Люси Доусон - Его другая любовь
— Может быть. — Я не смотрела ему в глаза.
— Но она пока не добилась цели? — спросил он тихо.
Мы помолчали.
— Не принимай все близко к сердцу, — сказал он наконец. — Ты же ее знаешь. Она меня ни о чем не спрашивала. Кэти интересуется только самой собой.
Я молчала. Знала, что он никогда не забудет обиду. Странно, что поцелуй в шестнадцать лет останется с тобой на всю жизнь.
— Она говорила только о себе. Сказала, что нам нужно встретиться, дала мне номер своего мобильника. Вот и все.
— Она дала тебе свой номер? — изумилась я.
— Да, — кивнул он устало. — Звонить я ей не собираюсь. Во-первых, она поглощена собственной персоной, во-вторых, плохо обошлась с тобой, в-третьих, уезжает путешествовать. Скучнее рассказов о путешествиях могут быть лишь рассказы о чьих-то снах. Кстати, мне приснилось, будто я женился на Мел. Помнишь ее? — Он содрогнулся.
— Говорят, сны сбываются с точностью до наоборот.
Патрик нахмурился.
— Что ж, надеюсь, хотя бы в отношении женитьбы на Мел это оправдается. Порой мне снится, что я пешком иду на работу, но летать я до сих пор не умею.
— Тебе снится, что ты идешь на работу пешком? — Я смотрела на него с недоумением. — Какая ерунда тебе снится! Поскольку полеты — противоположность пешим прогулкам, с тобой точно не все в порядке. Ведь если бы тебе приснилось, что ты умираешь, это означало бы долгую и счастливую жизнь.
— А ты думаешь, вы с Питом поженитесь? — неожиданно спросил Патрик.
Я криво улыбнулась, пожала плечами и прищурилась.
— Надеюсь, что так. Он мне пока не предлагал.
— Предложит. — Патрик отхлебнул пива. — Он сумасшедший, если этого не сделает.
Патрик оглянулся. Слева от него маленький толстый мужчина вскинул кулак и завопил. Он выиграл джекпот на автомате, и оттуда посыпались монеты.
— Вот счастливчик!
Я глянула на Патрика, и сердце неожиданно забилось. Кого он имел в виду? Пита? Или толстяка, рассовывающего по карманам деньги? Но тут на экране моего мобильника, лежавшего на столе, высветилось имя «Пит», и телефон завибрировал в луже пролившейся диетической колы.
— Привет, это я, — непринужденно сказал Пит. — Ты можешь приехать домой?
— Сейчас? — Я взглянула на часы, а Патрик в это время одними губами спросил: «Еще заказать?» — и весело мне улыбнулся.
Момент упущен, и теперь я не узнаю, кого он имел в виду.
— Клара приехала.
— Что? К нам домой? — Я изумилась и покачала головой. — Что она делает?
— Подожди, я передам ей трубку.
Послышалось шуршание.
— Привет, зайка, — сказала Клара. — Где тебя черти носят?
— Я в пабе, а ты что у нас делаешь?
— Кое-кто, а именно наша мамочка позвонила и сказала, что беспокоится о тебе. Попросила, чтобы я приехала и убедилась, что у тебя все в порядке. Ей твой голос не понравился.
— Я просто болела, — поспешно ответила я.
— Судя по всему, паб хороший… Я сказала маме, что у тебя все в порядке. Но все-таки решила сделать тебе сюрприз. Думала, ты лежишь в кровати, захватила с собой «Люкозад»[25], журналы и фрукты. Принесла в жертву пятничный вечер.
— Надо было позвонить.
— Тогда и сюрприза бы не получилось. С каких пор ты по пятницам выходишь в люди? В каком ты пабе? Я к тебе приеду.
— В «Баттл Хаус». Не беспокойся, я уже возвращаюсь.
Но телефон замолк. Ну вот, придется дожидаться ее здесь, а мне хочется домой.
— Сейчас к нам присоединится сестра, — сказала я Патрику.
Он нахмурился.
— Ей около пятнадцати?
— Ей было пятнадцать семь лет назад. Неужели ты так давно ее не видел?
Патрик и глазом не моргнул.
— Я точно не помню. Пойду закажу еще чего-нибудь. Что она пьет? Лимонад?
— Если вольешь в нее четыре рюмки водки, возможно, она не откажется и от лимонада, — фыркнула я.
Он все еще стоял у барной стойки, когда к столу, запыхавшись, подлетела Клара. Щеки у нее раскраснелись. Сестра кинула сумку на пол.
— Привет! — Она меня поцеловала. — Вижу теперь, что имела в виду мама: ты действительно выглядишь больной. Я сегодня могла закатиться куда-нибудь, а мама мне: «Не будь эгоисткой, садись на поезд и поезжай». Где твой приятель? Или он от тебя сбежал?
— У стойки, — ответила я. — Послушай, Клара, я не хочу здесь задерживаться…
— Ну вот. — Она закатила глаза. — Он что, придурок?
— Нет, это же Патрик. Ты его видела. Ее лицо ничего не выразило.
— Должно быть, склероз. Абсолютно не помню.
— Просто не хочу оставлять Пита одного на целый вечер и…
— Почему? — Клара скорчила гримасу. — Он был вне себя, когда я приехала. Слышала, как он кричал на кого-то, когда я подходила к дому. Пусть еще поорет.
— На кого он кричал? — В груди у меня похолодело.
— Понятия не имею. — Клара пожала плечами. — Он открыл мне дверь с телефонной трубкой в руке и сказал этому человеку, что перезвонит. Я думала, что это ты, и хотела двинуть ему как следует. О, здравствуйте!
Ее голос вдруг стал тише, в нем послышались мягкие нотки. К столику подошел Патрик с тремя бокалами.
— Здравствуйте. — Патрик откашлялся, улыбнулся и вспомнил о правилах хорошего тона. — Позвольте предложить вам вот это. Извините, у меня мокрые руки. Гм… Меня зовут Патрик. По-моему, я вижу вас впервые.
Но Клара смотрела на него так, словно мир вокруг них исчез и остались только одни они. Я смутилась и повернулась к Патрику с извиняющимся видом, но он тоже смотрел на мою сестру как-то необычно.
— Да виделись вы уже! — быстро сказала я. — Это Клара, моя маленькая сестра. Клара, это Патрик.
Патрик высоко вскинул брови.
— О господи! Прошу прощения! Я думал, вы… Боже, ты очень изменилась.
Румянец Клары стал еще ярче.
— Благодарю вас… Патрик. — Она произнесла его имя медленно, словно пробуя на вкус. — Приятно снова тебя увидеть.
Патрик уселся и передал нам напитки.
— Это тебе, а это тебе… Прошу прощения, чем же ты занималась последние семь лет?
— Сдавала выпускные экзамены, надевала потихоньку мои платья, ходила в университет, — резко перебила я.
Клара нахмурилась.
— Послушай, Клара, ты действительно не знаешь, на кого он кричал?
Клара беззаботно рассмеялась с таким видом, словно говорила: «Не знаю. Может, поговорим об этом позже?» И тут же подтвердила это словами:
— Понятия не имею. Извини, сестренка.
Она повернулась к Патрику, откинула с лица прядь волос и весело сказала:
— Ну, Патрик. Ты работаешь где-то поблизости?
Спустя полчаса они уже вовсю ворковали, и я чувствовала, что назревает нечто важное, причем происходит это с неимоверной скоростью. Я кусала ногти и придумывала, как бы поскорее попасть домой: нельзя было показаться грубой и дать понять, что меня что-то взволновало.
