Рози Томас - Дверь в никуда
– У меня там жена, – объяснил Мартин. – Я хочу помочь в работе, чтобы быстрее спасти ее.
– Вы точно знаете, что она там, под обломками? – Мартин неуверенно покачал головой, но затем торопливо заговорил:
– Да, да. Ей просто негде больше быть – уже столько времени прошло, как она ушла.
Слова иссякли, а мужчины в фургоне все так же смотрели на него.
– Видите ли, фасад еще не безопасен, – мягко возразил ему кто-то, по виду старший. – Я не могу позволить никому, кроме спасателей, находиться сейчас вблизи от места работ. Самое большее, что вы сейчас можете сделать для своей жены, это позволить спасать ее тем, кого специально подготовили для такой работы. Уверяю вас, они сделают все возможное, если, конечно, ваша жена там.
– Я хочу помогать! – повторил Мартин.
– Понимаю, но что получится, если после моего разрешения вы пойдете туда, и на вас рухнет какой-нибудь обломок стены?
Полицейский нетерпеливо потер пальцами переносицу. Мартин ясно видел, что с ним изо всех сил стараются быть предупредительными и внимательными, но в то же время его присутствие раздражает всех.
– Почему бы вам не пройти вниз по улице в местный полицейский участок, – предложил ему кто-то. – Там вы могли бы выпить чашку чая, согреться. Сейчас наша сотрудница вас проводит, а как только мы тут что-нибудь узнаем, так сразу же немедленно сообщим вам.
Офицер потянулся к одному из телефонов.
– Я бы все-таки предпочел остаться как можно ближе к месту работ.
– Боюсь, сэр, что тогда я просто обязан просить вас выйти за пределы ограждения. Внутренний пояс оцепления – это ближайшее место, где можно находиться, – и комиссар скомандовал через плечо:
– Констебль, проводите, пожалуйста, господина. Мартин подумал об уже виденных им сегодня юных лицах, замерзших, обветренных под высокими шлемами.
– Нет, спасибо, – покачал он головой. – Я сам найду дорогу.
Они кивнули, ожидая, пока он выйдет и даст им работать. У двери Мартин на секунду задержался.
– Скажите, там говорили… По радио сказали, что под обломками обнаружили еще трех человек. Это правда?
Офицер помедлил несколько секунд и потом ответил:
– Да. До того, как рухнула стена, по крайней мере, один из этих людей был жив. Мы слышали крик.
– Есть еще хоть какая-нибудь надежда?
– Думаю, что определенная надежда еще сохраняется.
Мартин болезненно поморщился и встал со своего места, ссутулясь, словно старик.
– Энни, ты ли это кричала там, внизу?
Его проводили за оранжевую линию оцепления, но он подошел как можно ближе к штабному фургону и снова стал смотреть на развалины.
За его спиной началось какое-то движение, но Мартин ничего не слышал, следя за разборкой руин. Вдруг его кто-то похлопал по плечу, и только тогда Мартин полуобернулся назад, стараясь не упускать из виду остатки универмага и работающих там людей.
– Хелло! Я Майк Бартоломью из Би-Би-Си, – позади стоял парень с микрофоном, а за ним оператор целился в него объективом телекамеры. – Я видел, как вы выходили из штабного фургона. Можете что-нибудь сообщить телезрителям?
Мартин резко повернулся, чуть не выбив микрофон из рук репортера, а потом с трудом удержался от того, чтобы не ударить назойливого нахала.
– Нет! – зло крикнул он. – Я не могу ничего, черт бы вас всех побрал, сказать.
А после он снова обреченно глядел туда, в освещенный круг перед бывшим супермаркетом… и слезы застилали ему глаза.
Стив собрался с силами, приподнял плечи и рванулся еще на несколько сантиметров вправо. После этого отчаянного усилия несколько минут он лежал без движения, прикусив губы, ожидая, пока ослабеет приступ боли, затем опять собрался для нового отчаянного рывка.
Если бы только удалось подобраться к ней поближе, тогда он смог бы придумать, как помочь ей.
Энни лежала тихо, не шевелясь, и биение пульса казалось пугающе слабым.
Последние силы Стив потратил на то, чтобы проползти несколько оставшихся до нее дюймов, и тогда бессильно уронил голову на землю, тяжело страдая от недостатка воздуха.
Наконец, он добрался до Энни. Некоторое время Стив лежал, по-прежнему держа ее за руку, с трудом пытаясь вдохнуть пыльный воздух. Самым страшным в истекшие минуты для Стива была мысль о том, что от его движений может произойти новый обвал, который перекроет воздух в их подземелье. К счастью, похоже, воздух наоборот улучшался, дышать становилось все легче, и хотя пыль еще мешала, но все же в легкие поступало уже достаточное количество кисло рода.
Стиву даже почудилось легкое дуновение холодного воздуха на лице. Он лежал на боку, совсем рядом с Энни, лицом касаясь ее лица, почти физически ощущая ее близость. Внезапно ему показалось, что они похожи на лежащих в уединении влюбленных. Он осторожно высвободил свои пальцы и снова пощупал пульс. Тот все еще слабо бился. Тогда Стив отпустил ее руку и прикоснулся к лицу Энни. Он очень осторожно и бережно провел по нему пальцами, пытаясь наощупь, словно слепой – да он и был слепым в этой темноте – увидеть ее губы, нос, глаза.
Волосы Энни рассыпались у нее по щеке, и он убрал их ей за плечо. Лоб у нее был холодный, как лед, но Стив знал, что она еще жива. Чуть раньше он прикоснулся к ее губам, и когда его пальцы дотронулись до уголка рта, до того места, где запеклась кровь, губы женщины раскрылись, и он ощутил еле заметное движение на своей ладони. Потом Стив снова коснулся ее щеки, его пальцы скользнули по подбородку, дотронулись до упругой твердости женских скул. Если не считать засохшей крови в уголке рта, лицо Энни оказалось неповрежденным.
Стив полежал еще несколько секунд, отдыхая, Он размышлял. Его расстроенный мозг был занят поисками ответа на единственный вопрос: «Что же все-таки произошло там, наверху?» Он пытался вспомнить звук, которым все это сопровождалось… Это был долгий оглушительный грохот. Не взрыв а обвал. А… Наверное, обвалилась какая-то стена супермаркета. А может, спасатели сами обрушили ее и теперь окончательно погребли их.
Стив продолжал обдумывать положение, в котором они очутились. Нет, конечно, в конце концов спасатели до них доберутся, но сколько же теперь придется ждать? Он снова вспомнил про часы и подумал, что это в общем, хорошо, что он и тогда потерял.
Энни и он переместились со своих мест, так что теперь и не найти, где они упали. Щека Энни, на которой лежала его ладонь, стала чуть-чуть теплее. Волосы ее были запорошены пылью, но крови на голове не было. Со всей осторожностью Стив приподнял ее тяжелую голову и подложил под нее свою правую руку. Вроде бы нигде на ее лице не прощупывались переломы. В первый раз за последние минуты в сердце Стива шевельнулась надежда.
