Запретное искушение - М. Джеймс

Что бы она ни собиралась сказать, она замолкает, когда мы заходим внутрь, и я вижу, как напрягается спина Макс. Он останавливается как вкопанный на другой стороне комнаты, вдали от мужской фигуры, стоящей лицом к окнам, а я нервно топчусь у него за спиной.

— Артуро? — Голос Макса хриплый, гулкий от шока, и я чувствую себя так, словно нахожусь в какой-то анимации, смотрю со стороны, как человек у окна медленно поворачивается к нам лицом.

Он, необычайно красив, как модель, с гладким, точеным лицом, стильно подстриженными черными волосами и сверкающими зелеными глазами с золотыми крапинками, которые могли бы заставить любую женщину остановиться, если бы они были обращены к ней. Он стоит там, небрежно засунув руки в карманы, его худощавое мускулистое тело обтягивают потертые джинсы и черная футболка, которые на нем надеты, его взгляд устремлен прямо на Макса.

— Ну что ж, — говорит незнакомец с сильным итальянским акцентом. — Рад видеть тебя после стольких лет, брат.

13

МАКС

Мне требуется некоторое время, чтобы хотя бы заговорить, такая какофония мыслей проносится в моей голове.

Как он здесь оказался?

Почему он здесь?

Я никогда не был параноиком, но это пронзает меня в тот момент, когда мой младший брат, теперь взрослый и стоящий в доме, который технически мой, поворачивается ко мне лицом с блеском в глазах, который я слишком хорошо узнаю.

В детстве Артуро был возмутителем спокойствия, причиной проказ, тем, кому, казалось, доставляло удовольствие злить нашего отца и заставлять нашу мать дико колебаться между отчаянием и нянчиться с ним. Кинозал, который я показал Саше, был создан для него, брата, единственной обязанностью которого было принять сан священника в восемнадцать лет и соответствовать семейной традиции, в то время как наш старший брат принял мантию наследника, а я взял на себя некоторые аспекты семейного бизнеса. Конечно, он этого не сделал. И я не видел его с тех пор, как он сбежал в Милан, больше лет назад, чем я могу сейчас сосчитать.

Я и представить себе не мог, что он появится ни с того ни с сего, когда мои попытки связаться с ним остались совершенно без ответа. В сочетании с рассуждениями о том, почему мы с Сашей вообще прячемся здесь, во мне мгновенно зарождается параноидальное подозрение, и я, прищурившись, смотрю на него.

— Ты мог бы сначала позвонить.

Глаза Арта расширяются, и он театрально прижимает руку к груди.

— Ты ранишь меня, брат. Правда? Неужели я не могу сделать сюрприз своей семье, единственной, которая у меня осталась?

— Даже телефонный звонок был бы сюрпризом. — Я стискиваю зубы, разочарованный этой новейшей разработкой. — Тебя долго не было, Арт. Тебя даже не было на похоронах. Ни на одних из них.

Экспрессия Арта немного ослабевает.

— Я знаю. Но ты не видишь мою сторону вещей, не так ли, Макс? Если бы я пришел на похороны нашей матери, меня бы заперли в подвале, прежде чем наш отец позволил бы мне снова сбежать.

— Маловероятно. — Я чувствую, как мои челюсти сжимаются сильнее. — Я уже выполнил за тебя твой долг. Скорее всего, тебя вышвырнули бы обратно. Тогда под каким предлогом ты не пришел на похороны нашего отца?

Арт фыркает.

— Ты думаешь, я хотел притвориться опечаленным смертью старого козла? Он был занозой в моей заднице, когда был жив, и я сомневаюсь, что он оставил мне достаточно денег, чтобы оплатить мою поездку сюда и обратно.

— Так вот оно что. Ты здесь из-за денег.

— Макс! — Голос Саши врывается в разговор, и меня охватывает острый приступ вины. Я был так сосредоточен на том, кем был наш неожиданный гость, что даже не заметил, что она последовала за мной и Джианой.

Если бы я заметил, я бы попросил ее подняться наверх. Последнее, чего я хочу, это чтобы мой брат увидел ее, прежде чем я узнаю, зачем он на самом деле здесь.

— Ты ведешь себя грубо, — продолжает она приглушенным театральным шепотом, который Арт определенно слышит. — Твой брат здесь. Разве это не хорошо?

— Я не уверен, — натянуто говорю я и краем глаза замечаю испуганное выражение лица Саши.

Арт вздыхает.

— Мне больно, брат. Я слышал, что ты здесь, наконец вернулся домой, и я хотел тебя увидеть. А со мной обращаются так, как будто ты застал меня за тем, что я сровнял это место с землей до твоего прибытия.

— Я бы ничему не удивился. Я пытался связаться с тобой. Ты не ответил ни на один звонок или на сообщения.

Арт поджимает губы, все еще выглядя обиженным.

— Возможно, ты ошибся номером. Ты мне не звонил, Макс. Ни голосового сообщения, ни смс. Я предполагал, что ты забыл обо мне, как и остальные члены нашей семьи.

— Я также отправил электронное письмо. На самом деле, несколько из них.

Арт печально улыбается.

— Теперь у меня есть помощники, Макс. Может быть, они подумали, что это спам.

За годы, прошедшие с тех пор, как я знал своего брата бунтующим подростком, и до сегодняшнего дня, я забыл, как быстро он мог найти ответ на все вопросы, аргументацию, которая вытащила бы его из любой передряги. Это сводило с ума нашего отца, да и меня тоже, особенно потому, что если возникала ситуация, которую нужно было свалить на кого-то другого, то обычно это оказывался я. Наш старший брат был слишком ответственным. Пока его не стало, и я не оказался в глухом переулке с пистолетом, направленным на человека, жаждущий мести, которая леденит кровь в моих венах.

Вспышка дождя в неоновом свете и шлепанье мокрого камня под моими ботинками, звук мольбы и свист пули заполняют мои мысли на одну короткую, пугающую секунду, пока голос Арта снова не прерывает их.

— Это твоя жена? — Он указывает на Сашу, которая все еще стоит рядом со мной. — Я слышал, ты оставил священничество, — добавляет он с дразнящей ноткой в голосе, легко, как будто мы снова дети. — Ради нее? Если так, я, конечно, понимаю почему. Я бы каждый вечер заставлял ее становиться на колени для причастия.

Я двигаюсь так быстро, что у меня нет времени подумать о том, что я делаю или почему. Я чувствую, как меня охватывает горячая волна собственничества, быстрая вспышка гнева, которая совершенно мне незнакома. Я никогда за всю свою жизнь не был опрометчивым или злым человеком, но поскольку Арт делает непристойные комментарии…. Я слышу испуганный вздох Саши, пересекаю пространство между ним и мной, сжимая в кулаке его несомненно дорогую черную футболку.

— Не смей так говорить о ней, черт возьми, иначе у тебя не