Тебя ждёт наказание - Ронни Траумер
Когда-то я сказала своему брату, что нужно уметь прощать, что жизнь бумеранг, всё возвращается рано или поздно, и нельзя желать смерти своим врагам. Но тогда я была наивной дурой, девушкой, что верила в хорошее и в добро. Та девушка, как всем известно, умерла пять лет назад. А та, которая стоит сейчас здесь, желает смерти Антону Горюнову больше всего на этом свете. И ей плевать на последствия, на то, что это грех, или что после этого она будет такой же убийцей, как и он сам.
– Анна Владимировна, – раздаётся голос Лены в селекторе. – Собрание будет через полчаса, – ставит меня в известность девушка.
Отхожу от окна и, нажав кнопку, говорю девушке, что я её услышала, после чего падаю на законное место за столом директора.
– Ты справишься, мы готовились, и я в тебя верю, – спокойным тоном произносит Миша и занимает место по ту сторону от меня.
– Справлюсь, – киваю, но звучит, как убеждение самой себя.
И я справилась! Собрание прошло хорошо, сотрудники обрадовались новому начальству и планам, которые должны вытащить фирму со дна. И пока Филипп молчал и скрипел зубами рядом с Мишей, я отвечала на вопросы и уверяла сотрудников, что «ГорКомфорт» станет лучшей мебельной фирмой в стране.
Я не реагировала на недовольства Филиппа, на его категоричность в некоторых делах и почти не согласовывала с ним принятые решения. Несколько дней Миша не отходил от меня и помогал во всём, в основном, чтобы я не сорвалась. Но вся моя уверенность и смелость упала до нуля, когда я наткнулась на неприятную, и, как оказалось, причиняющую боль картину.
Глава 14
Филипп
Сказать, что я зол – это ничего не сказать. Я в бешенстве! Она на том конце коридора, в моём офисе, со своим мужиком. И не знаю, что меня раздражает больше: то, что исходящий запах ягод от неё всё так же, как тогда, кружит голову, или то, что она ещё не ответила за сына.
Она здесь больше двух недель, и за это время фирма быстро поднимается со дна. Как по щелчку пальцев прекратились происшествия, всё заработало, ничего не ломается, систему исправили.
Магия, не иначе.
И все две недели я как на иголках. Отец продолжает доставать меня с этой женитьбой на Арине, а это кукла громко на это намекает. Она и до этого раздражала, а после появления Анны в офисе от Арины у меня разыгрывается аллергия в виде острой нервозности.
Почти каждый день что-то происходит, и мне осталось пару шагов до отпуска с более подходящим названием – «запой». Только вот незадача – пить мне нельзя, не так, как мне этого хочется.
Я всегда решал все дела фирмы без участия Титова и не привык, что есть второе лицо, с которым нужно всё согласовать, отчего у нас почти что не дошло до скандала с Белозёровым. А самое интересное, что инициатором скандала был бы я, потому что я на взводе, в то время, как и он, и Анна словно каменные. И если на Белозёрова мне глубоко плевать, то вот эта безэмоциональность от Анны бесит до скрежета зубов.
Вот и сегодня получаю от секретаря договор с новой фирмой на поставку ткани для обивки, где требуется моя подпись. И мне что-то не вспоминается, чтобы я планировал менять поставщика, с ними у нас как раз всё было гладко. Схватив чёртовы документы и с трудом удержавшись от того, чтобы порвать их на куски, я выхожу из кабинета и направляюсь прямиком к Белозёровым. Не заботясь о хороших манерах, без стука толкаю дверь и буквально вваливаюсь в кабинет.
К моему огромному удивлению Анна одна, а её постоянного сторожа Белозёрова, что не отходит от неё ни на шаг, словно кто-то украдёт это «сокровище», нигде не видно. На моё появление она никак не реагирует и продолжает что-то изучать на мониторе своего компьютера. Набираю побольше воздуха и, мысленно приказывая себе держать себя в руках, приближаюсь к её рабочему столу.
– Это что? – бросаю документы на твёрдую поверхность.
Эта сучка продолжает тыкать по клавиатуре, как будто я пусто место, и когда чайник моего терпения начинает свистеть, грозясь сорвать крышку к хренам, эта звезда переключает своё драгоценное внимание на меня.
– Стучать, прежде чем войти, не научили? – спрашивает Анна ледяным тоном.
– Это моя фирма, моё здание и мой кабинет, в конце концов! – всё же срываюсь на крик.
– На шестьдесят процентов, – бросает, откинувшись на спинку кресла.
Дрянь!
– Что это такое, я спрашиваю?! – повторяю свой вопрос, игнорируя её остроумие.
– Договор о поставке ткани для обивки диванов, – объясняет, словно перед ней какой-то идиот стоит.
– Читать я умею, – шиплю сквозь зубы, наклоняясь над столом. – Какого чёрта, Анна?
– Уточни, пожалуйста, свой вопрос, я пока не понимаю, что тебе неясно, – тем же ледяным тоном говорит она, и мне хочется схватить её за плечи, встряхнуть хорошенько и спросить: «Ты живая вообще?».
– Не строй из себя дуру и объясни, какого чёрта ты заключаешь договора за моей спиной?
– А что не так? Тебя условия не устраивают? Или цена? А может быть качество? – заваливает вопросами, наклонив голову на бок.
Спокойно, Фил, она просто играет у тебя на нервах!
– Всё! Меня не устраивает всё! Особенно то, что ты не считаешься со мной!
– А зачем? Ты утопил фирму своими решениями, а я здесь, чтобы вытащить её…
– Закрой свой рот! – ору во весь голос.
Отхожу на шаг, делаю глубокий вдох и изо всех сил стараюсь успокоиться. Для себя, для своего здоровья, потому что ей всё нипочём. На её каменном лице не дрогнул ни один мускул с тех пор, как я зашёл в этот кабинет, в то время как я испытал не одну эмоцию. И, признаться в первую очередь самому себе, меня именно это и выводит из себя.
Пусть орёт, бьёт, ругается, выскажет мне всё, что на самом деле думает, только не вот это.
– Если это всё, то попрошу покинуть мой кабинет, – раздаётся у меня за спиной.
Сжимаю кулаки, слыша в ушах неровный стук своего сердца.
– Я не буду это подписывать, пока сам не проведу переговоры, – говорю я, развернувшись лицом к ней.
Анна молчит, смотрит на меня пустым взглядом, и желание сорваться с места и нащупать у неё пульс, убедиться, что она живая, становится всё больше.
А, может, тебе просто хочется к ней прикоснуться? А, Филипп?
