Тебя ждёт наказание - Ронни Траумер
Глава 15
Анна
Работать в одном офисе с Филиппом становится всё труднее с каждым днём. Казалось бы, надо наоборот. Привыкать, смириться. Но не получается, особенно когда Миши нет рядом. Держусь изо всех сил, и только я одна знаю, чего мне стоят эти небольшие диалоги между нами.
Как только Филипп вышел из моего кабинета, громко хлопнув дверью, я судорожно всхлипнула и с жадностью глотнула воздуха, сжимая ручки кресла до онемения пальцев.
Почему? Почему мне не всё равно? Почему смотрю в его глаза и вижу парня, что с упоением целовал мои губы, уложив меня на капоте своей машины.
Во мне бушует ураган, и я не знаю, куда от него спрятаться, а мысли, что месть правильное решение, уже запустили червяка сомнения. Чем больше времени я провожу с Филиппом на расстоянии в пару метров, тем больше убеждаюсь, что бумеранг к нему вернулся. К тому же знаю, что в то время, когда я боролась со своими демонами в клинике, где его отец хотел от меня избавиться, Филипп лежал на операционном столе.
А, может, он и не знает ничего?
Этот вопрос не даёт мне покоя, ночами спать не могу из-за этих мыслей. Даже если он не знал, что мало вероятно, где гарантия, что был бы он в курсе всего, не хотел ли сам избавиться от нас с ребёнком.
Может, стоит с ним поговорить? Как взрослые люди высказать друг другу всё? И тогда отказаться от мести?
Я уже забрала сорок процентов его фирмы, заставила его страдать, устраивая саботажи в компании.
Разве его страдания сравнятся с твоими, Анна? Разве ему снились кошмары, где он лежит в крови на асфальте, зовёт на помощь, но никто не идёт? Или он чувствовал, как пинается его ребёнок? Он знает, что значит терять? Знакомо ли ему то чувство, когда жить не хочется, когда тебя пичкают психотропными и вертят тобой как куклой?
Нет!
Ему это незнакомо, и то, что ему пришлось испытать, это мелочи по сравнению с тем адом, через который я прошла. Такого нельзя простить! Смерть моего ребёнка я никогда не прощу, и не будет ему никогда оправдания.
Встаю со своего кресла и, взяв сумку, выхожу из кабинета, закрывая его на ключ. Прощаюсь с Леной и спускаюсь вниз. На сегодня с меня хватит! Я хочу домой, присесть на пушистый ковёр и забыться.
Или подумать, да? Отказаться от дальнейших действий или нет, так, Анна? Врать самой себе ведь нет смысла, чувства к нему никуда не делись, ты просто заперла их и заменила любовь ненавистью. Потому что ненормально любить человека, который разрушил твою жизнь и забрал самое дорогое, что у тебя было. Не так ли? Но ведь и ты ненормальная, у тебя даже справка есть.
Люди боятся осуждения окружающих, и это многим мешает жить. Человек не делает то, что ему хочется, по одной простой причине – «а что скажут люди?». А почему я должна прожить свою единственную жизнь так, чтобы об этом не говорили, чтобы показаться правильной и хорошей в глазах других? Кому от этого лучше? Окружающим? Они всегда говорили и будут говорить, будь ты святой либо падшей женщиной. Так устроен этот мир.
И раз я сама всё понимаю, так почему меня волнует, что буду выглядеть идиоткой в глазах близких мне людей, если прощу Филиппа?
Но так ведь нельзя, Миша многим пожертвовал, чтобы я осуществила свой план, который вынашивала пять лет. Артур, Глеб, Агнесс – все они вовлечены в мою месть, и это будет кощунством с моей стороны.
Выхожу из здания офиса, собираясь сесть в машину, что предоставил мне Глеб по приезду в Россию, и уехать домой. Но так и застываю на ступеньках. Ноги подкосились, сердце бешено забилось в горле, а воздух из лёгких испарился, когда передо мной встала картинка, как Филипп с ребёнком на руках идёт к припаркованному внедорожнику, а за ним идёт шикарная блондинка.
Вот она – семья, что должна быть моей.
Почему? Почему он держит на руках её ребёнка, а не моего?
Глаза застилает пелена слёз, и я едва нахожу силы удержаться на ногах, схватившись за перила. Руки заметно начали подрагивать, миниатюрная сумка внезапно потяжелела, голова закружилась, а на грудь давит, словно на меня сбросили тонну камней.
Мне бы продолжить свой путь или хотя бы развернуться и пойти обратно в офис, но я не могу оторваться от этой картины счастливой семьи.
Не могу не заметить, с какой бережностью Филипп усаживает мальчика на заднее сиденье, пристёгивает ремнём безопасности, и как девушка, прильнув к его груди, тянется к его губам.
Мы встречаемся взглядами, и меня словно волной холодной воды накрывает, я едва удерживаюсь, чтобы не грохнуться на каменные ступеньки.
Боже! Помогите кто-нибудь!
Всё тело онемело, я забыла, как дышать, и в висках начало пульсировать. Вцепилась в перила намертво, не могу даже пальцы разомкнуть.
Девушка, заметив, что Филипп не обращает на неё внимание, поворачивает голову в мою сторону. Я вижу это краем глаза, потому что мой взгляд прикован к Филиппу. К мужчине, что разрушил наше возможное будущее и построил себе другое. С другой женщиной и другим ребёнком, а нашего убил.
Раздаётся какой-то крик на фоне, и я не сразу понимаю, что эта девушка начала возмущаться, чем привлекла внимание Филиппа к себе. Он, открыв пассажирскую дверь, усаживает её на переднее сиденье, сам обходит машину и, сев за руль, заводит автомобиль и с визгом шин уезжает.
И только после этого я оседаю на ступеньки, чувствуя, как дорожки слёз обжигают лицо. Дрожащими руками нахожу мобильный и набираю первый номер с пометкой «в случае ЧП» в телефонной книжке.
– Миша, – сиплым голосом говорю я. – Забери меня, пожалуйста, – давясь слезами, прошу и роняю телефон, что с треском встречается с каменными ступеньками.
Я выпала из реальности, сидела неподвижно, сжав кулаки так, что ногти впивались в кожу, но не чувствовала боли. Вернее, она была, но сила, с которой сжималось моё сердце, не давая ему ровно биться, превышает остальные чувства.
Вышла из ступора, когда передо мной оказалось обеспокоенное лицо Миши. Он, ничего не спросив, берёт меня на руки, укладывает на заднее сиденье и увозит подальше от этого места.
Очнулась на диване в нашей гостиной, укутанная в тёплый плед и с кружкой горячего ромашкового чая в руках.
– Анна, что случилось? – коснувшись
