Сьюзен Донован - Невеста плейбоя
Джек прикончил пиво и встал, чтобы выбросить бутылку в мусор. Однако, поднимаясь из кресла, он, видимо, неудачно наступил на ногу, и боль пронзила его от голени до бедра. Агония, длящаяся вечность. Зато теперь ему стало легче – мама плюс напоминание о самом страшном дне его жизни. Эрекция спала, и Джек облегченно вздохнул.
В полутемной квартире телефонный звонок прозвучал почему-то особенно громко.
– Какого черта ты сделал такую глупость? – Конечно, это была Кара, и она была вне себя. – Я еще не договорилась с людьми «Голдмана – Штейнама». А «Уитком индастриз»? Ты же знаешь, какие они капризные! Разве в этом заключался наш план, Джек? Предполагалось, что объявление о помолвке будет сделано после того, как ты заявишь о своем решении участвовать в выборах. Теперь под вопросом оказались пожертвования от корпораций на сумму около ста тысяч!
– Тебе позвонила Сэм?
– Я ей звонила. И она мне рассказала. Я спросила ее, кто присутствовал при этом вашем скороспелом объявлении, а она заявила, что там был лоббист, которого она встречала прежде. И зовут его Брендон как-то там. Я чуть не описалась! Ты что, не знаешь Брендона Милевски? Да он наверняка с телефона до сих пор не слезает – рассказывает всем последние новости. Он всегда старается подкинуть репортерам что-нибудь горяченькое, чтобы они были у него в долгу. Вопрос в том, кому из журналистов он решил слить такую ценную информацию? Возможно, кому-нибудь из тех ребят, что освещают выборы… Но мне пока никто не звонил, и это странно. Они все же стараются сначала получить подтверждение, чтобы не попасть впросак. – Кара набрала новую порцию воздуха и продолжила: – Ну-ка напрягись. Кого из журналистов знает Милевски?
– Всех до единого. А как Сэм? Как тебе показалось, с ней все в порядке?
– М-м… Слушай, а Милевски знает Кристи?
– Понятия не имею. Так как у нее был голос?
– У кого? У Кристи?
– Нет, у Саманты.
– Голос как голос, как всегда. Она сказала, что ужин был очень вкусный, так что все хорошо.
Джек вздохнул с облегчением. Конечно, она не стала бы рассказывать Каре о том, что случилось в машине. Ему понравилось, но Толливер странным образом не ощущал уверенности в том, что Сэм положительно отнесется к их небольшой интимной сессии.
– Тебе не показалось, что она устала?
Некоторое время Кара пребывала в молчании, вызванном настоящей оторопью. Потом осторожно спросила:
– Что с тобой, Джек? Я думала, мы все обсудили и определили наиболее оптимальное время для объявления помолвки. Теперь нам придется выкручиваться. А если поднимется по-настоящему большая волна, возможно, придется давать совместную пресс-конференцию. Я уже позвонила Стюарту, и мы минут через сорок подъедем, чтобы все обсудить.
– Я у себя, – покорно сказал Толливер.
– Конечно, ты у себя, и я прекрасно это знаю, так как звонила тебе на домашний и мы до сих пор разговариваем, ты не заметил? Что с тобой, Джек?
Толливер молчал, не зная, что ответить.
– Дже-е-ек!
– Маргарет звонит непрерывно. Теперь она угрожает заявиться домой к Рождеству. Я этого не вынесу.
Кара фыркнула:
– Мне тоже достается, не думай, что ты один такой счастливчик. Сегодня она звонила мне, жаловалась на тебя и выспрашивала. Я ей ничего не сказала, потому что это совершенно не телефонный разговор. Тебе придется рассказать ей наш план при личной встрече. В качестве поддержки будем мы со Стюартом. Я даже настаиваю на нашем присутствии.
– Да уж, пожалуйста, поприсутствуйте, – язвительно буркнул Джек. – Ведь именно тебе принадлежит та замечательная идея, которую мы теперь претворяем в жизнь.
– Нам нужно подать наш план как стопроцентно верный, понимаешь? Ты должен выразить уверенность, что все пройдет так, как задумано. Иначе Маргарет нас съест.
– С потрохами, – мрачно добавил Джек. Он залез в холодильник и достал еще одну бутылку «Короны». Снял пробку и отпил из горлышка. – Знаешь, Кара, наверное, это не совсем нормально, когда взрослый мужчина не может поговорить с собственной матерью, если при нем нет двух адвокатов.
– Ну, знаешь, многое зависит оттого, какая это мать. Твою трудно назвать матерью Терезой.
– Да уж, скорее леди Макбет.
– Мои соболезнования. Но – нравится тебе или нет – на этих выборах тебе понадобится любая поддержка, в том числе и голос матери. Она играет заметную роль в обществе, и люди прислушиваются к ее мнению. Если она не поддержит тебя… даже если просто промолчит, многие заметят столь несвоевременную сдержанность и это заставит их задуматься и заколебаться. Мы должны убедить ее сотрудничать с нами. Маргарет придется изобразить восторг по поводу того, что ее непутевый сын наконец решил остепениться.
– С трудом представляю себе подобный ход событий. Она будет в ярости.
– Переживем. Кстати, Джек, Сэм рассказала мне о том, что произошло, когда вы вернулись домой после ужина. Надеюсь, ты не слишком сердишься?
Джек как раз собирался отхлебнуть еще пива из горлышка бутылки, но при этих словах рука его дрогнула, и пиво выплеснулась на рубашку. Облизав горлышко и забыв сделать глоток, Джек прохрипел в трубку:
– Она тебе рассказала?
Одновременно он прижал трубку плечом, схватил рулон бумажных полотенец и принялся отрывать одно за другим и промокать рубашку; пиво было холодным, а кроме того, струйки текли по животу и подбирались к брюкам. Оказаться в мокрых брюках Джеку совсем не хотелось.
– Ну да, – безмятежно продолжала Кара. – Само собой, она очень расстроилась и даже предложила вычесть ущерб из ее месячного содержания, оговоренного договором, но я ее обнадежила и сказала, что ты не слишком расстраиваешься из-за таких вещей.
Джек бросил полотенца и перехватил трубку поудобнее. Он уставился на микроволновку и дважды пересчитал кнопки на ее панели. Потом перевел растерянный взгляд на кофеварку, но она также отказывалась вносить ясность в происходящее. Толливер выглянул в окно. Фонари лучились желто-розовым светом, и им тоже казалось странным, что Сэм решила рассматривать прерванное соитие как инцидент, за который стоит вычесть из ее денежного содержания.
– Кара, – осторожно начал Джек, – боюсь, я не совсем…
– Она сказала, что Монти все видела.
– Черт…
– Ну так что ты сам скажешь? Ущерб действительно велик?
Джек решительно поставил на стол бутылку пива и растерянно взъерошил волосы.
– Да нет, никакого неисправимого вреда причинено не было. Просто ошибка… такое случается. Больше не повторится. В конце концов, мы взрослые люди и вполне в состоянии справиться со своими эмоциями.
– Никогда прежде не слышала, чтобы о царапинах на машине говорили с таким философским спокойствием, – задумчиво протянула Кара. – Но если ты так к этому относишься, и решил не предъявлять претензий, то я, честно говоря, только рада. К тому же, чтобы закрыть на сегодня собачью тему, могу добавить, что Дейл еще нагадил на один из ковров в доме.
