Король интриг - Алёна Снатёнкова
— Ну, если мы друзья, тогда послушай друга и перестань ёшкаться с этим уродом. Он же только играется. Не всерьез таскается за тобой. Немцова, ты не ребенок, должна понимать, чего мужики от баб хотят.
Да знаю, чего они там хотят.
— Я сама разберусь. Серьезно. Не маленькая ведь.
— Не смеши. Уверен, ты уже придумала, где свадьбу сыграете и как детей назовете. Нормального парня найти не могла для этого? Мозгов не хватило?
— А нормальный, он какой? Как ты? — неожиданно задаю я этот вопрос, сама не понимая, для чего.
— Все-таки дура ты, Немцова.
— Ну, извини. Какой уродилась. Претензии к маме с папой в письменном виде. Закончил или еще похамить хочешь? Так ты давай, не стесняйся.
— Последний вопрос, — спокойно говорит он. — Как получилось, что ты сейчас одна, а не в кровати у Суханова?
У меня чуть телефон из рук не выпал. Рот открыла и хлопаю им, как рыбка, которую на сушу вытащили.
— Так Назар сейчас девчонок клеит где-то. Какая там кровать может быть? Сегодня не моя очередь.
А что? Я ведь и не обманула. Правду и сказала. С очередью перегнула, да и пофиг. Тут уже не важно.
— Думаешь, я в этот бред поверю? Ты бы спокойно так не разговаривала, если бы знала, что он гуляет. Наверно, мозги всё же есть, раз к себе не впустила и к нему не пошла. Хоть это радует.
И ничего не бред. Гуляет кобель сейчас. Вот точно гуляет. Пока представляла, как он там зажигает, не расслышала последнюю фразу Виталика. Когда переспросить хотела, он уже трубку бросил.
О чём он там?
Хм.
«Я не дам» вроде бы. Чего он не даст?
Ясновидящей я не была, чтобы у спичек спросить, что парень имел в виду, поэтому заморачиваться не стала. Закинула телефон под подушку и…
— Я так люблю тебя, Полина, — шепчет мне на ухо Даниил Козловский, нежно касаясь пальцами моей шеи. — Я готов умереть за тебя. Со мной никогда такого не было. Все эти модели, певицы, актрисы, они ничто по сравнению с тобой, Полина. Я нашел ту, которую искал всю свою жизнь.
Смотрю ему прямо в глаза, и от его взгляда мурашками покрываюсь.
Господи. Сам Козловский мне в любви признается. Святые пряники.
— Еще. Говори еще что-нибудь.
— Ты моя половинка, Полина. Наши сердца бьются в унисон. Легче умереть, чем быть без тебя.
— Еще.
— В моей жизни есть только ты. Брошу всё, и мы уедем далеко-далеко и останемся одни. Только ты и я. Только ты и…
Вжжжж.
— И… Козловский, не останавливайся. Только я и …
Вжжжж.
Да что ж такое? Почему мы трясемся, как от вибрации?
Вжжжж.
Пытаюсь рукой до красавчика дотянуться, но натыкаюсь на что-то твердое и квадратное. Телефон. Ему телефон мешает договорить. Если я сейчас разберусь со звонившим, то мы продолжим.
На автомате тыкаю по экрану, всё еще видя перед глазами самого шикарного мужчину на свете.
— Даниил, я быстро. — говорю брюнету. — Козловский, и я тебя люблю.
— ЧЕ-ГО? — орет мне в ухо противный голос. — Креветка?
— Суханов? — Делаю ногами велосипед, подпрыгивая с кровати, оглядываюсь — никого.
— Ага. Прости, не Даниил Козловский. А чем ты с ним занималась? — ржет в трубку этот противный крокодил.
— Не твое дело, — вспылила я и на время посмотрела — два тридцать пять. Длинноногий идиот или хуже? — Какого черта тебе от меня надо, Суханов?
Плевать ему на мой ор. Он как ржал в трубку, так и продолжал ржать, прихрюкивая иногда.
— Значит, во сне ты не меня видишь?
— Мне кошмары не снятся, длинноногий.
— Вряд ли это кошмар, когда я абсолютно голы…
— Фу-у-у. — Даже по щеке себе ладонью заехала, чтобы из головы ненужная информация вылетела. Мне, между прочим, спать потом ложиться. Не дай бог, этот гад во сне придет. — Я сбрасываю.
Ага.
Полину там кое-кто ждет как бы.
— Стой. Стой. Стой, креветка. Спасай меня. Здесь Любаня. Представляешь?
— И что?
— Как что? — Ой, а мы и ржать перестали. Серьезный теперь такой. — Креветка, приезжай давай. Мы с тобой о чем договаривались? Отвадим ее. Выполняй уговор.
— Сбрендил, что ли? Или перепил?
— Полин, я серьезно. Любаня здесь. Пришла и испортила мне весь вечер. Будь другом, привези сюда свою задницу. Я снова сбегать домой не хочу. Веселиться хочу. — Интересно, почему его такой жалобный голос меня веселит? — Заказываем такси?
А, поняла.
Если Суханову плохо, мне сразу же становится хорошо.
— Не-а.
— В смысле?
— В коромысле, — зловредно отвечаю ему, снова на подушки падая. — Никуда я не поеду. Время видел? Да и к тому же я не из тех, кого одним звонком вызвать можно. Понял, неудачник?
Кто он еще, если вторую ночь подряд на знакомых нарывается и домой ни с чем уезжает? Вернее, ни с кем.
— Я и не думал, что ты такая, — оправдывается он. — Полиночка, радость моя, не расстраивай дядю Назара. Максимум час здесь побудем, посидишь на диванчике, а я потом сам тебя домой отвезу.
— Не интересно.
— Рыжая не отстанет. Ногу отгрызет. На шею сядет и пиявкой прицепится.
— И это, черт возьми, весело. — Вот, теперь у меня улыбка до ушей. Пусть там Любанька помучает бедолагу.
— Как же аренда квартиры?
Шантаж? Хм.
Молчу, прикусывая губы.
— Поживу под мостом, но увижу это зрелище, — не смогла сдержаться и сама хрюкнула от смеха. — Приятно провести время, радость моя.
— Креветка…
Ой, я совершенно случайно звонок скинула, когда он там кричал что-то.
Ага, случайно. Да я руку, которой телефон держала, вперед вытянула, другой замахнулась и под крик «креве-е-етка» нажала на красную трубку.
Ы-ы-ы.
Так, теперь вернемся к Козловскому.
Удивительно, но проснулась утром я с таким же настроением, с каким и заснула. Улыбка на лице. Глаза горят. Живот втянут. Чего говорить, мне даже захотелось одеться красиво. И вот перед зеркалом не просто блондинка в джинсах и свитере, а девушка в платье. Угу. Стоило только глаза открыть, как мне его надеть захотелось. И плевать, что на каблуках по льду. Главное, что на радость. Кстати, я и из подъезда счастливой выходила, пока возле него машину Суханова не приметила. Улыбку тут же с лица ветер морозный сдул. Была мысль сбежать, но куда там. Понимала, один быстрый шаг, и полечу я вперед, задницей сверкая.
Да и в любом случае незаметной пройти не получилось бы. Крокодил в окно смотрел и меня сразу же и
