Искра - Алеата Ромиг
Остальные четыре игрока были лично для меня новичками. Я знала их онлайн-персонажей наизусть. Однако именно личная встреча дала мне преимущество. За короткое время нашей игры я расшифровывала подсказки моих новых оппонентов. Мистер Гарсия, местный бизнесмен, делал глоток рома с колой каждый раз, когда сомневался. Мистер Робертсон, приехавший из Англии, где он владел фабриками стоимостью в миллиарды долларов, был более утонченным. У него был очень легкий наклон влево, когда карты падали так, как он хотел, в отличие от его полной статной неподвижности, когда выпадала нежелательная комбинация. Остался доктор Болтон, врач с Западного побережья. Некоторые могут посчитать его маньяком, игроком, который делает много гиперагрессивных повышений ставок. Я так и не решила, был он хорошим игроком или просто азартным игроком в душе.
Что важно, так это то, что стопка фишек передо мной росла.
Я изменила стратегию со вчерашнего вечера. Во время наших посиделок в баре Марион Эллиот упомянул, что другие говорили о даме с репутацией выше, чем она заслуживала. Это меня не беспокоило. Пусть они все недооценивают меня. Однако если я должна была играть с большими мальчиками в субботу, мне нужен высокий стек, активы, которые пришли с накопленными средствами.
Сохранение статуса-кво, возможно, позволило мне сделать первый срез, возможно, даже сегодняшний. Однако если бы я продолжила эту стратегию и продолжала продвигаться вперед, в финальном раунде у меня не было бы возможности сделать ставку на победу. Само собой разумеется, что каждый из последних шести игроков вступит в игру с большой стопкой фишек.
Напитки перед турниром дали и другие интересные лакомые кусочки информации. Марион закончил вчерашнюю игру с более чем двумястами тысячами, на 150 больше, чем я. Он упомянул об этом не для того, чтобы похвастаться, а скорее небрежно, как будто был удивлен, что такой маленький заработок за ночь вывел его на первое место.
Он в шутку обвинил меня и других во лжи. Пока я смеялась над этим, меня настоящей не было.
Текущая ставка пришла ко мне. Ставка составляла пять тысяч, как и первая. Я могла ответить за пять тысяч. У нас все еще были наши первоначальные пять карт; впереди была ничья.
Марион Эллиот не накопил двести тысяч с ничтожными ставками в 5000 долларов. Пришло время начать игру.
Сверкнув улыбкой, я обвела взглядом стол.
Расклад, который мне раздали, был слабым, но, как и в любом другом, в нем был потенциал:
7, 8, 8, валет, дама.
Лучше мне сохранить пару восьмерок. Этого могло быть достаточно. Может, при розыгрыше трех карт я смогла бы получить еще одну пару или, может, третью восьмерку. Более рискованным ходом было отказаться от семерки и восьмерки и надеяться на инсайдерский стрит. Мне понадобились бы девятка и десятка.
Я подтолкнула пять фишек к крупье и кивнула доктору Болтону, который сделал первую ставку.
– Отвечаю на вашу пятерку. – Я передвинула еще десять фишек. – И повышаю на десять.
– Пятнадцать тысяч до розыгрыша? – пренебрежительно спросил мистер Робертсон.
– Титл3 со стороны леди. – Он сунул десять штук в банк. – Отвечаю.
Это было пренебрежительное замечание, намекающее на то, что я играла дико или безрассудно. Без сомнения, он верил, что это выбьет меня из колеи. Напротив, я улыбнулась, надеясь сделать то же самое с ним.
Следующие два игрока сбросили карты.
Дошло до мистера Гарсии.
– Увидимся на жеребьевке.
Теперь наступил момент истины.
– Карты? – спросил крупье.
Взятие только двух дало бы иллюзию трех в своем роде. Однако я здесь не для того, чтобы блефовать на пути к финальному столу. Я выбрала 7, валета и даму положила их лицевой стороной вниз и сказала:
– Три.
Покачивание головой мистера Робертсона не осталось незамеченным.
Я не раскрыла новые карты, так как колл пошел по столу. Мистер Робертсон взял две. Мое внимание привлек мистер Гарсия.
– Я в порядке.
Он бы сохранил свои пять сданных карт. Черт. На чем он сидел?
Взяв в руку дополнительные три карты, я начала раскладывать их веером.
8 и 8 – карты, которые я сохранила. 9. Дерьмо.
Первый стрит.
9.
Я оставалась спокойной. Две пары были хорошей комбинацией. Обычно. Однако обычно игрок просил хотя бы одну карту. Мистер Гарсия этого не сделал.
Последняя карта.
8.
У меня был фулл-хаус.
– Мисс Миллер, я полагаю, что, поскольку вы делали рейз последней, ставка за вами, – сказал дилер.
Я посмотрела на мистера Робертсона, который только что опустил свой стакан с ромом и колой. Он не был моей заботой. Ухмыльнувшись в сторону стола, я положила соответствующие фишки.
– Ставлю десять.
Это еще десять штук. С моей текущей ставкой банк составлял 110 тысяч долларов.
Мистер Робертсон был первым, кто отступил.
– Я подожду другой раздачи, – сказал он, выкладывая свои карты на стол рубашкой вверх.
– Я сдаюсь.
– Мистер Гарсия, – подбодрил дилер.
Он медленно положил еще десять штук в центр стола.
– Я не эгоистичный человек, мисс Миллер, просто любопытный. Отвечаю на вашу десятку.
Это означало, что я должна раскрыть свои карты. Раздача и ставки были сделаны.
– Очень жаль, что вы не настаивали на большем, – сказала я с улыбкой, сдавая свой фулл-хаус.
– Восьмерки и девятки.
– Молодец.
Одну за другой он раскрывал свои карты. Валет, еще один. Король, и еще один. Пока мы ждали, все за столом дружно вздохнули. Еще один, и я в проигрыше.
Его последней картой был туз.
Собирая свой выигрыш, я кивнула.
– Кикер4.
– Никогда не знаешь наверняка, – сказал он, пожимая плечами.
Мне следовало подумать о том, что происходило за другими столами. Мне следовало задаться вопросом, почему Андрос изменил свое мнение об Эллиоте. И почему он хотел, чтобы я встретилась с ним выпить перед турниром. Мне следовало задуматься о Патрике. Видит бог, я видела, как он вошел. Я даже мельком видела его в баре «Регал» перед турниром. Однако, когда мистер Гарсия уставился на меня через стол, я сосредоточился на том, что знала.
Я сосредоточилась на картах.
И снова я дожила до конца ночи. Мой заработок был значительно больше, чем накануне вечером. Когда
