Мы сгорим вместе. Сводные. - Маргарита Аланина
Поиграв желваками, он отворачивается к автомату. С первой попытки он вытаскивает пучеглазого лягушонка. Принимаю игрушку, кусая поочередно губы.
- Спасибо, - сдавленно выдыхаю. Только бы не рассмеяться.
- И что смешного?
- Он к твоим глазам подходит, - выставляю лягушонка перед собой в качестве щита.
Дема безразлично хмыкает и возвращается к трате денег. Грубиян.
Вторая попытка мимо. После третьей в моих руках оказывается криво сшитый поросенок. Отдаю игрушку девчушке, которая смотрит на меня с явной завистью. Так же поступаю с ещё тремя плюшевыми мутантами. Медведь, увы, остается в автомате. Демьян его несколько раз прихватывал клешнёй, но не дотягивал до финиша.
Покровский не просто вошел в раж, его конкретно закусило.
- Эй, мужик. Даю пять штук за гибридного медведя, - басит Покровский, обращаясь к охраннику.
Глаза мужчины загорелись алчным блеском.
- Автомат не собственность кинотеатра, надо звонить владельцу. Номер на табличке, - скрипит зубами.
- Так позвони. В конце сеанса заберем, - распоряжается демон.
Я открываю рот, чтобы возразить, но ничего сказать не получается. Сын мачехи в очередной раз шокировал. Я отказываю принимать происходящее.
- Пошли, сеанс объявили, - Демьян кладет руку мне на поясницу. Нажимает, обозначая необходимость движения.
Запасаюсь воздухом до предела и выхожу из ступора. Слепо позволяю себя вести. Рука на пояснице плавит кожу. Внутренние барьеры проседают.
Встречаемся с друзьями и встаем в очередь в зал. Для меня всё происходит будто во сне. Действую механически.
Проходим контроль билетов последними.
- А ты знаешь, что бывает с хорошими девочками в темноте? – Демьян шепчет на ухо.
- Они смотрят фильм, - слабо огрызаюсь.
Демьян притесняет меня к стене. Создает максимальный контакт наших тел. Делится своим запахом. Запечатывает его на мне…и во мне. Глаза сводного ослепляют порочным блеском нефрита. Моя кожа покрывается густой сетью мурашек в несколько слоев. Хочется зажмуриться.
Покровский времени не теряет - наклоняется и клеймит мои губы поцелуем. Мимолетное касание взрывается подобно детской шипучке во всем теле. Внутренние ориентиры подхватывает шквалистым порывом. Они кружатся и падают плашмя на землю.
Это ещё одно украденное прикосновение.
Поджимаю полыхающие губы и выскальзываю из ослабевших оков Покровского.
Добравшись на ватных ногах до последнего ряда, прошу Таню пересесть на мой диванчик. Демьян появляется через минуты. Увидев расстановку сил, он шипит, тяжело вздыхает и падает на диванчик к Марту.
Таня смотрит на меня и светится словно светлячок. Она уже успела нафантазировать себе невесть что о нас с Демьяном.
Сосредотачиваюсь на экране и быстро теряю интерес. Фильм откровенно скучный. Весь сеанс я тщательно избегаю мыслей о Покровском. Думаю о том, что докупить в квартиру, что переставить и как организовать распорядок дня.
Напряжение отпускает. Даже электромагнитные импульсы Демьяна, которыми он на протяжении всего фильма атаковал меня, едва замечаю.
- Юль, фильм закончился, - Таня щелкает пальцами перед моим лицом. – О ком замечталась? – шепчет и косится на Покровского, который уже идет по проходу.
- О пледе на диван.
- Врушка.
Едва мы выходим из зала, Демьян скрывается из вида.
- Куда ты его сослала? – ворчит Март, приобнимая покрасневшую Таню.
- Ты можешь пойти с ним, - рукой указываю в неопределенном направлении.
- Меня здесь неплохо греют, - подмигивает Холодовой. Подруга полыхает, а я ей добавляю огня укоризненным взглядом.
Дожидаемся Покровского возле входа в кинотеатр. Он появляется и вручает мне медведя-собаку с видом, будто мамонта добыл. Одно слово – павлин.
- Спасибо.
Благодарю и улыбаюсь исключительно из вежливости. Несколько милых поступков ничего не меняют. Мне предстоят ремонт гитары и кошмар в универе.
21 Не играет
21 Не играет
Иду из одной аудитории в другую, мысленно считаю минуты до начала второй пары. Моя голова вдавлена максимально в плечи. Я думала, что выдержу находиться в этой клоаке моральных и физических тычков, но мои силы на исходе. И это только первая пара прошла. И сегодня лишь понедельник.
Ненавижу Покровского и его свору!
Тону в презрительных взглядах и ненавижу. Вне стен университета ненависть прячется за ширму из других эмоций. В универе вспыхивает мощным пожаром.
- Она даже парня себе нормального завести себе не может, - летит мне в спину от неизвестного парня.
И все смеются. Гады.
Прислоняюсь спиной к стене возле аудитории. Сползти вниз и разреветься гордость не дает. Она буквально держит на ногах. Застегиваю до конца толстовку, закрывая половину лица и обхватываю себя руками.
Появление виновника своего состояния чувствую, едва он ступает на этаж. Он напитывает пространство уверенностью и пряным цитрусом. Как рыбу об лед, глушу порыв посмотреть на него.
После кино я приехала домой и выбросила мысли о Демьяне. Остервенело убиралась и готовилась к занятиям. Пресекала любые сторонние размышления. Хотела было выбросить игрушки, чтобы не мозолили глаза, да рука не поднялась. Недолго равновесие длилось….
Грудь раздувает внутренним накалом обиды и неприязни.
Демьян становится напротив. Минуту стоит и пялится на меня. Я прекрасно понимаю, что он злится.
Вау, мания величия торжествует. Сам подошел, а я должна прыгать от счастья?
- Чего тебе? – глухо спрашиваю.
- Крайнова, на меня посмотри, - разбивает тишину полу приказом .
Выныриваю из ворота толстовки и складываю руки на груди. Избегаю прямого зрительного контакта с зеленоглазым демоном.
- Ну и?
- Номер мой запиши.
Волна ахов по этажу напоминает волну, которую в фильмах делают болельщики на стадионе.
Я давлюсь возмущением и всё-таки поднимаю глаза. Медленно веду по рельефу рук, раздутой вене на шее, сжатым губам и наконец дохожу до глаз.
Покровский горит нетерпением.
- Зачем?
- Юля, номер мой запиши.
Надсадно выдыхаю. Лучше уступить и закончить сцену. Достаю телефон и криво усмехаюсь.
Что дальше?
Покровский диктует цифры, а я не записываю. Вожу пальцем над экраном по воздуху. Сводный видит, злится больше и последние цифры выплевывает рычанием.
- Доволен? – едко выпаливаю.
- Да, - стискивает челюсти. Углы его скул неестественно выпирают. Взгляд напалмом жжет.
Вдох…опустошающий выдох...
И ничего не происходит. Я не задаю вопросы, он не объясняет ничего. Крутыш разворачивается и уходит.
Что это было? Нет, я помню слова Тани о разрешении писать и прочем. Я смысла не понимаю. Что изменится? Мнение
