Запретное искушение - М. Джеймс
Арт отпрянул назад, вырываясь из моей хватки, проводя руками по складкам на своей рубашке в тех местах, где я его схватил.
— Господи, Макс, успокойся. Простите, если я показался грубым, миссис Агости, — говорит он немного саркастично, оглядываясь вокруг меня на Сашу. — Мне просто нравится подшучивать над моим братом, вот и все.
— Она не моя жена, ты гребаный идиот, — киплю я, отступая назад и снова устанавливая некоторую дистанцию между нами. — Мы с Сашей просто друзья, и только. Она здесь в гостях, и это все.
Краем глаза я улавливаю быструю вспышку обиды на лице Саши. Я должен был заметить, что она идет за мной, и попросить ее подняться наверх. Всего этого можно было избежать.
— Именно, — вмешивается Саша, ее голос такой ровный и осторожный, что я с холодной уверенностью понимаю, что она пытается скрыть, насколько сильно ее обеспокоил этот обмен. А почему бы и нет? Прошлой ночью я провел весь вечер с пальцами, языком и яйцами глубоко в ней. Я забыл все до единого обещания, которые дал всего неделю назад, держать свои руки подальше от нее. Возможно, сегодня утром она сказала, что это была ошибка, но никто из нас не пел эту мелодию прошлой ночью.
— Хотя я понимаю, почему ты так думаешь, — продолжает Саша, делая небольшой шаг вперед с улыбкой на лице. Арт может купиться на это, не зная ее, но я хорошо осознаю тот факт, что это вымученная улыбка, и я знаю, что это моя вина. — Мы очень близкие друзья. Приятно познакомиться с тобой…Артуро? Макс немного рассказал о своей семье, но ничто не сравнится с встречей с тобой лицом к лицу.
Поведение моего брата мгновенно меняется, когда он выходит вперед и протягивает руку Саше.
— Ты можешь называть меня Арт. Я надеюсь, что любой друг моего брата может быть моим другом, прости, если я сейчас показался тебе грубым.
Саша берет его за руку, пожимает ее, и по лицу Арта расплывается улыбка.
— Честно, — говорит он, заговорщически понизив голос. — Мой брат дурак, что не женился на тебе. Если для тебя не указано иное? Такая красавица недолжна быть незамужней.
Я вижу, как краснеет Саша, ее щеки окрашиваются в розовый цвет, который я раньше видел только в моем направлении. Этот собственнический ожог в моем животе поднимается снова, кислотой обжигая горло, когда я смотрю, как мой брат флиртует с Сашей. Она не флиртует в ответ, но я могу сказать, что она купилась на его игру, а почему бы и нет? Саша невинна, неопытна в общении с мужчинами, и она доверяет мне. Я рассказывал о своей семье настолько откровенно, насколько считал нужным, так что у нее нет причин думать, что ей не следует доверять и моему брату.
— Отвали, Арт. — Мой голос низкий и раздраженный, и Арт, по крайней мере, убирает руку, хотя и не выглядит ни в малейшей степени огорченным. — Саша здесь в качестве моего гостя. Ей не нужно, чтобы ты заискивал перед ней.
— Просто говорить правду, это не подобострастие, — мягко говорит Арт, и Саша бросает на меня смущенный взгляд, на что она имеет полное право. Я говорил ей снова и снова, что между нами не может быть ничего, кроме дружбы, что каждый раз, когда я уступал своему желанию к ней, это было предательством моих клятв и самого себя.
Конечно, моя внезапная ревность сбивает ее с толку.
Саша отступает, на ее лице напряжение, но она снова заставляет себя улыбнуться.
— Я все еще мокрая после того, как попала под дождь, — быстро говорит она. — Я поговорю с Джианой об ужине, я уверена, ты останешься на ужин, верно, Арт? И я уверена, вам двоим нужно многое обсудить. Я просто…пойду…
Она быстро поворачивается, ее голос неловко замолкает, когда она выходит из комнаты, и я не могу ее винить. Напряжение в комнате резко возросло, и я поворачиваюсь к Арту, не потрудившись скрыть свое раздражение.
— Конечно, я остаюсь на ужин, — говорит Арт, то ли игнорируя, то ли не замечая выражения моего лица. — На самом деле, я надеялся остаться здесь ненадолго, как только узнал, что ты дома. Прошло слишком много времени с тех пор, как я видел своего брата.
— Разве тебе не нужно пройтись по подиуму или побывать на фотосессии? — Я слышу гнев в своих словах, сдержанную обиду, и я знаю, что веду себя грубо. Но перед лицом всего, что происходит, я не вижу причин отказываться. Рациональная часть меня знает, что все, что случилось со мной, с нашей семьей, выбор, который я был вынужден сделать, это не только вина Арта, а иногда даже и не совсем его вина. Но в данный момент это не помогает, когда все, что я могу видеть, это брата, который должен был поступить в семинарию, и воспоминание о том, как мне пришлось занять его место.
Моя жизнь такой, какой она была бы… могла быть… ушла. Все мечты, которые я мог бы иметь о себе, были разбиты прежде, чем у меня появился шанс увидеть, как они действительно развиваются. У меня не было выбора, если только я не хотел пойти по стопам моего младшего брата.
Раньше я находил покой в своем выборе и причины быть благодарным за то, как все обернулось. Теперь, после смерти нашего старшего брата и с тех пор все чаще и чаще, я задаюсь вопросом, не трусость ли удерживала меня от того, чтобы тоже проложить свой собственный путь. Мне не нравится так думать о себе, но со временем это всплывает все чаще и больше.
— На самом деле, нет, — спокойно говорит Арт, без малейшего намека на то, что мой гнев на него вообще повлиял. — У меня ничего не запланировано на несколько месяцев. Не то чтобы я хотел оставаться здесь так долго, — добавляет он. — Но я очистил свой календарь, когда услышал, что мой старший брат дома. Я думал, ты будешь рад меня видеть.
— И это единственная причина, по которой ты здесь? — Я прищуриваюсь, глядя на него, скрестив руки на груди. — Просто чтобы наверстать упущенное? Ради старых добрых времен?
На лице Арта снова то уязвленное выражение, которому я ни в малейшей степени не доверяю.
— По какой еще причине я должен был прийти?
— Я не знаю. Поэтому и спрашиваю.
Он подходит ближе, его лицо становится серьезным. Если бы я не знал его так хорошо, я бы почти поверил ему.
— Ты — единственная семья, которая у меня осталась, Макс. Я уже говорил тебе, что не получал ни одной из твоих попыток связаться со мной. Поэтому я пришел сюда, чтобы сделать это сам. Я хотел
