Развод. Ошибку не прощают (СИ) - Хелен Кир
— Херня, прорвемся. Лучше нас на таком рынке нет. Согласятся куда денутся. Какие у тебя планы дальше?
— Отдохну немного. Я в отпуске не был давно. Возьму тройку дней.
Около получаса устаканиваем основное. Гарин фонтанирует идеями, как сбрендивший гейзер. Тру бровь, прикидываю что некоторые из них стоит рассмотреть. Игорь завтра вечером вылетает, так что за голый офис дергаться не стоит. Вся дурь осталась в прошлом, теперь Гар первоклассный замотивированный скряга, не упустит ни одну маломальскую выгоду. Слетела мажорская шелуха, будто ее и не было. Удивительно, но факт.
В отпуске он не был побольше моего, но сдохнет не пойдет, а мне край нужно. Ира здесь.
Морщусь и медленно растираю грудь. При любом воспоминании именно такая реакция. Сердце дергается и начинает стучать чаще. Организм в обратную сторону работает, такое бывает или исключительно моя личная патология это явление? Ответа нет, да и не искал я его.
Очень долго не трогал ни дочь, ни Иру. Перемалывал себя в жерновах, оттаскивал от телефона, чтобы не дай бог не позвонить. После Геленджика пил по-черному, пока Гарин на капельницы не отправил. Как на работе прикрыл — отдельная история. После очищения думал, что мне надо на самом деле, чего хочу и желаю по-настоящему.
Копался в себе, строил различные теории и понял одно. Я делал все не ради семьи, ради себя во все авантюры пускался. Мне нужно было во чтобы то ни стало стать первым. Я хотел утереть нос всем. Я мечтал о власти и деньгах. Ире не это было нужно. Хотел доказать всем и потерял самое главное.
Вежливый стук в дверь прерывает раздумье.
— Мистер Ковалев, уточнение по индивидуальному туру.
— Пусть пройдет в номер.
Человек кивает и исчезает.
Сейчас она придет. Откроет эту светлую тяжелую дверь, сделает первый шаг в номер и посмотрит в глаза. Она знает, что именно я ее индивидуальная докука. Здесь не принято знакомится с заказчиком перед туром лично, она нарушила правило. Ире никогда не разрешили бы сделать подобное, но я сам пошел навстречу, потому что тоже хочу видеть «до».
Долгое время тренировки самообладания катится в бездну. Против воли выражение лица меняется. Обычная маска рвется и сваливается кусками к ногам, обнажая того Андрея, которого усиленно прячу. Опять колышется забытое затоптанное чувство щенячьей радости и сопливого ожидания. Это теперь чуждые мне ощущения, мое настоящее — потребление и выгода, жить по-другому не хочу больше и не умею. Натягиваю назад посыпавшийся панцирь безразличия и идиотской надменности, а он рушится и разваливается на глазах.
Я же не люблю ее больше, да? Столько времени прошло… Дочь. Вот моя настоящая боль.
Хотя знаю о дочке все, но этого мало. Леденящий душу страх, что она забыла обо мне рвет жилы пополам, а напомнить о себе мог только в День рождения и на Новый год. Ира не хотела чаще упоминаний, я подчинился. Сэм убедил оставить их в покое. Жизнь странная штука. Кто бы мог предположить, что теперь мы с Семеновым достаточно сносно общаемся.
Вздыбленной кожей на спине чувствую колебание в воздухе. Неуловимо колышется марево прошлого. Еще секунда и накроет волной. Выплывем ли?
Долгое время крутил колесо интенсивно настроенного рабочего процесса. Не давал отдыхать себе ни минуты, ни секунды. Впахивал, как галерный раб. Сам себя плеткой хлестал, как потерпевший. Только бы не думать, только бы не размышлять о жизни. Даже доки о разводе так не ударили, как время, проведенное без дочки и жены. Что стоило не сдохнуть, лишь мне ведомо, но не жалуюсь. Нет. Не жалуюсь.
Нам нужно было пожить отдельно, чтобы понять что-то друг о друге. И время сработало против нас. Я забыл Иру. Забыл… Да.
Шаги все ближе.
Встаю. Медленно подхожу к окну и любуюсь безбрежным океаном. Хорошо, спокойно здесь. Будто убаюкивает меня бескрайняя мощь, но также и волнует. Знаю, что в глубине таится страшная сила, что поломает в любой момент. Выбьет все, что можно и обескровит.
Выживу ли потом?
Стук в дверь.
Молотом отдаётся в ушах. Эхом задвоенным резонирует. Звук громкий, пронзительный. Ставлю стакан с водой на тумбочку и засовываю ладони, сжатые в напряженные кулаки в карманы. Всем корпусом разворачиваюсь, жду.
Повторный звук глушит.
Жду.
Дверь открывается, на пороге застывает Ира.
Сцепка взглядов неожиданно клейкая. Сцепка сильнее любого магнита. Глаза в глаза непрерывно. Я только лишь в зрачки впиваюсь, но каким-то чудом всю ее охватываю. Очень похудела! Костлявые ключицы выпирают из-под рубашки, лицо осунувшееся. Она вдвое срезалась, ей что есть нечего? Так плохо все?
Не может такого быть, я навел справки о турагентстве, где она трудится. Платят достойно, тем более Ира лучший сотрудник, бонусов полно. Так что с ней?
Бывшая жена отмирает первой. Нервно поправляет волосы и неловко переступает с ноги на ногу. Я же как статуя, даже воздух с трудом вентилирую. Все мои «не люблю» тонут с разбега в том самом океане, на который любовался пару минут назад.
Сердце кувыркается в груди, будто оторвалось и мотается по телу, потеряв свое место. Стучит везде, оголтело боясь перестать работать. Я усиленно подсказываю органу куда приткнуться назад, но бесполезно. Мой главный мотор сошел с ума, и я вместе с ним тоже.
— Все-таки ты.
— Расстроена?
— Ты моя работа, Андрей, — нервно пытается усмехаться. — Что же расстраиваться.
— Может все же привет, Ира? — решаю прервать неловкость, которую она пытается замаскировать колючестью.
— Добро пожаловать в Танзанию, мистер Ковалев. Мы рады видеть Вас на наших солнечных берегах. Я пришла сказать, что не смогу быть личным годом. Хочу предложить замену. Сара нечем не хуже меня, Андрей Николаевич. Вы согласны?
Глава 34
— Нет.
Непрошибаемый. Другого ждать не придется по всей видимости. Он решил, что проводником буду я и хоть тресни. Вряд ли изменит мнение. Весь его вид кричит о хозяине положения. Что хочу, то и делаю! По крайней мере визуализирует он четко.
Отхожу к окну, невидяще пялюсь в идеально отмытые стеклопакеты. Чертов океан, сегодня ты меня нисколько не радуешь. За долгое время пребывания в Танзании сегодня чувствую себя откровенно паршиво. Я больше не хозяйка положения. Непривычно и зябко чувствовать себя уязвленной.
Сейчас у меня один путь решить все по-хорошему. Эден по головке не погладит, но деваться некуда. Надеюсь, потом реабилитируюсь с другими
