Здравствуй, папа! - Амелия Борн
– Дойду сама, – буркнула она и, взявшись за ручку дверцы, повернулась ко мне. – И помни, Владик, я делаю все, что от меня зависит, чтобы ты был счастлив.
Она вышла из машины, так и не дождавшись моего ответа, а мне вдруг стало тошно. От того, что случилось. От того, как на это реагировали близкие люди. И от того, что снова придется решать те вопросы, которые для меня казались весьма себе решенными.
Проводив мать взглядом и удостоверившись, что она дошла до ворот дома без передряг, я поехал к себе, надеясь, что на этом все подобные приключения завершены.
Как оказалось уже утром следующего дня – надеялся я очень и очень зря.
Первый звонок раздался, когда не было еще и семи. Черт побери, я не собирался вставать настолько рано! Половину ночи провертелся в постели, как Гитлер в аду, и когда проваливался в сон, решил, что с утра пошлю к чертям работу, высплюсь и поеду к Эмме и Лисе. И вот теперь какая-то зараза меня разбудила!
Я снова почти заснул, отключив противное жужжание, но оно повторилось еще раз. А потом точно такая же вибрация постигла мой второй телефон, номер которого имелся у весьма ограниченного количества людей. Да твою же мать, кому я мог понадобиться в такую рань?
– Алло, – буркнул в трубку, прошлепав к окну, чтобы убедиться, что за ночь планету не накрыл какой-нибудь тотальный трындец вроде апокалипсиса или нашествия инопланетян. И натурально охренел, услышав едва ли не визг на том конце связи:
– Владииииик! Владик, ты цел? Я как сегодня увидела в новостях перестрелку, так чуть не умерла! Господи, ты цел?
Я даже отнял телефон от уха, чтобы убедиться, что меня не приглючило и звонила одна из моих бывших.
– Какую перестрелку? – прохрипел в телефон.
– Ну ту! Где ты спасал ребенка! Почему ты не говорил мне, что у тебя есть ребенок, когда мы встречались? Владик! Я бы его приняла! Клянусь!
Это разбудило почище чашки крепкого горячего кофе, выплеснутого на живот. Сон как рукой сняло. Какого хрена вообще творилось?
– Перезвоню, – пообещал я несбыточное и, отрубив связь, открыл поисковую строку новостей.
А через десять минут, наскоро нацепив на себя первые попавшиеся шмотки, мчался к дому родителей.
– Влад? – удивленно воскликнул отец, открывший мне дверь. – Что-то случилось?
Он наверняка тоже едва поднялся с постели и даже не успел толком одеться. На папе красовались домашние штаны и халат. Лицо было заспанным, но со следами неподдельной тревоги. Значит, новости пока до него не добрались.
– Где мама? – потребовал я ответа, входя в дом.
– Спит. После вчерашнего, наверно, до полудня будет в постели. А что?
– А то.
Я подошел к столу и положил перед отцом телефон. Включил запись новостей.
Кадры того самого видео, которое засняла бог-весть-как-ее-звали-Альбина-что-ли появились первыми, после чего голос ведущего стал вещать о том, что известный бизнесмен спасал дочь от угрозы, которая возникла по вине ее матери. Остальное было сплошь домыслами канала, вроде того, что теперь наследница многомиллиардного состояния в хороших руках, а таких матерей нужно изолировать от детей. Конечно, в весьма корректной форме, но от этого хрен был редьки не слаще.
– Откуда это у них? – выдохнул отец, растерянно садясь за стол.
– А ты не догадываешься? – хмыкнул я, покосившись на бутылку спиртного. Нет, пожалуй, от виски в столь раннее время стоило воздержаться, а то так и до алкоголизма рукой подать.
– Думаешь, мама передала?
– А кто еще?
– Бред… бред, она бы не стала. Ей незачем тебя подставлять.
Я покачал головой, сел напротив отца и растер лицо ладонями. В целом, он был прав. И я рассчитывал на то, что мама взаправду бы такого не сделала, но… в своем желании забрать Алису себе, она уже зашла довольно далеко. И успела натворить такого, чего я никак от нее не ожидал.
– Я уже ничего не знаю, – признался отцу. – Но все это… дико бесит. Мне уже позвонили даже те, кого я вообще не собирался слышать никогда в жизни. И чем это завершится – ума не приложу.
– А Эмма? Она уже знает?
– Надеюсь, нет. Собираюсь к ней прямо отсюда.
– Бедная девочка…
О, с этим я был категорически согласен. С тех самых пор, как я и мое семейство появились в жизни Эммы и Алисы, похоже, у них только и было, что ворох проблем. И меленькая тележка извечных тревог.
– Если это не мама, то кто? – спросил я в никуда, не особо понимая, что со всем этим дерьмом делать дальше.
– Не знаю, – пожал плечами отец. – Может…
Папа задумался, глядя на меня, я же спокойно (насколько было возможно) ждал, что же он скажет.
– А может, это мать Эммы? Она ведь с ней вчера… куролесила.
Хм… Мать Эммы для меня была темной лошадкой. С одной стороны – наносной лоск и останки былой роскоши, с другой – явный синдром алкоголика с печатью во все лицо. Но откуда у нее появилась эта запись? Черт, Крамольский. Идиотские вопросы. Кажется, кто-то подпоил твою мать, а потом, под каким-то предлогом, забрал записи у чертовой Альбины! Или подружка-Аля и вовсе бухала вместе с моей матерью и Антониной.
– Может, – тихо проговорил я и направился к выходу из дома, по дороге доставая телефон.
– Эмма!
Я с облегчением услышал, как мне ответили. Не мог пока понять по голосу, знает уже она о том, что случилось, или нет, но счел хорошим знаком, что Эмма не стала посылать меня в черный список с порога.
– Я хочу приехать к тебе с Лисой, – сказал, выруливая на шоссе.
– Не стоит.
Черт! Значит, знала…
– Стоит. Нам нужно многое обсудить.
Возникла пауза. Я физически чувствовал, как Эмма размышляет, а потом – словно отстраняется.
– Не стоит. Я просто хочу покоя.
