Двенадцать дней любви (СИ) - Ирина Анатольевна Богданова
" Я перехожу дорогу. Почему на красный? И почему я бегу? В следующий момент меня чуть не сбивает машина, но девушка, которая была впереди меня, бросается и отталкивает меня из-под колёс машины, а сама принимает удар на себя и падает на асфальт…"
Вот это я называю Охренеть не встать. Ужас какой-то. Только вот почему и как всё это произошло? Я был пьяный? Не похоже. Мне редко удавалось напиваться до полумёртвого состояния. Обычно я всё хорошо помнил, даже после крупной пьянки. Так что же в итоге произошло, я толком не знал. И девушка мне была абсолютно незнакома, и ничего внутри не шевельнулось. Хотя лёгкий трепет от того, что мне спасли жизнь, ёкнул внутри меня. А должен ли я что-то испытывать к моей спасительнице кроме благодарности? Не знаю. Но я выясню, в чем дело. Обязательно.
Через пять минут я оказался в регистратуре. Спокойно прослушал о состоянии Саманты Джексон (а кто это, ещё раз? — я спросил себя). Надо бы наверное дождаться момента, когда она придёт в себя. Но почему-то мне не было это так важно. Внутри было такое странное чувство. Непонятное. Мне надо сначала разобраться в себе.
Лёгкой хитростью я выяснил все, на всякий случай, контактные данные, мол, правильно ли я их вчера сказал в спешке. Потом просто выписал неплохой чек на её нужды и лечение. Если она спасла меня, значит были причины, не простая человеческая помощь. В то же время она заслуживает награды и благодарности. Пусть и не лично.
Через полчаса я покинул больницу. Машины на стоянке я не обнаружил. Значит, воспользуюсь такси. Надо всё выяснить от и до. Я не оставлю просто так эту ситуацию. Потому что у меня странное ощущение, что сейчас всё, как не должно быть. Что чего-то не хватает внутри меня. Что я что-то упускаю. Но вот почему я не знал? Или не помнил? Я обязательно это узнаю.
Глава 15. Принять последствия
26 декабря, вечер
Этот дом полон историй, что мы рассказывали,
В этих комнатах они предстают перед нами,
Эти стены шепчут свои секреты и воспоминания,
Но эта дверь больше не ведёт к былой любви…
Poets of the Fall — Skin
Саманта
Умирать… нет. Не больно. Поверьте. Я знала, что умираю. По ощущениям. Как поняла это? Не знаю. Просто темнота накрыла меня в тот момент, дав спокойствие. О том, что Дэрил в порядке. Он спасён. Встреч больше не будет. И смысла в том, чтобы снова возвращаться в явь, не было.
В тот момент я не могла ни о чем думать. О чём тут думать, если любимому грозит беда? Моей целью было спасти Дэрила. На себя мне было всё равно. Вот она, истинная любовь. Готов на любые жертвы, лишь бы твой человек жил. Наплевать на всё. Физически больно было первые удары. Потом полнейшая темнота. И смерть. Я перестала бороться. Я просто смирилась. Моменты любви и счастья с Дэрилом я получила. Он меня забудет завтра. А что остаётся мне? Воспоминания и горечь? Душевная боль, которая разрушит мои сердце и душу? Считайте меня слабой, но мне проще было отказаться от этого. Да, я дура. Не отрицаю. Я особо не стремилась вернуться.
Но потом сквозь темноту… был слышен такой родной голос. Я слышала Дэрила. Все слова и признания. Каждое из них по ниточке вытягивало меня из пустоты. К свету. К жизни. Дэрил — правда мой свет. Который преодолевает тьму и освобождает меня от темноты. Пусть и потом я его не увижу так близко. Мы же не можем видеть солнце каждый день и очень близко?
Я спасла Дэрила этим прыжком, а его любовь спасла меня от пропасти. И я выжила. Выбралась оттуда. Вернулась. Я жива. Только вот к чему? Снова этот вопрос меня терзал, пока мой организм восстанавливал силы, душевные и физические.
Без сознания я была восемнадцать часов. Хотя могла очнуться и раньше. Нет, я местами выбиралась из забытья, но организм не был готов, чтобы полноценно вернуться в этот мир. Физически я была ещё слаба, учитывая полученные травмы, пусть и не знала, какие у меня. А душевно? Мне незачем было торопиться наружу. Прошло столько времени, на календаре наступило 26 декабря, а значит, я для Дэрила уже никто. Что-то внутри подсказывало, что это так. Отведённые 12 встреч кинули в прошлое, оставшись лишь в моей памяти. Поэтому Эванс был для меня потерян окончательно.
Пробуждение было достаточно простым. Я не подскочила, как бывает в фильмах, а просто открыла глаза, словно проснулась. Рядом никто не сидел и не молился, сами понимаете. Только несколько приборов, которые показывали жизнедеятельность моего организма. Капельница на руке, повязка на голове и дичайшая слабость. Тело начало ломить сразу же. Словно танк по нему проехался, а не машина.
Когда я привыкла к своему состоянию, то осмотрела палату. Реанимация, естественно. Первое время после операции всегда людей оставляют именно здесь. Или же это отдельная палата, которую мне оформил Дэрил? Вряд ли. Не будет он для незнакомки, пусть даже и спасшей его жизнь, оформлять хорошие условия.
Минут через десять в палату заглянул врач. Он посмотрел сначала на приборы, а потом заметил, что я очнулась.
— О, вы пришли в себя, мисс Джексон. Это прекрасно. А то ночью нас конкретно испугали, — врач решительно подошёл ко мне, отключил некоторые приборы и начал внимательно проверять мои показатели, — Я доктор Филипс, ваш лечащий врач. Как вы себя чувствуете? — Филипс проверил мои повязки, как оказалось одна была на голове, а вторая, небольшая была на левом боку.
— Голова жутко трещит, по телу словно каток проехал, но я жива, что меня радует, — кратко ответила я, ожидая что Филипс дальше скажет. Да и сил было не так много, чтобы дать подробный ответ.
— Могло быть и хуже, — Филипс проверил реакцию моих зрачков, — Имею ввиду, травмы. Хотя вы легко отделались для такого происшествия. Достаточно сильное сотрясение мозга, множество гематом, небольшое кровотечение в селезёнке, но, слава богу, обошлось без удаления. А то, что ваше сердце остановилось… это было слишком странно. Может, это реакция вашего организма на что-то
