Джанет Дейли - Соперники
– Я никогда ни от чего не отступаюсь.
Он обхватил рукой ее затылок и притянул к себе. Флейм ответила на жаркий поцелуй, полный страсти и обещания счастья. Когда Ченс отнял губы, она ощутила тепло во всем теле. Блеск его темно-синих глаз был столь же красноречив, как и поцелуй.
– До скорой встречи, – тихо сказал он.
– До скорой встречи, – откликнулась она – эта фраза звучала для нее как талисман – и взялась за ручку дверцы.
Вылезая из машины, она слегка удивилась тому, что глаза у нее оставались сухими, слезы и не думали на них наворачиваться, и в груди не было никакой тяжести. И все это благодаря полнейшей уверенности в том, что встреча действительно будет скорой.
Подойдя к крыльцу, она проводила взглядом отъезжавшую машину.
– Твой наряд слишком шикарен для церкви, значит, он был надет еще с вечера, по-видимому, потрясающего. – Эллери спустился еще на пару ступенек и встал позади нее.
– Почему ты думаешь, что потрясающим был только вечер? – Она сама слегка смутилась, поняв, сколько легкомысленного самодовольства было в этой шутливой реплике. Она так давно не была влюблена, что забыла, какое это прелестное чувство.
Эллери завел руку за спину, глаза его расширились, а брови вскинулись, когда она повернулась и начала подниматься по ступенькам.
– Сегодня утром мы настроены немножко игриво, не так ли?
Флейм пропустила это замечание мимо ушей, так как ее отвлек темно-зеленый седан, въехавший на пустую автостоянку по другую сторону улицы.
– Эллери, посмотри как бы ненароком на тот темно-зеленый седан – кажется, «форд», – что затормозил на спуске холма. Ты видишь водителя? – Она стояла спиной к улице и к седану и делала вид, что ищет ключи в вечерней сумочке.
– Не очень отчетливо, – сказал Эллери после короткой паузы. – А в чем дело?
– Ты помнишь того официанта в коричневых ботинках на приеме у Деборгов? С большим ястребиным носом?
– Помню. – В его голосе слышались вопросительные нотки, ожидание объяснения.
– Посмотри внимательно – это не тот официант?
– Слишком далеко. Все, что я вижу, – это очертания головы человека за рулем.
– Ну и Бог с ним. – Она с раздражением пожала плечами и извлекла ключ из сумочки. – Пойдем в дом.
Нахмурившись, Эллери напоследок взглянул на машину и пошел за Флейм, мягко взбежавшей по ступенькам к своей двери.
– Что все это значит? С чего ты взяла, что это официант?
– Он отправил ту мерзкую записку, а вернее, доставил. – Быстро повернув ключ в замке, она открыла плечом дверь.
– Откуда ты узнала?
Она влетела в прихожую, предоставив Эллери закрывать дверь, затем остановилась у стенного шкафа и сбросила меховой жакет.
– В пятницу вечером он вручил мне другое сообщение. На этот раз – лично.
– Другое сообщение?
– Да. Суть все та же – держись от него подальше. Но только теперь добавилось предостережение: если не послушаюсь, то пожалею об этом. – Она понимала, что из-под ее беспечности проступает беспокойство, но не могла притворяться хладнокровной. – Более того, он следовал за мной по пятам весь уик-энд.
Она повесила жакет на плечики и убрала в шкаф.
– Повсюду?
– Нет, слава Богу. – Несмотря на напряжение, а может быть, благодаря ему она взглянула на Эллери и рассмеялась, вновь обнаружив в себе это новое удивительное чувство. – И не надо вскидывать брови, Эллери Дорн.
– А разве я их вскидываю? – с шутливой невинностью произнес Эллери.
– Беспрестанно.
– По крайней мере, теперь мне ясно, почему все выходные тебя невозможно было застать дома. Хотя в данный момент меня больше интересует, от кого ты должна держаться подальше. Вторая записка не была вразумительнее первой?
– Нет. Но наверняка имелся в виду Ченс.
– А кто отправитель?
С минуту она колебалась, глядя в глаза Эллери.
– Я думаю, Мальком. Кто же еще? Сначала я подозревала Лючанну, но она скорее бы набросилась на меня с выпущенными коготками, если бы хотела драться за своего мужчину. – Она помолчала и как-то сникла. – После этой… ссоры, которая на днях произошла между мной и Малькомом, я знаю: он не погнушается угрозами. А вся эта слежка за мной – попытка доказать, что он не остановится ни перед чем, добиваясь своего.
– И что ты намерена теперь делать? – Эллери посерьезнел.
– Я знаю, что я хотела бы сделать. Я хотела бы пригрозить ему, что немедленно подам в суд за сексуальное преследование.
– Но ты не осмеливаешься, – догадался Эллери.
– Нет, если хочу остаться вице-президентом «Боланд и Хейз». – Она грустно улыбнулась уголком рта. – Кроме того, подобный процесс моей репутации и карьере навредит куда больше, чем его. Какое агентство захочет меня нанять после вполне определенных газетных заголовков? Какой клиент захочет иметь со мной дело? Никакой. А посему… у меня нет выбора, кроме как не поддаваться и показать ему, что меня запугать не удастся – ни ему, ни кому бы то ни было другому.
Эллери поставил на пол свой «дипломат», освободив таким образом руки для того, чтобы зааплодировать.
– Блестящая речь, дорогая. Твердая верхняя губа и все прочее.
Она метнула на него несколько раздраженный взгляд.
– Если ты закончил, то можешь сказать, с чем пожаловал. Наверняка не с визитом вежливости, иначе бы не прихватил с собой вот это. – Она указала на кожаный чемоданчик у его ног.
– Может, тебе покажется странным время, которое я выбрал, но я принес несколько новых идей относительно праздничной рекламы для Пауэлла.
Его рот искривился в скорбно-извиняющейся гримасе.
– Я подумал, что было бы неплохо предварительно просмотреть их вдвоем, тогда, если ты завернешь их, как в прошлый раз, мой персонал не будет до такой степени обескуражен.
– Ты прав, Эллери. Время выбрано довольно странное. Извини.
– Если ты предпочитаешь дождаться…
– Нет. Дай мне несколько минут на то, чтобы принять душ, переодеться и… забыть, что Мальком может быть мне чрезвычайно неприятен. – Она направилась к спальне, бросив через плечо: – Если хочешь, свари кофе!
Аромат свежего кофе разносился по квартире, когда Флейм вышла из спальни – в коричневых брюках и просторном бежевом свитере. Она не удосужилась высушить волосы, а лишь зачесала их назад; мокрые, они пламенели еще ярче. Она нашла Эллери в гостиной, где на кофейном столике были разложены черновые эскизы макетов и раскадровок.
– Я налил тебе кофе. – Он указал на чашку с блюдцем на стеклянной столешнице другого столика.
– Спасибо.
Она отхлебнула дымящейся жидкости. Этот запах и вкус напомнили ей о завтраке с Ченсом всего несколько часов назад. Она ела, сидя у него на коленях, – и все из-за того, что отказывалась от еды, уверяя его, что не ест по утрам. Ченс воспринял это как вызов, усадил ее на колени и стал кормить датским пирожным с ананасовой начинкой. Она, якобы в отместку, заставила его съесть пирожное с малиной.
