Мягкая кукла (СИ) - Анастасия Исаева
— Кажется, здесь случилось какое-то кулинарное волшебство!
В большой миске под льняной салфеткой отдыхало что-то домашнее и неповторимое. А его создатель Мария в очередной безумной тунике сосредоточенно шинковала капусту. Нетронутый комбайн сердито напыжился в углу. Занятая, она ответила через плечо:
— Всего лишь творожные ушки с изюмом.
— Помню я ваше «всего лишь»! Оглянуться не успеешь, а они куда-то деваются. Нам срочно нужен утешающий чай.
Капуста наконец обернулась тончайшей соломкой, и помощница обернулась. С тесаком в руке. Не тесаком, конечно, но смотрелось эпично.
— Вера, вы плачете?!
И такое чувство, что она готова ножом для шинковки припугнуть любого, ставшего причиной слез. А начинать-то надо с самой Веры! Пальцы ощутили влагу на щеках, и кожа сразу зачесалась.
— Разве? Надо же, я не заметила.
— Так бывает, если расстройство сильное. Что случилось?
— Да ерунда на самом деле. Вы бы положили этот инструмент.
— Результаты плохие?
— Нет-нет, хорошие! Это с куклой. Испорчена трудоемкая часть работы.
— Жизнь такова. День хороший, день плохой. Вам это прекрасно известно.
Вера хотела достать чашечек, но не дошла до буфета и внимательнее посмотрела на Марию. Казалось, они говорили о чем-то другом. Помощница ответила взглядом со значением. Внутри что-то свело и ладошки взмокли.
— В-вы хотите что-то…
— Нет, ничего я не хочу. Ничего не хочу знать и ничего не хочу видеть. Живите как знаете!
— Это все недоразу…
— Все я разумею! Не вчера родилась. Оба хороши!
— Так вы знали, что он мне…
— Ничего не хочу знать.
— Да что вы меня перебиваете!
— Чтобы вы не наговорили лишнего. Пусть все идет, как будто этого разговора не было.
Наконец Вера увидела то, что упускала с самого начала. Ссутулившуюся спину Марии Степановны, горькие морщинки, разлетавшиеся в стороны от носа. Грусть, а не осуждение.
— Вы… вы расстроены? Из-за нас?
— Да не берите в голову! Что вам!
— Простите меня, пожалуйста. Не хотела втягивать вас. И мне не все равно. Но…
— Да будет вам. Не оправдывайтесь.
Добиться более внятного ответа не получилось. В кухню влетела переодетая Каролина, а за ней спешила няня и тут же принялась объяснять вид своей подопечной.
— Мы немного баловались водой.
— Очень знакомо. Вам тоже досталось, как я вижу.
— Это лишь вода — высохнет, — бесцветным голосом ответила няня.
Для одного дня чересчур много расстроенных помощниц! С Марией пока не ясно, что делать, но с няней можно разрешить недоразумение. И немедленно.
— Не переживайте. Ситуация в мастерской не ваша вина. Все поправимо. Вы не представляете, как выручили меня сегодня!
* * *
— Это ее вина! — Сережа гремел в гардеробной, где его вечером подсекла Вера, чтобы он не разбудил Каролину.
— Няня не виновата.
— Смотреть надо лучше за ребенком! Уволим!
— Сереж, ты давно смотрел за нашим ребенком? Она же родилась с шилом в одном месте. Здесь нет виноватых. Если бы она убежала от тебя, ты бы себя уволил?
— А ты уже защищаешь няню. Увидела от нее что-то хорошее?
Первая мысль была, конечно, другой. Не будь няни, Вера бы занималась дочерью, и кукла не пострадала бы. Но увольнение не отменит испорченной вещи. Тем более проходить через новые собеседования с нянями не хотелось.
— Конечно! Мы только начали привыкать друг к другу. Давай без резких движений.
— В этом вся ты. Даешь людям шансы.
«И тебе давала шансов больше всех!»
— А тебе лишь бы наказать кого-нибудь. Оставь это решение мне, пожалуйста.
— Ладно, мой начинающий босс.
Намек прозрачнее некуда. Муж спит и видит перевесить на нее полдюжины разномастных предприятий с символическим уставным капиталом. Перспективных, кстати. Еще три месяца назад она пищала бы от восторга и старалась бы поддержать мужа в стремлении разделить яйца по корзинам и дать ему пространство для маневра. Не только из-за благосостояния. А потому что была свято уверена, что они — семья, и что положено быть с мужем заодно, подставлять плечо, локоть и прочие части тела. Но сейчас все иначе.
Все нутро сопротивлялось маячившим обязательствам. Как можно затевать такое, когда брак держится на волоске?
Внезапно захотелось навести порядок в украшениях. Коллекция была разнородная, пополнялась от случая к случаю и собиралась без какой-то идеи. Покупалось на импульсе в путешествиях. Думалось, что для воспоминаний, а выходило, что рука к ним не тянулась. Так и пролеживали бусы, подвески, заколки, часы и крупные кольца. Самое востребованное — и простое — жило в шкатулке на туалетном столике. А это богатство хоть и радовало глаз, но словно тянуло вниз.
— Сереж, я еще ничего не решила. Юристы что-то прислали на днях, но мне было некогда с болеющей Каролькой.
Муж обнял ее сзади, поцеловал в висок и положил подбородок на плечо.
— Скоро годовщина. Хочешь что-то определенное?
Вера мысленно перевела дух. Не торопит с договором. Ответа от Виктора она пока не видела. Понимала, что лучше обсуждать все лично. Но внутри рос кислый ком. Обсуждать с любовником внутрисемейные дела… Докатилась! Что же дальше?
— Посмотри, сколько здесь всего!
— Это не ювелирка, а сувенирка. Я про что-то более существенное.
— Я к тому, что и этого-то не ношу. К чему мне драгоценности?
— Придумаем, куда. Жду пару недель, потом решаю за тебя.
Она коротко поцеловала его, словно извиняясь за свое несотрудничество, и высвободилась из объятий.
— Сегодня подежурю в детской.
— Она много кашляла днем?
— Меньше. Хочу убедиться, что опасность миновала.
— Зря мы убрали радионяню.
— Она же тебя бесила.
— Спать без тебя меня бесит больше.
Муж получил еще один утешительный поцелуй, и Вера отправилась дремать в новенькое кресло. Не зря его выбирали так придирчиво! После ночи в его плюшевых изгибах плечи не обваливались от тяжести и мышцы не стенали по массажу. А подставка для ног была специально изобретена для заботливых матерей. И ни для кого другого.
* * *
Свидания осенью бывают разные. Прогулки в расстегнутом пальто под листопадом и рассыпанным с неба припыленным светом. Непременно со стаканчиком пряного чая, согревающим язык и нёбо и отбивающим чувствительность, так как бариста переборщил с добавками. И тогда поцелуи становятся особенно страстными, чтобы продраться через имбирное онемение.
Перебежки под моросью до уютной кофейни, где долго раздеваешься, сматываешь шарф и не знаешь, как пристроить мокрый зонт. А потом греешь ладони о миску с густым супом, которые так лениво готовить дома, ведь половину ингредиентов надо покупать отдельно.
В дни беспросветной серости и сырости, когда противный ветер обдирает остатки коричневеющей листвы, хочется сытости и
