Чашка кофе на двоих - Юлия Бузакина
– Что это значит? Я не совсем понимаю…
– У тебя чистая душа, Лиза. Ты – как нетронутый горный источник, живая и прозрачная. И я сделаю все, чтобы сохранить тебя такой и дать тебе то, в чем ты так нуждаешься – тепло и заботу. Верю, что взамен получу то, что так необходимо мне – хотя бы маленькую частичку твоего сердца…
Она опустила глаза. Сердце отчаянно билось. Миша привлек ее к себе и накрыл губы долгим поцелуем. Они целовались еще и еще, и ее тело живо отзывалось на его прикосновения. Он осторожно уложил ее на подушки. Устроившись рядом, одной рукой притянул ее к себе, а вторая мягко скользнула под черную футболку, ненадолго задержалась на животе и направилась вверх – к вожделенной груди, вздымающейся от частого дыхания.
– Я говорил, что у тебя потрясающая грудь? – хрипло поинтересовался он и беззастенчиво потянул футболку вверх.
– Н-незнаю…– с трудом выдохнула Лиза и закрыла глаза.
Он склонился над ней и нежно коснулся губами низа живота.
– У тебя очень красивая кожа, – его голос срывался, губы скользили выше, к идеально очерченной полной груди, вызывали сладкую истому и поочередно, один за другим, захватывали в плен тугие соски. Лизе казалось, она проваливается в темную бездну. Бездна затягивала, навевала желание принадлежать, и в ней хотелось утонуть навсегда.
Миша освободил ее от футболки, сбросил лишнюю одежду с себя и тут же снова оказался рядом. Он пах чем-то терпким и одновременно мужским, и Лиза с удовольствием прильнула к его обнаженной груди. Ей было слышно, как громко бьется его сильное сердце. Прикосновения и поглаживания вызывали бурю эмоций. Безумно хотелось соединиться с ним в единое целое, проникнуть в душу, стать чем-то неделимым и близким.
Он подмял ее под себя, неторопливо потянул трусики вниз и продолжал ласкать. Лиза окончательно забылась и горела огнем в его объятиях. Где-то совсем рядом зашелестела обертка от презерватива, и через мгновение она почувствовала его крепкое тело над собой. Впившись в его плечи ногтями, она тихо вскрикнула. Он плавно опустился, и на мгновение накрыл ее рот грубым поцелуем.
– Ты моя, Лиза, – сливаясь с ней в едином порыве, хрипло проговорил он.
– Да, – всхлипнула она в ответ и, будто подтверждая его слова, резко подалась вперед.
Бездна разверзлась и поглотила ее полностью.
Лиза медленно возвращалась в реальность. Они с Мишей лежали под теплым пуховым одеялом, и он лениво ласкал ее обнаженную спину. В его сильных руках она чувствовала себя желанной и защищенной. «Видимо, это и есть самое настоящее женское счастье – без остатка раствориться в чувствах с тем, кто тебе дорог», – подумала она и недавние страхи уже казались ей смешными. Она с наслаждением потянулась губами к его колючей щеке, приоткрыла слипшиеся ресницы и тут же столкнулась с взглядом его почти черных глаз.
– Ты даже не представляешь, как мне хорошо сейчас, – заулыбалась она. Миша не ответил. Вместо этого он крепко прижал ее к своей груди и нежно коснулся губами макушки.
– Ты пахнешь ванилью, – выдохнул он, и от этих слов по ее коже побежали мурашки. – Ты нежная и мягкая. Знаешь, ты напоминаешь мне чистый источник, которым я никак не могу напиться…
Миша на мгновение замер, прислушался к себе и заглянул в ее миндально-кофейные глаза.
– И, похоже, я снова хочу тебя, – опрокидывая Лизу на мягкие подушки и одеяло, подмигнул ей он.
От неожиданности она сглотнула, захлопала ресницами, и снова безвозвратно утонула в его объятиях. Сильные руки ласкали ее тело, прикосновения губ становились дерзкими и настойчивыми. От этого ее белоснежная кожа горела, щеки пылали, а непослушные пряди рассыпались по подушке. Дыхание становилось сбивчивым, сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.
Она больше не смущалась самой себя, только прислушивалась и откликалась. Окончательно раскрепостившись, их тела переплелись и будто танцевали красивый первобытный танец – дикий и необузданный. Этот танец длился бесконечно долго, дарил первозданное наслаждение, отнимал силы, и Лиза даже не смогла провести черту, когда Миша отпустил ее, а сон поглотил в свои объятия.
Утро прокралось под теплое одеяло коварной прохладой. Лиза сладко потянулась, открыла глаза и обескуражено села на черном японском матрасе – Миши не было рядом.
Она натянула на себя майку, подошла к окну и увидела его в беседке. Он отрабатывал удары. На улице было довольно прохладно, но он работал над техникой босиком. Лиза замерла на мгновение – она впервые видела его в белом кимоно, подпоясанном коричневым поясом, и не могла отвести глаз. Так умел двигаться только профессионал. Вот он развернулся в прыжке, и доска от удара ногой разлетелась в щепки. Разворот, прыжок, удары ногами и руками. Она следила за его движениями, затаив дыхание. Миша почувствовал ее взгляд и обернулся. Лиза смущенно заулыбалась и отошла от окна.
Закутавшись в пуховое одеяло, она выбралась из гостиной на кухню и включила электрический чайник. Открыла дверцы старинного кухонного шкафчика, обнаружила там растворимый кофе, сахар и только одну чашку алого цвета с блеклым узором в форме большого сердца. Лиза растерянно осмотрелась по сторонам в поисках еще одной чашки, но тщетно. В этом старом доме была только одна чашка для кофе. «Ну и ладно. Одна, так одна. Чашка кофе на двоих», – улыбнулась самой себе девушка и открыла банку.
С улицы вернулся Миша.
– Замерзла? – потрепал он Лизу по волосам, проходя мимо в ванную комнату.
– Да. Сегодня здесь еще холоднее, чем вчера, – она не удержалась и коснулась его рукой. – Ты такой мужественный и сильный… В кимоно ты выглядишь потрясающе!
Он улыбнулся и скрылся за дверью ванной комнаты.
Лиза вернулась к приготовлению горячего напитка. Вскоре Миша вышел обратно, слегка влажный, в одном полотенце, обернутом вокруг бедер. Он подошел к ней сзади и крепко обнял.
– Миш… – Лиза зажмурилась от удовольствия.
– У?
– У нас одна чашка.
– В каком смысле?
– Одна чашка для кофе. Других нет.
– Ну, что ж, чашка кофе на двоих. Звучит романтично, – рассмеялся он и, продолжая удерживать ее, замотанную в объемное пуховое одеяло, поцеловал в шею. – Не переживай, можешь забрать ее себе. Я по утрам не пью кофе.
– А что ты пьешь? Чай?
– Нет. Молоко. – Миша, наконец, выпустил ее из объятий и подошел к холодильнику. – А молоко можно пить из чего угодно. Даже из пакета.
Он
