Сандра Мэй - Миллионерша поневоле
— Теперь ты не сбежишь. Или ты думаешь, что можно сказать такое — а потом спокойно отправиться домой и лечь спать?
— Что еще ты от меня хочешь услышать?
— Все! Правду, черт побери! Давай ключи! Он держал ее за руку, а сам открывал дверь.
Потом втолкнул ее внутрь, запер дверь и сунул ключи в карман. Зажег свет — и Люси отшатнулась при виде выражения его лица. Морт прорычал:
— Не смей так на меня смотреть, поняла?! Я же сказал, я не собираюсь причинять тебе боль… Я хочу знать только одно: какого дьявола ты мне ничего не сказала раньше?
— Я должна была сказать это перед всеми твоими гостями?
— Я имею в виду, когда ты забеременела!
— И как я должна была это сделать? Сесть на самолет, прилететь в Штаты, встать на первом перекрестке и орать: «А кто видел Морта Бранда из Грин-Вэлли»?
— Я же послал тебе письмо, я просил тебя написать, если что-то понадобится, дал адрес…
— Я не получала никаких писем. Я вообще в школе была, когда все выяснилось.
— Это твоя мамаша! Она перехватила письмо, зуб даю!
— Зачем? Она же ничего о нас не знала.
— Может, решила, что я охочусь и за второй ее дочкой?
— Возможно… Я не знаю…
— А если бы ты знала адрес? Написала бы мне?
— Не знаю. Морт, не добивай. Я правда не знаю. Ты хоть можешь представить, что я тогда чувствовала?! Мне было шестнадцать лет, когда Билли родился. Я сама чуть не умерла, пока рожала…
Он отошел к окну, вцепился обеими руками в волосы.
— Господи… Билли — мой… наш сын! Люси… ну почему же ты молчала весь этот месяц с лишним, когда я вернулся?!
— А откуда мне было знать, как ты отреагируешь? Ты и сейчас не больно-то похож на счастливого папашу. Я думала о Билли и только о нем, уж извини.
Тут Морт взорвался:
— Черт тебя возьми, Люси! И ты взяла бы деньги на школу — и продолжала бы молчать?
— Что ты орешь? Он приходит к тебе, вы общаетесь…
— Но ты собиралась уехать! Увезти его от меня!
— А ты что предлагаешь — взять и вывалить на девятилетнего мальчика всю правду разом? Я не собиралась убегать, я хотела выждать…
— Не ври! О, какие же вы все актрисы — барышни Февершем!
— Не смей сравнивать меня с Вероникой, понял?! Иди к ней, целуйся — теперь она не против. Ты же этого хотел, не так ли? Меня ты трахнул просто от злости, потому что не вышло с Вероникой…
— Я сейчас убью тебя, идиотка несчастная!
— Сам дурак! Не хочу больше тебя слушать…
— А придется. Слушай, тупица. Я не спал с твоей сестрой. Ни в то лето, никогда. И не потому, что она не хотела этого — да она из трусов выпрыгивала, мне бы и делать ничего не пришлось!
— Я не слушаю!
— Я не хотел ее никогда в жизни. Я считал и считаю ее пустоголовой нимфоманкой. Она поняла это и решила отомстить. Наплела вашей мамаше с три короба — и меня выперли из усадьбы.
— То есть тебя выгнали за то, что ты НЕ спал с ее дочерью?
— Она слышала другую версию и действовала согласно ей. Ты понимала, что Вероника ведет свою игру, и попыталась предупредить меня…
— А ты смеялся.
— Да потому что для меня была дикой сама мысль об этом! Ведь для меня давным-давно существовала только одна барышня Февершем!
— Морт…
— Ты, дуреха! Солнышко мое бестолковое. Это тебя я любил с детства, тебя и только тебя, и в ту нашу ночь я был счастлив, хотя и знал, что поступаю плохо, потому что я — взрослый, а ты еще совсем девчонка. Но ты пудрила мне мозги, а ведь это все было враньем, ты же невинна была…
— Нет!
— Опять врешь! Я и тогда все понял, но ты меня сбила с толку. Господи, да я все эти десять лет мучился угрызениями совести из-за той ночи. Для тебя это был первый раз, а я был груб…
— Ты был прекрасен.
— Я не… Что? А ну иди сюда.
— Морт, мы не можем…
— Почему это? Вот теперь мы точно взрослые. И я докажу тебе… ну тебя, Люси, ничего я не буду доказывать. Я просто буду любить тебя. Всю ночь. Всю жизнь.
И тьма расступилась, принимая их тела, летящие в вечность. Морт поцеловал Люси, и она ответила, больше не боясь и не сомневаясь, а потом тьма засияла мириадами звезд, и потолок маленького домика распахнулся прямо в небо, когда от него отразился счастливый стон женщины, бьющейся в объятиях своего единственного мужчины…
Блаженную тишину нарушил яростный стук в дверь. К этому времени они уже перекочевали в комнату, и теперь Люси погрозила Морту кулаком, чтобы молчал. Накинула халат и бросилась к двери.
Вероника была зла, как сто тысяч ос и шершней.
— Она спит, вы подумайте! Спровоцировала такой скандал, сбежала, а теперь спит! Да ты знаешь, что Морт выбежал как безумный, и теперь никто не знает, где он…
— Я здесь, Вероника. И я не безумный, а вполне довольный жизнью. Почему ты кричишь?
— Я… Мне… А-ах…
— Вот что, ты пока продышись, попей водички — а мы с Люси пойдем. Мы, собственно, тебя ждали. Домик в твоем полном распоряжении. Приходи завтра обедать. Люси, собирайся.
— Я…
— Побыстрее. У меня к тебе еще пара вопросов… насчет дизайна.
Морт так и не застегнул рубашку, вышел на крыльцо и блаженно потянулся, подставив могучую грудь ночному ветерку.
Люси метнулась в комнату — и остолбенела. Морт успел выгрести из ее шкафа абсолютно все вещи, и теперь оставалось только сунуть их в чемодан. Значит, это не шутка?
Когда она пронеслась мимо застывшей на месте Вероники и выскочила на крыльцо, Морт Бранд развернулся к ней и сказал:
— Да, я совсем забыл в этой суматохе… Ты выйдешь за меня замуж.
— Я подумаю…
— Я не спрашиваю, между прочим. Это констатация факта. Ты выйдешь за меня замуж на следующей неделе, то есть через семь дней. За это время я надеюсь услышать от тебя все, что пропустил за десять лет.
— Морт…
— Я люблю тебя, Люси. Я люблю тебя и никуда не отпущу. Никогда. Ни за что.
Вероника опомнилась только тогда, когда в ее открытый рот влетели сразу три комара…
Через неделю в Февершем-хаус была свадьба. Весь Грин-Вэлли был приглашен, даже мистер Фрэнсис, почтальон, презрел свой ревматизм.
Невеста была прелестна, а ее подружка и вовсе восхитительна. Да-да, возле алтаря блистала несравненная Вероника Февершем, беспрестанно шмыгавшая носом и огрызавшаяся на взволнованную толстенькую даму в шелках, сидевшую в первом ряду.
Дама — леди Гермиона — тоже шмыгала носом и все норовила прижать к себе светловолосого мальчугана, который сердито шипел «Ну, бабушка!». Леди Гермиона больше не обижалась на «бабушку». Она была слишком потрясена событиями последних дней…
Вероника проглотила комаров, собрала вещи, написала абсолютно безумную записку и в ночи отбыла в Лондон. Наутро записку нашел Билли — и не нашел в доме ни мамы, ни тетки. Билли вернулся в большой дом — и обнаружил, что у него теперь есть не только мама, но и папа.
