Любовь до востребования (СИ) - Зика Натаэль

Движение справа опять привлекло внимание – что же там такое? Наблюдатель от стаи? Кстати, вполне возможно.

Оля напрягла зрение, но глаз отмечал только неясное движение, не детали – солнце скрылось за горизонтом уже наполовину, стремительно надвигались сумерки. Необходимо поспешить!

Спуск занял больше времени, чем подъём. Ноги скользили, приходилось искать более пологое место, камни сыпались, увлекая за собой и другие – пока она очутилась внизу, натерпелась страху. Хорошо еще, догадалась не оборачиваться. Волки – не кошки. Катилась бы Умка кубарем с самой вершины.

Пока она спускалась, солнце окончательно скрылось. С пугающей скоростью наползала темнота и ощутимо похолодало.

Женщина поёжилась и торопливо сменила облик. В волчьей шкуре и теплее, и надёжнее!

Сориентировавшись, зверь подхватил зубами за верёвку и направился в сторону, где с сопки ему показалось какое-то движение.

Инстинктивно двигаясь с наветренной стороны, волчица достаточно быстро преодолела расстояние в пару километров, пока её ноздри не уловили запах - это же олени! Зверь положил на землю ношу и облизнулся, сглатывая слюну, только сейчас поняв, насколько проголодался.

Где олени, там могут быть и люди!

Собаки, кстати, тоже.

С последними оборотни не дружили, стараясь избегать любых контактов. Пса невозможно обмануть, он чует вторую ипостась и, в зависимости от силы своего духа, или с визгом убегает, или с отчаяньем смертника пытается напасть. Всё это очень привлекает внимание, поэтому, ну их, дальних родственников! Но ей встреча с людьми сейчас не помешала бы.

Осторожно переместившись, Ольга с грустью констатировала – только олени. Четверо взрослых и один олененок. Наверное, от стада отбились. Или дикие?

Запах животных раздражал и усиливал голод. Последний раз она ела… да, на свадьбе. Волновалась, аппетита особого не было, так, поклевала. Получается, прошли целые сутки, как у неё во рту макового зёрнышка не было, а добавить сюда ещё и обороты, которые весьма энергозатратны и марш-бросок по тундре – не удивительно, что у неё живот к спине прилип.

Умка повела носом – мясо! Оно даст силы, поможет пережить холодную ночь.

Конечно, она уже убивала и не раз, причём, и молодых изюбрей, и косуль. Однажды даже полакомилась кабаном. Северные олени несколько отличаются от дальневосточных, они меньше ростом, но имеют сильные ноги с крепкими копытами, а рога есть даже у самок. Не хотелось бы травмироваться, тем более что в одиночку Умка раньше охотилась на более мелкую добычу.

Изучение запаха принесло информацию – впереди три самки, один телёнок, похоже, тоже самочка. И взрослый, полный сил самец.

И кого выбрать? Причём, решать нужно достаточно быстро, пока окончательно не стемнело.

Умка ещё раз внимательно принюхалась – телёнок мал, месяца два, ей на один укус, даже не наестся, значит, нужен взрослый олень. С самцом будет много возни, потом, она не съест столько. Жалко губить целого оленя ради одного плотного обеда. Судя по запаху, две из трёх взрослых самок в самом расцвете лет, одна ещё и кормящая. Эти тоже отпадают. Остаётся третья самка – меньше, чем другие, но достаточно крупная, чтобы волчица насытилась и не переживала, что вынуждена бросить почти половину туши.

Приняв решение, зверь замер, оценивая направление ветра и путь медленно бредущих оленей.

Шаг. Ещё. Медленно, не отрывая пристального взгляда от неясных силуэтов впереди. Против ветра, который сносит звук её лап и запах волка.

Шаг. Остановка. Два шага. Замереть. Шея вытянута, голова находится на одном уровне со спиной, всё тело натянуто, как струна.

Умка знала, что гораздо легче поймать добычу с первого раза, пока её обед ни о чём не подозревает, чем потом догонять и ловить испуганных животных. Поэтому, как бы ни поджимали время и голод, волчица не суетилась, не спешила, тщательно выверяя каждый шаг.

Между выбранной жертвой и охотником постоянно вставала кормящая мать с бестолково мотающимся вокруг неё телёнком. Приходилось опять ждать.

Наконец, когда до выбранной жертвы осталось примерно двадцать метров, волчица атаковала.

Короткая погоня, прыжок, укус за заднюю ногу, перерезающий сухожилия. Не успевший опомниться олень покатился на землю. Волчица мгновенно перехватила его, один сильный рывок за горло – всё было кончено.

Подумать только, она в одиночку добыла оленя! Сначала грамотно скрадывала добычу, потом атаковала – и всё получилось!

Отдышавшись, Умка по-хозяйски обнюхала тушу, не сдержала рвущихся эмоций, подняла голову вверх и запела.

Вечная, как сама жизнь охотничья песня. Радость от предвкушения обеда, благодарность добыче, неосторожность которой позволила хищнику выйти победителем в игре под названием «жизнь». Адреналин, бурлящий в крови после погони и борьбы и всевидящее око Луны, показавшееся в небе.

А ещё обида на Максима, который сначала ласкал её так, что сердце замирало, а тело плавилось от удовольствия, а потом позволил бросить одну в тундре.

Излив душу, успокоившись, Умка приступила к трапезе, сначала умело сняв часть шкуры, чтобы добраться до самых лакомых кусков. Был бы здесь лес, можно было бы развести костёр и пожарить свежатину. Но сырое мясо Ольге не слишком нравилось, поэтому она позволила зверю отвести душу.

Внезапно посторонний звук привлёк внимание волчицы. Она перестала рвать и глотать, навострив уши. Олени убежали достаточно далеко, да и звуки они издавали иные. Явно шаги человека, но люди здесь поодиночке не ходят. Неужели, это за ней? Максим опомнился?

Нет, не Максим.

От узнавания шерсть сама собой по всей спине встала ирокезом, зверь выпрямился и присел, слегка морща губы, готовясь отстаивать добычу. Или жизнь?

- О, сырьём жрёшь? Совсем одичала, сестрёнка? Но спасибо, что поорала, так бы я тебя не услышала, - Алина, как всегда, деликатностью не отличалась. – Чего пялишься? Перекидывайся уже, что мне, так с твоей шавкой и разговаривать?

Умка зарычала низко, сделала шаг, высоко вскинув голову.

- Да заткнись ты, - отмахнулась Алина. – За нападение зверя на человеческую ипостась тебе запретят оборачиваться, хоть ты у нас теперь пара альфы. Но закон для всех одинаков. Перекинься, поговорим. Раз мы обе в одинаковом положении, то надо вместе выбираться.

От сестры несло Ильёй, выбивая связные мысли и способность сопротивляться. Умка, повинуясь Ольге, уступила ей место.

- И тебе здравствуй, сестра, - ответила Оля. – Я наелась, можешь забрать себе всё остальное.

- Да, вижу, самые лучшие куски выжрала, - Алина зажгла невесть откуда взявшийся фонарик и недовольно рассматривала тушу. – Терпеть не могу объедки!

- Извини, даже предположить не могла, что ты тоже где-то здесь, - пожала плечами Ольга. – Потом, олени ушли примерно на километр в ту сторону, ты вполне можешь догнать и добыть себе никем не тронутое мясо.

- Это ты у нас, как дикарка, всё лето в тайге проводила, а я девушка приличная, привыкла, что мне мясо на блюде подают. В готовом виде. Ловить его – вот ещё! Тут полно всего, только на чём-то приготовить бы! Сходи, собери мха, сейчас пожарим!

- У тебя что – спички есть? – поразилась сестра. – Кроме фонарика.

- Естественно! Я не дура, когда Илюша предупредил про испытание, хорошо подготовилась. Правда, пришлось голову поломать, как спрятать, чтобы эти суки, пока в тундру тащат, не обнаружили, но, как видишь, я справилась! – Алина продемонстрировала небольшой ножик и коробок спичек. – На голое тело всё клейкой лентой примотала, сверху штаны и рубашку, клуши не заметили. Хватит болтать, иди за мхом, жрать хочу, аж кишки сводит.

- Илья тебя предупредил про испытание?

- Конечно, он же моя пара, заботится о своей самке! А твой, что, ничего не сказал? Так ценит свою Луну? – едко заметила волчица.

Ольга покачала головой – Алина не меняется. Но да, она права – если Илья предупредил жену, почему то же самое не сделал Максим? Надеется, что она сгинет в тундре? А что, это решило бы все проблемы. Ну уж нет, она так просто не сдастся! И больше не позволит себе рассиропиться на показную заботу Максима…