Цена согласия - Слава Доронина
В интернете действительно по-другому написано. Хотя Гончаров и говорил, что контролирует новостной поток, но как можно изменить такие факты? А авария с сыном? Тоже ложь?
Рафаэль привстает, упершись локтями в матрас, и смотрит на меня, задерживая глаза на ногах, потом медленно поднимает их к лицу. Я только вышла из душа. На мне лишь полотенце, другим я сушила волосы и теперь прижимаю его к груди. Хорошо, что не выскочила голышом.
— На время? — ухмыляется Рафаэль. — Так Костя, получается, ничего тебе не рассказывал?
— Видимо, пока не успел, но с вами я точно не намерена ничего обсуждать, тем более вы так себя ведете. — Обвожу комнату взглядом, намекая, что это вообще-то моя спальня и появляться в ней другим людям, пусть и делавшим когда-то здесь ремонт, нельзя.
— Охренеть, какой продуманный и скрытный мудак. — Рафаэль еще раз оглядывает меня и встает с кровати. — Тогда и я не буду гонцом, несущим плохие вести. А за закуску спасибо, Маша. Было очень вкусно, — ерничает он.
Я ничего не отвечаю, вспомнив, что Костя просил не дерзить этому человеку, чтобы не вызвать у него интерес. Действительно, своеобразный тип.
Интуитивно делаю шаг назад, чтобы в случае чего закрыться от него в ванной.
— Испугалась чего-то? — щурится Рафаэль и не сводит глаз с моего лица, заметив, как я дергаюсь, сжав полотенце сильнее.
Хочу сказать, что его и его нахального поведения, а еще языка, который даже хуже, чем у Гончарова, но снова молчу.
— Сочувствую тебе, Маша. И вдвойне, если полюбишь этого человека, — предупреждает Рафаэль с шумным выдохом.
— Это маловероятно. У нас с Костей сделка и фиктивный брак.
— Ну да. — Он задерживает взгляд на моей шее, которая вся в засосах. — Не знаю, что Гончаров обо мне рассказывал. Предполагаю, мог даже нарочно выставить каким-нибудь ублюдком, однако теперь мы с тобой в одной упряжке. Без меня ты из этого дерьма не вылезешь, когда Костю прижмут и в лучшем случае посадят за все его темные делишки. Поэтому вот. — Раф достает из кармана визитку и бросает ее на прикроватную тумбочку, все так же не сводя с меня глаз.
— Не уверена, что мне это пригодится, — произношу я, делая еще шаг назад.
— Пригодится, — заверяет Рафаэль. — Обязательно пригодится. Правда, с должностью в моем филиале ты со вчерашнего дня в пролете. На твое место взяли другого человека. — Он подходит ко мне вплотную и смотрит сверху вниз, приподнимая уголки губ. — Но работа тебе и так не понадобится в ближайшее время. Сейчас движуха начнется и единственное, о чем ты будешь думать — это как не отъехать мозгами от беспредела своего благоверного.
— Что начнется? — переспрашиваю я.
Рафаэль ничего не отвечает. Долго изучаюет меня взглядом, а потом покидает комнату.
Я подхожу к кровати и сажусь на нее, точнее падаю мешком, анализируя услышанное. Завтра Косте не уйти от ответов на многие из моих вопросов. Не столько обескуражило появление его друга в спальне, сколько цинизм моего фиктивного мужа, который умолчал о важных нюансах.
Да, никто никому ничего не должен, и все такое, но я далеко не дура и к своим двадцати шести научилась складывать один к одному. Примерно понимаю, что замыслил Гончаров, если сказанное Рафаэлем — правда. В таком случае Костя поступил очень безрассудно. В первую очередь по отношению ко мне и своему другу. Ведь я бы тогда приняла другое решение и никогда не дала согласие быть пешкой в чужих руках.
Беру визитку, которая попадается на глаза, и кручу ее какое-то время в пальцах. Пригодится, да? Похоже на правду. Потому что я на самом деле не знаю в Москве ни одного человека, который в случае чего мог бы помочь.
Вместе с карточкой, которую оставил Гончаров, чтобы я принарядилась и сходила в салон красоты перед предстоящим выходом в свет, прячу визитку в кошелек и подхожу к шкафу. Привожу себя в порядок и, устроившись поудобнее на кровати, по новой изучаю информацию о Гончарове.
Первые две страницы полностью посвящены его деятельности, на третьей вскользь упоминается о трагедии в семье и гибели супруги успешного бизнесмена вслед за разбившимся сыном. Больше об этом нигде ни строчки. Даже в желтых газетах нет кричащих заголовков. Очень странно.
Закрыв очередную статью, в которой перечисляются успехи Гончарова, я закусываю губу и смотрю перед собой невидящим взглядом.
Действительно, ноль информации, а к той, что есть, не подкопаешься. Я пересмотрела кучу видео с Гончаровым и заметила, какое впечатление он производит на окружающих. На публике он мало улыбается, но глаза... В них какой-то особый шарм и магнетизм. Если Костя задерживает взгляд на ком-то дольше обычного, то человек попадает в эти сети и слушает его с замиранием. Ко всему прочему, Гончаров — высокий, широкоплечий, обаятельный, свободный, умный и богатый мужчина. Понятно, почему он пользуется таким спросом у журналисток, которые вьются возле него стаями. Еще более удивительно, что никто толком о нем ничего не знает. Даже я. Хотя и его законная жена.
Утомленная Костиной экскурсией, знакомством с его другом и мониторингом сайтов в интернете, я засыпаю, а просыпаюсь от того, что чувствую в комнате чье-то присутствие. Резко сажусь и замечаю Костю, который возвышается над кроватью и держит в руках мой телефон. Мощная грудь поднимается в такт его дыханию.
— Вижу, время даром не теряла, — цедит он слова. — И как? Узнала обо мне что-то новое? Или кто-то идей подкинул, в каком направлении искать?
— Подкинул. Твой бесцеремонный друг. Он, надеюсь, уже ушел? — отзываюсь я хриплым ото сна голосом. Опять начинает колотить от эмоций, которые сложно держать в себе.
— Допустим.
— Пусть больше здесь не появляется! Рафаэль ворвался ко мне в спальню и едва не застал голой, наговорил всякого… А еще ты никак не
