Мне нельзя тебя хотеть - Лиза Бетт
Она имела весь зал.
И наслаждалась этим.
А я как еще сотня таких же позволял ей это, потому что в этот момент был готов душу продать лишь бы она не останавливалась. Продолжала. Снова и снова.
В горле пересохло и я сглотнул, перекладывая букет из одной руки в другую и вдруг понял, что пальцы подрагивают.
И этот тремор идет изнутри, расходится по венам и напитывает каждую клеточку этой дрожью нетерпения и предвкушения. Жаждой.
Даша повела головой, волосы водопадом рухнули на одно плечо, оголили шею. А я облизал губы, до одури мечтая впиться в пульсирующую жилку и оставить на ней свой след. Хотелось заклеймить, оставить отпечатки на фарфоровой коже, на каждом ее сантиметре, только бы все собравшиеся здесь знали, кому принадлежит эта хрупкая бестия.
Дрожь из мелкой переросла в крупную.
Музыка неспешно начала замедляться, ритм стихал, и движения рыжей становились плавнее. Экспрессия пропитывавшая их секунду назад сменилась ленивой грацией, и Суворова будто на исходе сил заняла очередную картинную позицию и сделала медленный выдох. И подняла взгляд в зал.
И это послужило отмашкой, негласным разрешением отдать ей дань восхищения и выплеснуть накопившиеся внутри эмоции.
И зал подхватил.
Взорвался, рванул, вскипел, озверел. Аплодисменты звонким закладывающим уши взрывом наполнили ресторан.
Рыжая скользнула взглядом по залу, и запнулась на мне. Буквально физически запнулась и оступилась. Этот неконтролируемый жест, ошибка которую она бессознательно допустила был настолько неожиданным, что зрители подхватили еще громче, поддерживая ее и побуждая не теряться, но Даша не обращала внимания на овации. Она казалось перестала дышать, замерла, остекленела и не моргая смотрела в мои глаза. А я смотрел в ее.
Гул в зале отошел на второй план, гомон стал каким-то незначительным, фоновым, мы не замечали его. Шум ударов сердца в ушах затмил его, создавая ощущение что мы одни. Одни в ресторане. В городе. В мире. На земле.
К сцене подошли мужчины с букетами, и Даша словно очнувшись поспешно натянула на лицо улыбку и подплыла к ним изящно склоняясь чтобы принять их дары. Но я видел, буквально кожей ощущал что взгляд ее сфокусирован не на них, а потерян в пространстве. Будто она все еще под влиянием этой неожиданной встречи.
Для нее неожиданной, а я вообще-то здесь с определенной целью. Вспомнил, отмер, стряхнул наваждение и начал неспеша протискиваться сквозь толпу аплодирующих гостей, которые поднялись со своих мест выражая свое восхищение этой блистательной бестии. Протиснулся, замер у сцены, Даша перевела на меня взгляд с заготовленной улыбкой, но ее щеки тут же побелели, когда она осознала, кто к ней подошел.
Льдисто голубые глаза распахнулись, губы разомкнулись, она протянула руку чтобы забрать у меня протянутый букет, и нечаянно коснулась моих пальцев. Ощутил, как дрожат ее руки, только сейчас осознал, что она вся дрожит, будто в лихорадке, и подавил внезапно возникшую потребности сгрести ее и утащить прямо со сцены в машину.
— Спасибо… — прошептала одними губами, а я ощутил, как меня подтолкнул в плечо назойливый зритель, который ждал внимания юной примы. Он тоже принес цветы. И его тоже нужно благодарить. Но Даша не могла отвести от меня взгляда.
— Это для вас… — он предпринял еще попытку привлечь внимание и Суворова вздрогнула и отвернулась, и разряд тока, накаливший нас как оголенные провода, мигом прервался.
Отступил от сцены, шагнул в сторону, слился с аплодирующими зрителями, продолжая как под гипнозом смотреть на Дашу. Она едва уместила в руках охапки цветов и выпрямилась, даря собравшимся улыбку, а глаза, ее льдисто голубые глаза, скользили по залу. Она искала.
И не найдя опустила их, а потом снова поклонилась и скрылась за кулисами, и на сцене появился ведущий. Не слушал, развернулся и вышел, торопливо пробиваясь сквозь толпу гостей к выходу. Хотелось на воздух. Сигарету, и сделать травящий вдох, стряхнуть эту ядовитую ауру, стереть ее. Протрезветь. Вырвать из груди это ноющее чувство тяжести.
Когда подкуривал, руки дрожали. Сопляк, успокойся и не кипишуй. Это просто хрень неведомая. Как наркота. Подержит и отпустит. Главное немного подождать.
Сбоку подошла девушка администратор и коснулась моего локтя, а я вздрогнул и обернулся. Она попросила сигарету, я молча протянул пачку, поражаясь что еще несколько минут назад был бы счастлив провести с ней вечер. А сейчас полный штиль, ноль реакции, абсолютное равнодушие.
Не с ней я хочу провести этот вечер.
И не с ней хочу провести эту ночь.
38
— Спасибо тебе, что смогла выступить, — Лена организатор мероприятия ворвалась в гримерку, точнее небольшую комнату для персонала, отведенную для переодевания артистов. — Ты взорвала зал! Ко мне подошли четыре человека с вопросом: даешь ли ты сольные выступления.
— Серьезно? Круто, — ответила без энтузиазма и стянула с ног пуанты, разминая пальцы. После выступления подъем стопы гудел и ванночка для ног и массаж — самое лучшее средство, но сейчас мне было не до этого. Все мысли будто сговорились были об одном… Одном парне, который совершенно некстати оказался в ресторане сегодня. — Ответь им, что я сольники не даю. И вообще это лишь хобби, ты же знаешь.
Улыбнулась, глядя на старую знакомую.
Мы вместе начинали в балетной школе, только Лена рано вышла замуж и родила двоих детей, а потом забросила любимое хобби.
— Ты и сама можешь нехило отжечь, — поднялась с дивана и устало потянулась, и взгляд против воли упал на охапки цветов, во главе которых лежал огромный букет в крафтовой бумаге.
— Балерина сорок шестого размера не самое приятное зрелище, знаешь ли. Да и не до этого сейчас, сезон свадеб грядёт, скоро у меня не останется времени даже на сон.
— Зато теперь я точно знаю кому доверить организацию свадьбы, если вдруг соберусь замуж, — улыбнулась и начала стягивать с себя купальник — черное эластичное боди. Сдернула с бедер вместе с юбкой и сунула в сумку, выуживая оттуда джинсы и водолазку.
— А
