Олеся Жаркова - Секретарша для мистера Колдера
Волны возбуждения одна за другой накатывали на нее, пока губы Лоуренса продолжали любовную пытку. Ее голые ноги конвульсивно стиснули лежащее между ними тело мужчины, бедра призывно поднялись. Неожиданно наслаждение пронзило ее с такой силой, что она застонала.
— О Боже… — пробормотала она, сотрясаясь всем телом.
Лоуренс склонился над ней, продолжая осыпать ее шею, плечи, грудь поцелуями. Его дыхание было быстрым и хриплым, ее — легким и почти неслышным. Аня потянулась и провела кончиками пальцев вдоль его спины, ощущая каждую впадинку, каждую выпуклость, каждый изгиб его сильного мускулистого тела. Ее ухо уловило потаенный стон, перешедший в низкий хрип и достигший силы, когда он овладел ею одним быстрым движением. Их дыхание смешалось, тела двигались в едином ритме. Время остановилось, и страсть несла их с неудержимой силой. Наконец бурный взрыв чувственности полностью опустошил обоих…
17
На обочине мокрого шоссе разрывали темноту светом мигалок две полицейские машины и «скорая помощь». Рядом с искореженным автомобилем суетились врачи, укладывая на носилки тело женщины. Пока полицейские делали свое дело, машина «скорой помощи» с оглушительным воем сирены покинула место трагедии…
Лоуренс проснулся на рассвете. Улыбка умиления тронула его губы, когда он взглянул на мирно спящую Аню. Осторожно убрав локон с ее щеки, мужчина поднялся с широкой кровати и отправился в душ.
Спустя четверть часа он появился на пороге комнаты с влажными волосами. До начала утренних новостей оставалась пара минут. Поудобнее устроив подушку у себя за спиной, Лоуренс щелкнул пультом и включил телевизор.
Последующие несколько минут перевернули всю его дальнейшую жизнь.
На экране мелькали кадры ночной аварии, произошедшей в двух милях от мотеля, в котором они остановились. Сердце Колдера сжалось от дурного предчувствия. Когда камера взяла крупный план, Лоуренс побледнел, узнав в искореженном бьюике машину жены.
— Не может быть… — шептал Лоуренс, набирая номер полицейского участка. — Сэр, мне необходимо получить более точную информацию об аварии на шоссе, произошедшей сегодня ночью. Мое имя — Лоуренс Колдер.
— Приезжайте в участок, мистер Колдер, машину отбуксировали на стоянку. В ней были кое-какие вещи вашей жены.
Аня проснулась от голоса Лоуренса. Пока она пыталась понять суть происходящего, Колдер поднялся с постели и начал быстро одеваться. Девушка резко села на кровати, удивленно глядя на него.
— Лоуренс? — В ее глазах стоял немой вопрос.
— Одевайся, — бросил он, покидая комнату. — Сейчас подъедет такси.
Чувствуя, что произошло что-то страшное, Аня стала стремительно натягивать на себя одежду.
Колдер отчужденно открыл перед ней заднюю дверцу такси, а сам сел рядом с водителем. Уже в машине девушка осмелилась спросить, куда они едут.
— В центральный госпиталь округа, — последовал ответ. — Синди лежит в реанимации.
Слова Колдера прозвучали для Ани как гром среди ясного неба. Всю дорогу до госпиталя она сидела как мышка, размышляя о невероятности произошедшего. Затем, едва поспевая за его широкими шагами, последовала за Лоуренсом по коридорам больницы. Мужчина непроизвольно сжимал ее холодную ладонь в своей горячей руке. Лишь возле дверей отделения интенсивной терапии он остановился и отпустил ее. Повернувшись к Ане, Лоуренс еле слышно проговорил:
— Дальше я пойду один. Возвращайся вниз, посиди в буфете.
Аня искала слова утешения и не находила их. Она была человеком деятельным, и ощущение беспомощности пугало, наполняло отчаянием.
В уголках его глаз предательски блеснули слезы. Лоуренс не дал им упасть, прижав кулаки к глазницам, и поспешно скрылся за дверью реанимации.
Лоуренса встретил лечащий врач, который только что закончил осмотр пациентки.
— Мне очень жаль, мистер Колдер, — сказал он. — Вашей жене было сделано три операции. Мы боремся за ее жизнь, а вот жизнь ребенка, к сожалению, спасти не удалось.
Колдер удивленно вскинул брови.
— С ней в машине сидел ребенок?
Врач помедлил, видя изумление Лоуренса.
— Миссис Колдер была на третьем месяце беременности.
— Простите, док, я сейчас плохо соображаю, — постарался выйти из неловкого положения Лоуренс. — Могу я взглянуть на жену?
— Она очень плоха, — предупредил врач, подводя мужчину к стеклу, отделявшему палату интенсивной терапии. — Честно говоря, не сочтите это цинизмом, мистер Колдер, но с ее заболеванием это наилучший выход.
— Вы имеете в виду аварию? — не понял Лоуренс.
— Я имею в виду ее онкологическое заболевание.
«Похоже, миссис Колдер не посвящала мужа в свои тайны», — подумал врач и молча протянул Лоуренсу историю болезни, ткнув пальцем в нужную строчку. Пробежав ее глазами, Лоуренс все понял. Он покинул палату и медленно побрел по коридору.
Аня поднялась с подоконника. Предупреждая ее вопрос, мужчина молча покачал головой.
Спустившись в буфет, они заказали по чашке кофе. Лоуренс по-прежнему хранил молчание, глядя куда-то вдаль, мимо Ани.
— Едем в полицию, — коротко бросил он, поднимаясь с пластикового стула.
Слушая монотонный рассказ полицейского, Аня вдруг поняла, почему Синди Колдер оказалась в непогоду на ночном шоссе. Она выбежала из участка и, спешно обогнув здание, склонилась над землей возле дикорастущего кустарника. Кто-то протянул носовой платок, Аня приняла его и подняла взгляд. Рядом стоял Лоуренс Колдер. При виде его она зашлась в истерических рыданиях.
— Лоуренс! Это из-за нас!.. Из-за меня! Слышишь, это я виновата!.. Синди ехала к нам в отель!
— Аня, тише, успокойся! — Лоуренс схватил ее руки, завел их за спину и крепко прижал девушку к себе.
К полицейскому участку подъехал серебристый кадиллак. Из него вышел Гарольд Фрезер.
Увидев старика, Лоуренс выпустил Аню из своих объятий и поспешил к тестю.
— Мальчик мой, что случилось?
— Машина Синди сорвалась с мокрой дороги, не вписавшись в поворот, — объяснил Колдер, пораженный изможденным видом Гарольда. — Она перенесла операцию. К утру все будет ясно…
— А ребенок? — Гарольд осекся и взглянул на зятя. — Ты знаешь о ребенке?
— Узнал сегодня в больнице.
— Что с ним?
— Она его потеряла.
Горький вздох вырвался из груди Гарольда Фрезера.
— Не суди ее слишком строго, Лоуренс. Моя бедная девочка хотела тебе все рассказать.
Последний кусочек мозаики встал на свое место. Лоуренс все понял: и спешный приезд Синди в Прагу, и ее жгучее желание восстановить брак.