Мне нельзя тебя хотеть - Лиза Бетт
— Сколько штук?
— Все, — ответил резче чем было необходимо, и продавец лишь удовлетворенно кивнула и достала цветы. Нежно-розовые, как сердцевина у ракушек, розы с плотными еще не распустившимися бутонами поблескивали влагой на нежных лепестках. Не знаю, что со мной произошло, но именно они идеально подходили для нее — понял это и ни секунды не колеблясь вынул зажим с деньгами.
— Сейчас, только шипы обрежу, я их еще не обрабатывала…
— Оставьте.
Продавец снова промолчала, но было видно — хотела возразить.
Нежно-розовые, упругие бутоны на плотных ярко зеленых стеблях с шипами — именно то, что нужно.
Прошел за продавцом к кассе и дождавшись, пока она упакует заказ в крафтовую бумагу, рассчитался и вышел из магазина.
Даша выступала в одном из небольших ресторанов. Не знаю, что там у них за движуха, но адрес Пашка назвал конкретный. Версаль — довольно неплохой рест, мы как-то пару раз зависали там с друзьями, поэтому безошибочно подъехал, припарковался почти в самом конце стоянки, машин была тьма, яблоку негде упасть.
Вышел из машины, достал цветы и прошел в главный холл, там девушка администратор приветливо улыбнулась и пояснила, что на сегодня ресторан выкуплен для мероприятия.
Пара минут милой беседы и она уже была готова впустить меня не только в ресторан, и я искренне расстроился, что должен нянчиться с мелкой бестией, а не дождаться с работы эту красотку и…
Так, ладно, хватит. Пора выполнять Пашкину просьбу.
Зал ресторана был переполнен, столики расставлены полукругом вдоль сцены в несколько рядов, выступала какая-то парочка.
Девушка в балетной пачке или как там эта хрень называется, мужик в колготках…Странное зрелище, интересно, а если он прихватит партнершу не за то место, и у него встанет, он растеряется?
Оглядел собравшихся, надеясь, что замечу рыжую голову, но Даши нигде не было видно. Парочка закончила выступление и зал взорвался аплодисментами. Минуту гомон не стихал, а потом ведущий заговорил и воцарилась тишина.
Он объявил последний номер — гвоздь программы, и я честно заволновался, что пропустил выступление рыжей и начал соображать, как объяснить это Пашке, но уже через секунду в зале воцарилась полная тишина и медленные переливы мелодии наполнили помещение.
37
Свет в зале погас, лишь на импровизированную сцену направили луч, который выхватил из темноты хрупкую фигурку девушки. Она все же решила надеть черное, хотя я отчетливо помнил, что утром она выбирала белый наряд, но сейчас в угольном атласе выглядела еще более хрупкой и тонкой. Верх ее наряда был закрытым — так показалось на первый взгляд: рукава ниже локтя, вырез едва открывающий ключицы, ткань облизывала ее тело, плотно прилегала, являя миру аккуратную грудь явно не нуждающуюся в том чтобы ее поддерживали бельем.
Платье сидело идеально, и талия казалась еще тоньше из-за широкой юбки из фатина, свободно ниспадающего до колен. Несколько слоев ткани создавали объем, хотя сквозь них я мог разглядеть черные трусики — продолжение верха, и стройные бедра, которые сейчас были напряжены.
Даша выпрямила спину и подняла руки вверх, занимая картинную позицию. Стройные ноги напряжены, она встала на носочки и замерла, подчеркивая тонкий стан этой позой.
Волосы рыжая заколола, скрыла буйство в консервативный пучок, и сейчас выглядела еще моложе, чем обычно. Взгляд в пол, оттенок грусти на тонких чертах.
Медленный выдох. Её выдох. А я не шевелился и не дышал, совсем забыл об этой необходимости, когда увидел ее.
Изящные руки начали медленно уплывать назад, Даша неспешно выгнула спину и как бабочка вспорхнула и взмахнула стройной ногой, взбивая юбку и та картинно опустилась, когда рыжая заняла очередную позицию.
Она не спешила. Смаковала. Каждое движение было точным и завершенным. Каждый жест выверенным и изящным. Каждый поворот — плавным и грациозным.
Медленно музыка начинала ускоряться и ощущение что Даша выбрала именно такое вступление чтобы размяться не покидало.
Медленный ритм, заставляющий ее двигаться все так же неспешно, вдруг резко оборвался и она так же внезапно опустила руки вниз, вставая к зрителям спиной в совершенно не подходящую для балета позу. Эта скорее подошла бы для стриптиза. А я с ноткой злости и предвкушения осознал, что ее хрупкая спина оголена до талии — настолько глубокий вырез сзади, на контрасте с закрытым передом.
Я остолбенел, рука непроизвольно сжала обертку со стеблями роз, и я услышал, как в зале кто-то присвистнул.
Музыка стала громче, ритм чуть интенсивнее, но все такой же нарочито медленный. Под эту песню было бы офигенно заниматься любовью, но никак не выступать перед сотней гостей, пускающих слюни.
Даша начала медленно покачивать бедрами, опустила на них руки и заскользила ими вверх, отчего юбка из фатина вспенилась, но так же резко опала, когда рыжая вскинула кисти и одним движением выдернула заколку из волос и те рассыпались по ее спине и плечам.
Зал взорвался, одобрительные свисты парней и короткие восторженные комплименты полетели в ее адрес, а я никак не мог заставить себя отвести взгляд.
Какого хрена она творит?
Это не балет, а стриптиз!
Дашка не смотрела в зал, но создавалось ощущение что она впитывала в себя каждый крик, каждый звук аплодисментов и подпитывалась этим. По ее сладким губам скользнула лукавая улыбка и бестия сделала мах ногой, эротично выгибая спину. И ее тело ожило.
Она кружилась, скользила, порхала по сцене будто бабочка. Порочная бабочка, движения которой были насквозь пропитаны сексом и кричащей грацией.
Нет она не была пошлой. Она была до боли красивой в этом буйстве откровенных движений. Этот танец идеально отражал огненный характер и буйный нрав рыжей, он был ее продолжением.
Не ощущал что сердце уже проламывает ребра глухими ударами. Не чувствовал что легкие колет от недостатка воздуха, но я был не способен сделать и глоток, потому что боялся пошевелиться. Кровь от головы уже давно отхлынула вниз и уже привычная реакция заставила его окаменеть. А я продолжал как
