Королевство грешников - Шанджида Нусрат Али
Мы доходим до седьмого прохода, и она стоит у входа.
— О, нет. После тебя, — говорю я, когда она закатывает глаза и идет по проходу, пока мы не доходим до секции Уильяма Шекспира. Я оглядываюсь по сторонам, никого не обнаруживая вокруг.
— Какую книгу ты конкретно ищешь? — спрашивает она, скрещивая руки.
— Венера и Адонис.
Она просматривает полки и быстро находит раздел V на полке, к которой я обращен. Она стоит передо мной, ближе ко мне спиной. Затем она приподнимается на цыпочки, чтобы поискать книгу с верхней полки. Воздух между нами внезапно меняется, и она тоже это чувствует.
Наше влечение — это живая сила. Постепенно растущая с каждой секундой.
Я придвигаюсь ближе, пока моя грудь не упирается ей в спину.
— Ты нашла её? — Шепчу я ей на ухо.
У нее перехватывает дыхание, когда ее руки замедляют поиск. Я кладу обе руки по обе стороны от ее головы, заключая ее в свои объятия.
— Я… я все еще ищу, — едва слышно шепчет она.
Я слышу, как она сглатывает, ее дыхание становится поверхностным и тяжелым.
— Ты читала книгу? — Мое дыхание обжигает мочку ее уха, ее шея рефлекторно слегка выгибается назад.
— Нет.
— Все думают, что у Шекспира были какие-то поэтические подходы в его романах и поэмах. Но если заглянуть глубже, то даже он выражал свои желания.
— Как? — спрашивает она, оглядываясь через плечо.
— Как и у всех остальных, глубоко внутри у него были свои желания, и он выражал их словами, в которых было столько глубины, что лишь немногие люди понимали это, — шепчу я, касаясь губами ее щеки, наблюдая, как она закрывает глаза, после чего прерывисто вздыхает.
Мои нервы начинают биться быстрее, кровь бежит быстрее, как у лошади. Я кладу свои руки на ее, которые покоятся на ручке полки. Наши пальцы переплетаются.
— Прикоснись к моим губам, и если эти холмики будут сухими, — шепчу я, когда мои губы спускаются вниз по ее шее, оставляя нежный поцелуй на коже, — Спустись ниже…
Опуская руку, я глажу ее грудь тыльной стороной костяшек пальцев, чувствуя, как напрягаются ее соски под платьем. Мои руки опускаются все ниже и ниже, пока не достигают края ее униформы.
Слегка приподняв её, я обвожу контур ее трусиков. Все тело Реи начинает трястись, ее тяжелое дыхание — единственный звук в тихом проходе.
— Там, где бьют приятные фонтаны… — мои слова затихают, когда я отодвигаю в сторону ее трусики и провожу пальцем по ее уже влажным губкам киски. Она задыхается, запрокидывая голову и прижимаясь задницей к моему твердому члену. Указательным и средним пальцами я провожу по этим влажным мягким губам, одновременно потирая ее клитор. Ее ноги начинают дрожать, заставляя меня обхватить другой рукой ее талию, чтобы удержать ее на ногах. Обе ее руки сжимаются на ручке полки, и я вижу, как ее глаза закрываются от удовольствия, а горло подергивается.
— Ты знаешь, что это значит? — спрашиваю я, нежно покусывая мочку ее уха.
Мои пальцы творят свое волшебство, потирая ее чувствительный клитор, наблюдая, как она корчится от этого темного желания, которое мы оба испытываем.
Мой член болит так сильно, что становится больно. Ее голова лежит у меня на плече, ее волосы щекочут мою челюсть.
— Он говорил о том, чтобы трахнуть ее своим ртом. Ты помнишь это, не так ли, красавица?
— Ах! — стонет она, но прикусывает губу, как будто все еще осознает, что мы находимся в библиотеке с людьми внизу, которые могут ее услышать.
Все ее тело сверхчувствительно, нервы напряжены.
И мои слова срабатывают как спусковой крючок, делая ее киску еще более влажной, чем намокли ее трусики.
— Как я сосал твою киску. Мой язык обводит каждый дюйм ее, чувствуя, как твои соки покрывают мои губы, — стону я.
Ее глаза на мгновение открываются, и они темнеют от необузданного желания. Вынимая пальцы, я прикладываю их к ее губам.
— Соси, — приказал я.
Ее глаза слегка вспыхивают, прежде чем она берет мои пальцы и начинает сильно посасывать их, прищелкивая языком, когда ее глаза закрываются, сопровождаемые нежным стоном.
Теперь мой член молит об освобождении. Ее язык обводит мои пальцы, как будто она сосет мой член, обводя кончик, а затем облизывая вверх и вниз от основания.
— Попробуй себя, красавица. Почувствуй то, что чувствовал я, когда все еще мог наслаждаться твоим вкусом даже спустя дни.
Она стонет и мурлычит, потираясь своей задницей о мой напрягшийся член. Выпуская мои пальцы, она поворачивает свое лицо, выглядя голодной и желанной.
Как гребаная Афродита, которой она и является, она взяла инициативу в свои руки и откинула мои волосы назад. Повернувшись ко мне лицом, она притягивает меня к себе и целует с каждой унцией страсти, взрывающейся внутри нас обоих. Я пробую ее соленую сладость, чувствуя, как во мне поднимается глубокое темное желание. Она хватает и тянет меня за волосы, продолжая тереться о мой член, пробуждая демона внутри меня. Наши языки сплетаются, а мои руки собственнически хватают ее за талию.
Не в силах больше этого выносить, я разворачиваю ее к себе и крепко целую, одной рукой обхватывая ее руки над головой. Она улучает момент и запрыгивает ко мне на колени, зная, что я поймаю ее. Я сжимаю ее задницу свободной ладонью, когда ее ноги крепко обхватывают меня, пока мы поглощаем друг друга так, словно не можем насытиться.
Она покусывает мою нижнюю губу, пытаясь вырваться из моей хватки, но я крепче сжимаю ее руки.
— Пожалуйста, — шепчет она мне в губы.
— Что «Пожалуйста», красавица?
— Я хочу прикоснуться к тебе. Пожалуйста, позволь мне. — Ее тон звучит почти умоляюще, и это только подчеркивает мою тоску по ней.
— Когда же ты поймешь, Рея, что я всегда буду контролировать твое тело, твой разум и твою душу, — я сжимаю ее задницу и целую в шею, — потому что в глубине души мы оба знаем, что ты хочешь этого контроля. Ты жаждешь этого так же, как и я. Какой бы сильной ни была богиня, в конце концов она должна вернуться к своему королю за наградой.
И этот адский огонь желания загорается в ее глазах.
— Тогда трахни свою богиню, потому что она уже несколько дней ждет своей награды. И тебе лучше сделать это хорошо.
Я тихо усмехаюсь,
