Мама на Рождество - Екатерина Орлова
Распахиваю глаза и дышу быстро от раздражения.
— Что?! — произношу так, как будто меня прервали на обед посередине процесса.
— Еще раз, — терпеливо произносит он. — Закрой глаза.
— Чего ты добиваешься?! Можешь просто сказать, что я должна делать?!
Кил медленно качает головой.
— Закрой глаза, Эрика. Прислушайся к тому, что ты чувствуешь. — Закрываю, теперь уже скорее объятая яростью, чем возбуждением. Не знаю, как он собрался заводить меня с таким настроением. В теле вибрирует и нарастает раздражение, об удовольствии речи уже не идет. Чувствую на своих губах дыхание Киллиана. — Не думай о том, как ты выглядишь. Думай о том, что чувствуешь. Обо всем остальном забудь, потому что ты чертовски сексуальная, когда оставляешь попытку поразить меня.
Его пальцы возобновляют движения. Я хмурюсь, давая себе обещание вообще не выпустить из себя ни звука. Пускай догадывается, что я там чувствую.
Тепло, пульсирующее под его пальцами, толчками распространяется по телу. Я слегка выгибаю спину, чтобы еще сильнее прижаться к его пальцам. Мне мало легких, как перышек прикосновений. Хочу больше. Его пальцы внутри, его член, язык глубоко у себя во рту, руки, сжимающие мои ягодицы, пока я объезжаю его. Тепло превращается в жар, который нарастает и пульсирует во всем теле, разлетается так стремительно, затапливая мысли и чувства. Я немею и замираю, когда особенно сильная волна накрывает место соприкосновения его пальцев с моей промежностью, и взлетаю. Все тело дрожит, а я задыхаюсь от переизбытка ощущений.
— Умница, — ласково шепчет Киллиан, когда я обессиленная падаю на него и кладу голову на его плечо. — Ты невероятная, Эрика. Такая красавица.
Медленно поднимаю голову и смотрю невидящим взглядом в его потрясающе красивые глаза, пытаясь поймать их в фокус.
— Со мной тебе не нужно притворяться, — говорит он, а я начинаю медленно возвращаться в реальность и наконец понимать, о чем он говорит. — Если что-то тебе не нравится, если нужно нежнее, медленнее, быстрее или жестче, достаточно просто сказать. В том, чтобы выражать свои истинные желания, нет ничего постыдного. Более того, я смогу понять, что тебе нравится, только если ты будешь показывать мне это. Своим телом, взглядом или просто говорить вслух. Я могу доставить тебе удовольствие, но для этого я должен знать, на какие кнопки давить. А если ты считаешь, что каким-то образом тешишь мое эго искусственными стонами, то ты ошибаешься. Мне важны твои настоящие ощущения.
Я медленно киваю и улыбаюсь. Похоже, что-то я в жизни все же делаю правильно, раз мне достался такой отзывчивый и понимающий мужчина. И красивый, да. Об этом тоже нельзя забывать.
Глава 21
Киллиан
В новогоднюю ночь Эрика дежурит в ветклинике, а мы с Милли празднуем дома вдвоем. Конечно, Панда не досиживает до полуночи и выключается в кресле уже к десяти вечера. Весь день мы с ней провели на улице. Пока я убирал снег на заднем дворе, она каталась на импровизированном катке, вставала на лыжи и пыталась ходить на них по снегу. Дочка то и дело проваливалась в сугроб, а мне приходилось вытаскивать ее, хохочущую, на поверхность.
Перед тем, как уснуть, Милли прижимает к себе Гризли и смотрит на меня, забросив ноги на подлокотник кресла в гостиной.
— Папочка, а почему наша новая мама с нами не живет?
— Милая, Эрика не наша мама, — напоминаю ей. — И вынь палец изо рта.
Каждый раз, когда моя дочь сосредоточенно думает, она засовывает в рот большой палец и начинает посасывать его. При этом хмурит свой очаровательный лобик и сверкает в меня глазами. Раньше я не парился на этот счет, а теперь мне все время вспоминаются слова Эрики о том, что у Милли может быть неправильный прикус.
— Папочка, а когда Эйка станет нашей мамой?
— Я не знаю, Панда, — отвечаю ей, листая каналы в поисках рождественских мультфильмов.
— Папочка, а мы заведем котика?
— Нет.
— Ну папочка! Я загадала! А Эйка сказала, что мы можем взять котика у нее. У Эйки много котиков. Всякие там цветные. Большие и маленькие. Я хочу маленького. Мы купим ему кроватку и он будет спать…
«Подкручиваю звук» Милли, чтобы немного отдохнуть от ее щебетания. Этот монолог минут на двадцать, пока она мечтает о том, как в нашем доме поселится кот. А потом выхватываю фразу, которую совсем не ожидал услышать в этом контексте:
— Она сказала, что любит тебя.
Резко поворачиваюсь лицом к Милли.
— Кто сказал?
— Папочка, ну ты совсем меня не слушаешь, — возмущается Милли. — Эйка сказала, что тебя любит. Тогда, когда мы с ней лежали под елкой у бабушки с дедушкой.
— Так и сказала?
— Мхм. А еще что даст котика. Сказала, что я сама могу выбрать.
Бесполезно допытываться у Милли, в каком контексте Эрика сказала о чувствах ко мне, она ребенок, все равно не скажет. Но почему-то сердце забилось быстрее.
Следующим утром, поцеловав дочку и передав ее на попечительство моей мамы, я еду… не в аэропорт, где должен быть через два часа, а в ветклинику. Хочу еще раз обнять Эрику перед тем, как уеду на неделю.
Клиника закрыта, на парковке стоит только пара машин, кроме автомобиля самой Эрики. Нажимаю на кнопку дверного звонка, установленного, как я понимаю, для экстренных случаев. Через несколько минут в окне двери появляется заспанная девушка. Одной рукой приглаживая волосы, второй она открывает окошко в двери.
— Чем могу помочь, сэр?
— Счастливого Нового года.
— Ага, и вам. Так что у вас случилось? — она осматривает меня, видимо в поисках животного, ради которого я заявился в такую рань.
— Мне надо увидеть Эрику Коулман.
— У вас что-то случилось? — спрашивает она еще раз.
— Случилось, — улыбаюсь. — Эрика на месте?
— Сэр, ваше животное в нашей клинике?
— Нет, — качаю головой. — Здесь моя девушка.
— Оу, — мне даже кажется, она начала быстрее просыпаться. — Эрика? — Я киваю. — У нее нет парня, — прищурившись, говорит девушка.
— Просто скажите ей,
