можем повлиять на обстоятельства. Нам остается только ждать. Разница лишь в том, что я могу продержаться дольше рыбки, у которой запас времени минимален.
Кстати, о времени. На тумбочке возле кровати я замечаю механический будильник, показывающий четыре часа утра. Если бы все действительно пошло по плану генерала, то гости с Фантома уже могли бы быть здесь. А сейчас наверху развернулась настоящая междоусобная бойня, в которой солдаты, в одинаковой форме, убивают друг друга без каких-либо веских причин. Впрочем, за пределами острова такое тоже случается нередко и масштабы боестолкновений намного круче, чем здесь.
Взяв с тумбочки часы, ставлю их напротив головы. Залипнув взглядом на плавно движущейся по кругу секундной стрелке, через какое-то время погружаюсь в поверхностную полудрему. Периодически проваливаюсь глубже, но тут же выныриваю с бешено бьющимся сердцем. В ушах грохочет пульс, мерещатся звуки разрывающихся снарядов. Я снова смотрю на часы, как на спасительный якорь и постепенно успокаиваюсь. За пару часов
