Наталья Миронова - Глаза Клеопатры

— Ладно, — засмеялся Никита. — Пошли на мелкое место.

У нее получилось. Она сумела сама удержаться на воде. Это было непередаваемое ощущение.

— Я плыву! — прокричала Нина. — Я плыву!

— Вот видишь!

Она скоро выбилась из сил и встала на дно. Но ей удалось немного проплыть самой!

— По-моему, ты перекупалась. Вон, даже губы синие, — заметил Никита. — Айда на берег. — Уже привычным жестом он взял ее на руки и вынес из воды. — Давай пробежимся.

Они добежали до покрывала. Никита умчался куда-то, пока Нина вытиралась и меняла купальник, вернулся с резиновым мячиком и затеял с Кузей игру в футбол.

— Ты ограбил какого-нибудь несчастного ребенка?

— Обещал вернуть. Что-то облачно сегодня, надо согреться. Вливайся.

Нина присоединилась к игре. Они долго бегали по песку с мячом, перемазались, пришлось идти в оборудованную на пляже душевую. Потом оделись, поели и вернулись домой.

— Ты не простудилась? — заботливо спрашивал Никита. — Давай-ка я налью тебе коньяку.

— Я крепкого не пью, забыл?

— Это не водка. Это великолепный французский коньяк. Мягкий, как бархат. Вот, попробуй. Я налью тебе минералки, чтобы запить. Смотри, какой букет. Чувствуешь? — Он налил коньяк в тонкую пузатую коньячную рюмку, а рядом поставил стакан с минеральной водой. — Считай, что это лекарство.

Нина взяла рюмку и опрокинула в себя содержимое залпом. Она тут же закашлялась, прослезилась и схватилась за стакан с водой.

— Кто ж так пьет коньяк! — простонал Никита.

— Сам сказал, что надо как лекарство, — принялась оправдываться Нина.

— Пить коньяк — это целый ритуал. — Никита налил еще одну рюмку. — Вот смотри: коньяк нужно согреть в ладонях, понюхать букет, а потом тихонько, не спеша, взять в рот, посмаковать…

— Он же горький!

— Он не горький. Давай, попробуй еще раз.

— Он жжется!

— Он не жжется. Ты разок обожглась, теперь пройдет легче. Ну, попробуй.

— Мучитель.

Нина взяла рюмку и старательно проделала весь ритуал, но «посмаковать» коньяк так и не смогла, торопливо проглотила. Горло опять обожгло, но уже не так сильно, зато потом в груди как будто расплылось теплое золотистое сияние. Она улыбнулась.

— Пойдем к тебе, — предложил Никита. — Ты обещала рассказать про эскиз.

— А я-то надеялась, ты забыл. Ладно, идем.

Они перешли в соседний коттедж, и Нина переоделась в свой теплый наряд: легинсы, свитер и кардиган.

— Давай выпьем кофейку, — предложила она. — Садись, я сейчас принесу. Или хочешь чаю?

— Нет, лучше твоего кофе. Никто на свете не варит кофе так, как ты.

— Тут полагается сказать: «Лестью ты ничего не добьешься». Ладно, я сейчас приду.

Когда она вернулась в гостиную, Никита рассматривал таинственный эскиз. Нина поставила поднос на низкий журнальный столик и забралась с ногами на диван. Он тоже сел и обнял ее одной рукой.

— Ну рассказывай.

— Я окончила институт и устроилась на работу в дизайнерский дом некой Кристы Нильсен.

— Ну и погоняло! Держу пари, на самом деле никакая она не Нильсен.

— На самом деле она даже не Криста, — мрачно подтвердила Нина, — но суть не в этом. Мне хотелось стабильности. Я больше не хотела перебиваться случайными заказами. Нет, мне было грех жаловаться, я поняла, что с голоду не умру, но случайные заказы, они сегодня есть, а завтра их нет… Мне нужна была постоянная работа.

— Я понимаю, — кивнул Никита.

— Я проработала у нее два года, но у нас как-то сразу отношения не сложились. Она все время вмешивалась в мою работу. Конечно, считалось, что я молодой специалист, только что из училища, но Криста действовала по принципу «Нехай хижче, абы иньше».

— Как-как? — заинтересовался Никита.

— Это по-украински. Моя мама так говорила. «Пускай хуже…»

— «…лишь бы по-другому», — закончил за нее Никита. — Отличная поговорка. Беру на вооружение. И что же она делала?

— Какой бы фасон я ни разрабатывала, пусть даже классически строгий или асимметричный, она подходила ко мне и говорила… ну, например: «Ниночка, а вам не кажется, что вот здесь лучше бы выпустить косенькую беечку?» или «А давайте посадим на кокеточку». Это не я, — пояснила Нина, перехватив его изумленный взгляд, — это Криста так разговаривала. Все в уменьшительной форме. «Беечка», «оборочка», «рукавчик», «шовчик»… «Тут есть такой моментик»… Честно говоря, от одного этого можно было с ума сойти. Правда, если бы дело было только в этом, я бы, наверное, терпела. Но она упорно навязывала мне свои дурацкие «улучшения», и мне приходилось с боем отстаивать свои идеи. Каждый заказ превращался в схватку. Я от этого устала.

— Чего она добивалась? — тихо спросил Никита.

— А бог ее знает. Может, характер такой… климактерический. Может, прознала, что я беру частные заказы на дом. Правда, она ничего об этом не говорила… Даже не намекнула. А может, я ей просто не нравилась. Помнишь, ты говорил про немотивированную жестокость? Одно могу сказать точно: я ничего такого не делала… в смысле, никак ее не провоцировала. Но я устала с ней бороться и решила подыскать другую работу. Нашла и предупредила ее, как положено, за месяц, что увольняюсь. Она выслушала молча, виду не подала, что недовольна. Я хотела — знаешь, как это бывает? — уйти в отпуск и не вернуться. Но тут она попросила меня обслужить одну строптивую клиентку. Обычно она весь «эксклюзив» делала сама, а тут вдруг такое доверие… Но я ничего не заподозрила.

— А что у нее были за клиенты?

Нина задумалась:

— Кое-кто из шоу-бизнеса, но так, по мелочи. В основном просто богатые тусовщицы. Им самое главное, чтобы был «эксклюзив», понимаешь? Чтобы платье было в единственном экземпляре. Даже если это повседневный костюм.

— Вы работали вдвоем?

— Нет, в мастерской было еще несколько закройщиц, но я — самая младшая. К другим она так не приставала со своими дурацкими улучшениями. А тут вдруг принялась буквально умолять, говорила, что этой даме не угодишь, что, может быть, у меня получится… Вот бы тогда и почуять подвох, но мне даже в голову не пришло. Криста привела мне клиентку. Молодая дама, богатая, внешность изумительная… Я согласилась.

— Значит, клиентка тебе понравилась? — уточнил Никита.

— Я этого не говорила. Она меня заинтересовала, потому что у нее была прекрасная фигура, но, по сути, она была из таких… «Милый, купи мне эту шубку, и я целый месяц буду любить тебя всю жизнь».

Никита засмеялся. Нина тоже улыбнулась, дала ему отсмеяться, а потом продолжила:

— У меня таких клиенток много. Но эта держалась поначалу вполне нормально, даже приветливо… Я разработала для нее потрясающий фасон — в стиле позднего Уорта.