Здравствуй, папа! - Амелия Борн
– Она у тебя? – просто поинтересовался, уже идя к выходу и накидывая на плечи пиджак.
– Да. Храпит в углу.
И Эмма отключила связь. Набирать ее номер снова я не стал – мне было достаточно уже сказанного.
Значит, мама каким-то образом добралась до Эммы снова и… теперь храпела в углу. Не было ли это следствием того, что на горизонте внезапно появилась вторая бабушка Алисы? Даже сомневаться в этом не стоило. А уж ее способности к выпивке говорили сами за себя. И хоть моя мать не была замечена в любви к зеленому змию, кажется, желание хоть что-то сделать в этой истории с обретенной внучкой, зашкаливало по всем параметрам.
– Пап… дело есть, – сказал я, садясь за руль и набрав номер отца.
– Да? – раздалось на том конце связи.
– Где сейчас мама, знаешь? – спросил я, так и не решившись расстаться с эфемерной надеждой на то, что мать все-таки не участвовала в этой вакханалии.
Хотя, в противном случае оказалось бы, что у Эммы начались галлюцинации, а в это я верил гораздо меньше, чем в явлении в ее дом моей пьяной матери.
– Не знаю. И она на звонки не отвечает. Что-то случилось? – В голосе отца послышалась тревога.
– Да нет, ничего, – после короткого раздумья сказал я, решив не нагнетать, пока сам все не выясню. – Я тебе позвоню позже.
До дома Эммы я буквально долетел, но все это время гонял в голове мысли по кругу. Все это мне не нравилось, а внутри разлилось предчувствие чего-то неминуемого. Но я пока не понимал, чего именно опасаться.
Оказавшись напротив двери в квартиру Эммы и Лисы, я не успел нажать на кнопку звонка, как мне открыли. На пороге стояла Эмма, она сложила руки на груди и нахмурила брови.
– Рассказывай, – велел ей я, заглянув в прихожую.
– Что тут рассказывать? – хмыкнула Эмма. – Вот.
Вот – означало мою мать. Взаправду сидящую в углу и весьма художественно похрапывающую. Твою дивизию! До чего алкоголь доводит…
– Как она тут оказалась? – поинтересовался у Эммы, пытаясь поднять родительницу на ноги.
Та вдруг проснулась и, распрямившись, ухватилась за меня.
– Владиииик! – улыбнулась она во все тридцать два. – Как хорошо, что ты здесь. А мы пили!
О, это я знал и так. Пили много, долго, со знанием дела.
– Она оказалась здесь в компании моей матери, – хмуро сказала Эмма. – Кстати, ты не встретил ее лежащей на газоне возле дома?
Я чувствовал ту боль, которая буквально сквозила в словах Эммы.
– Нет… никого не встретил, – признался в ответ.
– Хорошо, – просто ответила она и, когда мы с матерью оказались за порогом квартиры, захлопнула за нами дверь.
И наверно, это было самым верным в сложившихся обстоятельствах.
Мать начала смотреть вокруг себя более-менее осознанно, когда я усадил ее в машину и мы выбрались на оживленную трассу. Хоть бы не стошнило от мельтешащих картинок, что ли. Но вроде, ничего подобного нам не грозило. Взгляд мамы стал ясным, она повернулась ко мне.
– И что это было? – тихо поинтересовался я, сделав глубокий вдох.
– Ничего. Мы просто выпили с подругой.
Я хмыкнул.
– С подругой? Вот как? И давно дружите?
– А это не твое дело!
– Это мое дело ровно до тех пор, пока ты не оказываешься там, откуда я должен тебя забирать!
Мы остановились на светофоре и я ударил по рулю в порыве негодования.
– Никто не просил тебя меня оттуда забирать!
Кажется, кто-то окончательно протрезвел.
– Никто, да, – кивнул я, трогаясь с места. – Никто, кроме матери моего ребенка, у которой в квартире ты и отрубилась!
– Матери твоего ребенка!
Она выплюнула эти слова с презрением.
– Да эта твоя Эмма вообще никто! Ты разве не помнишь, куда скатился благодаря ей? А ведь ты уважаемый человек!
Мама явно намекала на ту видеозапись, которую сделала ее подруга, но углубляться в это я не собирался.
– Если ты сейчас же не замолчишь, я высажу тебя прямо здесь.
Я и сам понимал, насколько ужасно звучат эти слова по отношению к моей матери. Но когда она высказывалась в подобном тоне относительно той женщины, которая уже заняла свое место в моем сердце, я мог сделать только одно – заставить ее замолчать.
Мама всхлипнула и отвернулась к окну. Черт побери! До чего же все это докатилось! И почему просто нельзя было жить и радоваться тому, что теперь нас стало на двое больше? Собираться за одним столом, воспитывать Алиску, а после – новых детей, которых, видит бог, я хотел завести от Эммы (хоть она пока об этом не знала) – разве это не было настоящим чудом? Разве не являлось тем, что хотела бы любая семья?
– Лена ведь… она бесплодна, ты же знаешь, – шепнула мама, когда я уже было решил, что на этом наша беседа завершена. – А тебе скоро сорок. И ты никак не дал понять, что собираешься завести детей. А я ведь хочу внуков!
Мама снова всхлипнула. Видимо, о себе давал знать выпитый алкоголь.
– И мы можем вырастить Алису достойным человеком!
Я крепче сжал пальцы на руле. Все эти беседы совсем мне не нравились.
– Я не хочу вырастить Алису достойным человеком, – отрезал, паркуясь возле дома родителей. – Вернее, хочу, конечно, но это не главное. Главное – чтобы она была счастлива. Здорова, спокойна, уверена в том, что у нее есть мама и папа, которые всегда будут рядом. Которые всегда придут на помощь, если это понадобится. Вот, чего я хочу для моей дочери. Это понятно?
На то, чтобы это и взаправду стало понятно, я не особо рассчитывал, но мать вдруг вся сникла и поджала губы. Пожалуй, подобное для нее было несколько… странным.
– Ладно, мы приехали, – сказал
