Нельзя уйти. Нельзя остаться - Екатерина Велесова
Глава 22
Сашка начал в душе оправдывать тех, кто звонил в милицию и устраивал ложный вызов, сообщая о минировании торговых центров. Ибо, он с удовольствием бы вытащил Соню из очередного супер маркета и эвакуировался в ближайший к дому магазинчик, на полке которого стояло не десять сортов растительного масла, а всего один – нужный.
— Саш, ну что ты молчишь?
— Хочу казаться умным.
Она тряхнула кудряшками и повернулась, задумчиво переводя взгляд с одной руки на другую, в которых держала бутылки с золотистой жидкой субстанцией.
— Как думаешь – это или это?
— Оба.
— Зачем?
— Чтобы не выбирать. Сонечка, ну я правда не знаю, чем одно масло отличается от другого, кроме цены.
— Вот и я не пойму.
В глазах уже рябило от множества полок, витрин и рядов. Продовольственный магазин казался нескончаемым конвейером, где на место исчезнувшего в руках покупателя товара, сразу же выкладывалось десять новых. И народ слонялся по рядам, как по музею, долго рассматривая «шедевры», перед тем, как решиться на покупку. А сколько этих «шедевров» Соня накидала уже Сашке, было не счесть. Он подозрительно покосился на содержимое торговой тележки, вспомнил кучу пакетов в ячейке камеры хранения и посмотрел иронично:
— Соня, а мы к последствиям ядерной войны готовимся или на необитаемый остров едем?
Она подняла недоумевающий взгляд, вернула бутылки с маслом на полки, махнула рукой и отправилась дальше, — Ладно, пока подумаю. Как решу, так вернёмся.
Брови выгнулись дугой, и мужская рука отправила обе ёмкости в общую кучу счастливчиков, которые всё никак не могли доехать до кассы. Ибо, совершать второй круг по этим лабиринтам, Сашка был категорически не согласен.
К великому его удивлению, всего через сорок минут, они покинули продуктовый ад и отправились на выход, петляя по широким торговым «улицам» здания.
Тележка неспешно катилась по глянцевому полу и большие стеклянные двери впереди манили свободой, но женская фигурка приостановилась, тронула спутника за рукав и кивнула на очередной торговый зал:
— Может зайдём?
— Детский мир? Зачем?
Соня шагнула внутрь и пожала неопределённо плечами:
— Не знаю. Просто мне нравится в таких магазинах бывать.
Сашка обречённо вздохнул, вознеся умоляющий взгляд в потолок, и «покатился» следом.
Разноцветный мир детских желаний кипел и бурлил. Откуда-то издалека слышались звенящие голоса, умоляющие родителей что-то купить, мимо прошла беременная женщина, внимательно вглядываясь в закрома полок, заваленных яркими упаковками, а недалеко стояла пожилая пара и бурно обсуждала, чему больше обрадуется их внук – велосипеду или роликовым конькам.
Соня замерла около стойки с одеждой для грудничков и робко коснулась вещичек. Так мимолётно, как будто боялась обжечься. Но вдруг резко развернулась и быстрым шагом отправилась в отдел с игрушками. И там уже долго крутила в руках коробки с куклами и машинками. Наконец, посмотрела грустно на Сашку и улыбнулась лишь губами:
— Давай вот это возьмём? Мне кажется, твоим должно понравиться.
Тот осмотрелся по сторонам, вернул коробки на место и прижал её к себе, поняв, что Олег сказал тогда правду. А сейчас Соня резала себя на куски, рассматривая детские товары. И порыв купить его детям подарки, был неким успокоением и компенсацией.
— Не нужно, это лишнее. Соня, а ты не думала усыновить ребёнка?
Она резко освободилась от рук, положила коробки в тележку с пакетами и обдала мужчину ледяным взглядом: — Это слишком серьёзный вопрос. Идём. — Развернулась и пошла к кассе.
И это было не предложение, а приказ.
Весь путь до машины они проделали молча, как совершенно посторонние люди. Сашка смотрел на Соню и понимал, что, несмотря на их физическую близость, она не торопилась рушить стену и подпускать его слишком близко.
Тело передёрнуло от накатившего холода. Он поёжился и застегнул молнию на куртке, остановив тележку около «белого крейсера».
Соня открыла багажник и молча села за руль. И мужчине захотелось отработать роль «охранника» до конца, доставить её до дома, и так же молча уйти.
Внутри зрела буря, которую он и сам толком не понимал. С одной стороны, перепады настроения у Сони уже стали привычными, а с другой злила обида. То, что он не привык чувствовать, считал слабостью и не знал, как побороть глупую эмоцию, не достойную взрослого мужчины. Сколько скандалов было с Машей, во время которых она пыталась уколоть и унизить, но никогда он не чувствовал себя так, как сейчас, от пары слов, брошенных холодным приказным тоном.
Но, видимо тот, кто писал сценарий этой жизни, решил распорядиться Сашкиными намерениями по-своему.
Из припаркованного недалеко автомобиля вышел человек и направился в их сторону. И несмотря на неважное освещение парковки, иллюминация здания точно обрисовала силуэт Олега.
Сашка хлопнул багажником, подошёл к открытой двери и наклонился к Соне, улыбнувшись:
— Я закрою тебя ненадолго. Хорошо? А то у нас тут гости неожиданные.
— Гости? — она удивлённо вскинула брови, но в следующую секунду вжалась в сиденье, зацепившись испуганным взглядом за фигуру в полумраке, — Саш, давай уедем, я прошу.
— Всё будет хорошо, — он провёл ладонью по её щеке и подмигнул, — Эй, Софья Сергеевна, ты же смелая, и я рядом!
Дверь хлопнула, а он встал рядом, скрестил руки на груди и усмехнулся, наблюдая, как Олег хочет подойти ближе, но не осмеливается:
— Какие люди пожаловали! А ты русский язык, смотрю, совсем не понимаешь?
Тот решился, сделал пару шагов, и переливающаяся подсветка здания осветила осунувшееся лицо, с побитым, как у больной собаки, взглядом и синим кровоподтёком на всю левую скулу:
— Добрый вечер. Мне нужно поговорить с Софьей, а она трубку не берёт.
— Не берёт, значит не считает нужным. Ты уже ей столько наговорил, что лопатой не разгребёшь.
— Но это важно. У меня деловое предложение.
— Даже так? И что в этот раз?
Дверь открылась, Соня вышла из машины и вжалась в Сашкин бок, приняв объятие его рук, как защиту. Он посмотрел в её испуганные глаза и улыбнулся: — Тут вот, товарищ, с деловым предложением. Послушаешь? — она едва кивнула и Сашка опять обратился к Олегу, — Чего молчишь? Давай, говори. Кстати, а какого гидразина ты тут делаешь? Следил что ли?
Тот пожал плечами и засунул руки в карманы плаща, зябко поёжившись:
— Пришлось. Я так устал. Весь день в машине проторчал, без нормальной
