Холодная зима в Фэрбэнксе - Энни Янг
– Тогда не отпускай, – выдохнула я, подаваясь вперед.
Хантер улыбнулся, провел ладонью по моим ребрам, а затем наклонился ко мне так низко, что между нашими губами осталось не больше дюйма. Я чувствовала тепло его дыхания, когда он улыбнулся еще шире и медленно произнес:
– Я точно не отпущу тебя, Кортни. Ведь билеты на матч «Ледяных псов» Лав отдала именно тебе.
Глава 14
Третий билет на хоккей нам не пригодился. Ларри наотрез отказался идти на игру, несмотря на то что Хантер уговаривал его несколько дней подряд. Я понимала, что причина его отказа кроется не в том, что он не хочет идти, а в том, что он не хочет идти туда именно со мной. Это начинало меня тревожить. Его принципиальный отказ хоть как-то общаться со мной выглядел ненормально. Ларри даже не знал меня, не знал, каким другом я могу ему стать, и, что было обиднее всего, даже не хотел попытаться это узнать.
Я предложила Хантеру сходить с Ларри на хоккей вдвоем, как отец с сыном и, главное, без меня. Я думала, если Ларри поймет, что отец не променял его на какую-то едва знакомую няню, все станет чуточку проще, но Хантер лишь отмахнулся от этой идеи. Он хотел показать Ларри, что я тоже важна для него, что отныне я часть их семьи, но мне казалось, что Хантер перегибает. Для Ларри все могло выглядеть именно так, как он и боялся, – будто я забрала у него отца и разрушила привычную жизнь.
– Я не могу позволить ему управлять моей жизнью, – кажется, в сотый раз повторил Хантер, когда мы уселись рядом на трибуны. – Он ведет себя как избалованный ребенок, коим и является. Я сам, конечно, виноват в этом, но Ларри стоит повзрослеть.
– Господи, да ему всего восемь! – Я всплеснула руками так сильно, что едва не разлила кофе из картонного стаканчика. – Ты слишком много от него требуешь. Ему не увидеть мир таким, каким видишь его ты.
– Как часто ты общалась с детьми, Кортни?
В голосе Хантера не было снисхождения, но мне все равно казалось, что он упрекает меня за мое вторжение в ту часть его жизни, в которой, как ему казалось, я совершенно не разбираюсь.
– Хантер, – вздохнула я, глядя поверх его головы. – То, что у меня нет детей, не значит, что я вообще ничего не понимаю в них. Правда. Знаешь, я ведь тоже когда-то была ребенком и все еще хорошо помню, как трудно мне пришлось из-за равнодушия и непонимания моих родителей.
Разочарованно покачав головой, я отвернулась. Этот разговор продолжать не имело никакого смысла. Ларри был сыном Хантера, и именно Хантер должен воспитывать его. И пусть я хотела, чтобы наши отношения не усложнили между ними все еще больше, сделать ничего не могла. Это было только во власти Хантера.
– Прости. – Он притянул меня к себе и поцеловал в висок. – Ты права.
– В чем? – прищурившись, я бросила на него вопросительный взгляд.
– Во всем. – Он пожал плечами, и я рассмеялась.
Хантер умел сглаживать острые углы.
– Конечно, ты говоришь так, чтобы я не сбежала в Нью-Йорк.
Я несильно пихнула Хантера локтем в бок и затем прижалась к его теплому телу.
– Ты меня раскусила. – Он положил голову мне на макушку и обхватил руками поперек груди. – Не представляю, как это случилось, но я не могу даже мысли допустить, что тебя не будет рядом со мной.
Услышав его последние слова, я замерла. Мне нужно обсудить с ним свои планы, сказать, что однажды я хотела бы вернуться в Нью-Йорк, ведь я не могла отказаться от желания стать знаменитой. Я почти открыла рот, чтобы начать этот неизбежный разговор, как внезапно Хантер отстранился.
– Смотри.
Подняв голову, я проследила за его взглядом.
– О нет, – застонала я, поняв, на что он смотрит. На табло показывали зрителей, вернее парочки, вокруг которых мигало нарисованное розовое сердечко, периодически пронзаемое летящими стрелами. – Я думала, что в маленьких городах не занимаются такими вещами.
– А где еще этим заниматься? – рассмеялся Хантер.
Посмеиваясь, я смотрела на табло, на котором в этот момент добродушный толстяк вытаскивал изо рта хот-дог, чтобы поцеловать свою жену. Женщина толкала его и пыталась всучить в руки салфетку, но он оказался проворнее и все же оставил на ее щеке красноватый след от кетчупа. Я скривилась, а изображение быстро сменилось. На экране появились знакомые лица – улыбающийся до самых ушей Хантер и я, выглядящая так, словно у меня внезапно разболелся зуб. Зал зашумел.
– Что за…
Договорить я не успела. В одно мгновение развернув меня за плечи, Хантер обхватил мое лицо ладонями и поцеловал, практически выбивая весь воздух из легких. Гул на трибунах стал еще громче, а где-то справа от нас раздался одобрительный свист, но все это отошло на второй план, как только губы Хантера коснулись моих. Он целовал меня так, будто мы одни во всем мире. Словно все это не транслировалось по чертовому табло на чертовой арене «Большой медведицы». Забыв о том, что на нас пялятся примерно две тысячи человек, я прижалась к нему и обхватила руками за плечи. Дыхание сбилось…
Над ареной пронесся гудок, и я резко отстранилась от Хантера. На экране все еще были мы, но на этот раз на моем лице явственно читалась паника и смущение. Покачав головой, я спрятала пылающее лицо на груди Хантера и застонала.
– Как приятно знать, что город радуется успехам в моей личной жизни, – хмыкнул Хантер, проводя ладонью по моим волосам.
Я усмехнулась, все еще не отрывая лица от его груди. Наивный. Вся ледовая арена радовалась не за него.
– Мне жаль тебя разочаровывать, Хантер. Но они ликуют не поэтому.
– Тогда почему?
– Ты не в курсе, что как минимум треть города делает ставки? И в этот раз они ставили на нас.
Я почувствовала, как Хантер напрягся, но уже через мгновение его грудь затряслась от смеха. Отстранившись от него, я с удивлением подняла на него взгляд.
– Я надеюсь, что выигранные деньги они придут тратить в Hunter’s bar, как минимум
