Двенадцать дней любви (СИ) - Ирина Анатольевна Богданова
Но дальше… пошло всё как в страшном сне. Или как банальной драме. Но это не кино. Это тяжёлая реальность, которая ударила контрольным ударом под дых. Всё произошло настолько быстро, что я даже не понял, как это случилось. Запомнились только отдельные кадры, как при съёмке. Вот дорога, на которую свернула Саманта. Вот я выбежал за ней на проезжую часть, почти нагоняя её. Гудки машин я не услышал. Ровно как и резкий визг тормозов. Дальше вскрик Роуз. Она отпугивает меня в сторону и летит от сильного удара автомобиля, переворачиваясь в воздухе несколько раз и падает на проезжую часть. Виновник аварии еле успевает остановиться. Но мне это неважно. Потому что…
Роуз лежит на дороге. Вокруг нас толпятся люди. Движение машин на нашем участке мигом прекращается. Виновник выскакивает из машины. Я в каком-то полусне бросаюсь к девушке.
— Саманта!.. — И медленно опускаюсь около неё на колени. Никто не обратил внимания на меня, точнее на мою личность, всё внимание было направлено на Роуз. Все вокруг стали кричать вопросы, жива ли она и возмущаться, как такое могло произойти. Я же дрожащей рукой опустил два пальца на её шею, нащупывая сонную артерию. Сердце обливается кровью и кричало все молитвы, которые есть в нашем мире. Кто знал, что умение, полученное в сериале, пригодится мне в жизни… Лучше бы не пригодилось.
Но… да! Пульс был! Роуз жива! Боже, благодарю…
В этот момент приехала скорая, и началась ещё большая кутерьма. Меня оттолкнули в сторону. Саманту осторожно погрузили на каталку. Я тут же рванул в машину рядом с ней, даже не думая. И на удивление мне ничего не сказали. Дверь захлопнулась, а машина рванула по дороге, направляясь в ближайшую больницу.
На девушку было страшно смотреть. Кожа была слишком бледная, дыхание почти отсутствовало, на лбу был большой кровоподтёк. И ещё неизвестно, какие травмы Роуз получила. Она была на грани, мне так казалось. Хотя врач был достаточно спокоен и контролировал её состояние, следя, чтобы кислородная маска лежала правильно. Я держал Роуз за руку и продолжал шептать все молитвы, какие знал.
По сравнению с происходящим те слова, что она сказала, казались каким-то бредом и чем-то незначительным. Словно это было два разных события. Мне абсолютно всё равно, окажется ли то, что Роуз сказала, правдой. Главное, чтоб она выжила. Остальное неважно. Даже если я забуду её, как она говорит. Пусть это и кажется бредом. Но она будет жить. Остальное неважно. Абсолютно неважно. Я готов повторять эту фразу миллиард раз.
В больницу мы приехали очень быстро. Правда здесь меня абсолютно проигнорировали, пока выгружали Роуз и завезли внутрь. Мимолетный осмотр доктора, и вот он велит везти девушку в операционную. Меня же остановили, чтобы я сказал все её данные. Я быстро ответил, что нужно и что знал, а это было не так много. Но при первой же возможности рванул в коридор около операционной. Меня сначала не хотели пускать, но мой обеспокоенный вид заставил охрану и медсестёр отступить. Внутри меня всё переворачивалось с ног на голову и обратно. В жизни так не волновался, даже когда у мамы был аппендицит год назад с угрозой перитонита. Даже когда сам сломал ногу, и была вероятность, что вообще не смогу нормально ходить. Нет. Сейчас всё было по-другому. Эта боль и волнение были намного сильнее меня.
Но стоило мне только подойти к операционной, как случилось самое страшное. Тот самый звук, который делит жизнь на до и после. Он ломает жизни и завершает всё хорошее. После него редко когда всё налаживается. Он словно приговор. Это был писк приборов, который показывал, что сердце человека сдалось, что сам человек больше не тянется к жизни. Это сердце Саманты. Которое так тянулось ко мне. Которое так любило и стремилось к жизни. Она была такой жизнерадостной, несмотря на все проблемы. То мудрое сердце, которое давало мне стремление к жизни. Само сдалось, не оставляя шанса.
Крики врачей звучали для меня словно в космосе.
— Разряд! Раз-два-три! Разряд!.. Не работает! Ещё разряд!.. Увеличить напряжение! Адреналин! Продолжаем массаж… Сколько прошло?.. Это странно! Ещё раз… Всё, заканчиваем… Констатируйте время смерти…
Нет… Саманта!.. только не это. Прошу тебя! Ты должна жить! Родная моя… Если ты уйдёшь, то наша история любви будет навсегда потеряна… всё окажется зря… и ради чего тогда всё было? Чтобы так закончиться? Нет, Роуз. Ты сильная. Раз решилась на это. Пошла на такие жертвы. Что бы там ни было, мне всё равно. Знай, Саманта. Я и правда готов всё забыть, как ты сказала… и если это спасёт тебя… то я согласен. Пусть я не запомню тебя, но… Только живи… пожалуйста… ради нашей любви… ради твоей любви… пожалуйста… ради моей любви… умоляю тебя…
Я смог лишь смотреть и ничего не мог сделать… ничего… я даже не заметил, как разбил кулак, беспомощно стуча в стену. Крик боли застрял в горле. Глаза были мутными от слёз. Я впал в состояние шока. Меня хоть самого можно было уносить отсюда. Я звал Саманту всей душой, всем сердцем.
Я люблю тебя, Роуз… просто знай это…
В следующий момент писк резко прекратился, а в следующий момент равномерные звуки приборов возобновились. Врачи лишь удивлённо стали восклицать, но вскоре пошли рабочие моменты, которые я уже не понимал. Запомнил только отголоски слов "Чудо какое-то…", " Что-то её реально держит здесь…"
Врачи возобновили работу по спасению Саманты. Облегчённо выдохнув, я лишь сполз по стене. Внутри было радостно и одновременно пусто. Словно из меня выкачали всю энергию. Сознание было готово покинуть меня от этого потрясения. Хотя слабым и сильно эмоциональным я не могу себя назвать. Но… Саманта жива. Она будет жить. И мне не важна эта цена. С остальным можно разбираться. Всё имеет свое решение. Кроме одного.
Через час или полтора стали выходить врачи из операционной, а вскоре вывезли и каталку с Роуз. Она была бледна, но жива. Я вскочил на ноги, изучая её, видя то, как она борется и живёт дальше. Что её сердце продолжает биться дальше.
Когда её увезли, ко мне подошёл главный хирург.
— Мистер Э… — начал он, но я приложил палец к губам, врач понял это и не
